Неандертальский мальчик в школе и дома - Мальмузи Лучано (книги хорошего качества txt) 📗
– Дедушка Пузан, – зову я шепотом.
– Молчи и делай, как я сказал, Неандертальчик.
– Но, дедушка, эти норы…
– Тихо, зануда, заяц может выскочить с минуты на мину…
Заяц в самом деле выскакивает.
Но из той единственной поры, которую никто не сторожит.
– Вот это я и хотел сказать тебе, дедушка Пузан! – возмущаюсь я. – Нас столько, сколько пальцев на шести руках, а нор на одну больше!
– Ур-р! Почему ты раньше молчал? Ну, ребята, вперед, еще не все потеряно. В погоню!
Тридцать одетых в шкуры ребятишек с воплями гонятся за зайцем, но без толку: у того слишком большая фора.
– М-м-м… займемся чем-нибудь более существенным, – предлагает дедушка Пузан, когда мы собираемся снова. – Вон там, внизу, отличное стадо мускусных быков. Прямо как на заказ.
Потом, сверившись с дубинкой для записей, читает нараспев:
– Мускусный бык, жвачное крупного размера, живет небольшими стадами в тундрах, на вечной мерзлоте. Мясо очень вкусное, шкура, покрытая густой шерстью, превосходна. На боках и на животе шерсть такая длинная, что почти достает до земли…
– Счастливый, ему не холодно, – вздыхает Блошка.
– Мускусный бык, – продолжает учитель, – ростом с ледникового человека и весит от двух до трех медведей.
– Гл-п. – Морж сглатывает слюну.
– Дедушка, как тебе кажется: он для нас не слишком большой? – спрашивает Молния.
– Дай закончить. Когда стадо подвергается нападению, самцы становятся в круг и защищают самок с детенышами, наставляя на злополучных охотников крепкие, острые рога…
В замешательстве смотрим мы на плотную стену могучих, длинношерстных быков, которые сгрудились вокруг своих малышей. И тут слышится крик Рыси:
– Глядите! Горные козы!
Мы поворачиваемся к холму. Дедушка Пузан не знает, что предпочесть.
– М-м-м… Горная коза… Маловата! С мускусным быком не сравнить…
От стада колоссов доносится слитное мычание. Некоторые самцы даже бьют копытами по обледенелой земле, готовясь броситься в атаку.
Дедушка Пузан почесывает нос и бормочет:
– Если вдуматься, то хорошая горная козочка ни в чем не уступит мускусному быку. – Потом кладет на землю дубинку для записей и заявляет громогласно: – Хватит теории. Переходим к действиям. Готовы?
– Да-а-а!!!
– Тогда поднимите копья и постройтесь полукругом. Мы поднимаем копья и строимся полукругом.
– Заходите с подветренной стороны. Мы заходим с подветренной стороны.
– Кто хочет одеться козочкой?
– Я, я! – заливается Кротик.
– Хорошо. Накинь на плечи эти шкуры. Прикрепи на голову рога; теперь иди к козам, только не торопясь, медленно-медленно – и направляй их в нашу сторону…
– Блеять нужно? – осведомляется Кротик.
– Конечно. Так, как я учил. А вы все будьте наготове.
Мы прячемся в березовой роще и смотрим, как Кротик, ступая по твердому насту, подкрадывается к стаду и начинает жалобно блеять:
– Бе… беее… бееее!!!
– Эти ледниковые дети просто невыносимы! – замечает вожак.
– Опять поддельные рога! – вторит заместитель вожака
– Или они думают, что мы на это купимся? – блеет заместитель заместителя. – Этакие трюки действовали в дедовские времена…
– А мы – современные козы!
Тем временем Кротик после всех своих пируэтов потерял направление и врезался в самую гущу стада.
ПЛАМ!
Рог воткнулся прямо в нос заместителю заместителя.
ТРАХ!
Стукнулся о зубы заместителя.
БЭМС!
Рога Кротика-козочки пробуравили ухо вожака.
– Довольно… Беее! – яростно заблеял тот. – И здесь, наверху нам не найти покоя? Бежим отсюда прочь, скорее… бе-е-е-е!!!
В отчаянии смотрим мы, как наш ужин исчезает вдали, на крутом обледенелом склоне.
Поднимаем с земли лже-козочку.
Бедный Кротик весь в синяках и ссадинах, шкуры разодраны, рога переломаны.
– С-скольких в-вы п-поймали? – спрашивает он меня тоненьким голосом.
– Ну… вообще-то… могло быть и хуже, – уклончиво отвечаю я.
Дедушку Пузана гнетет ужасная мысль о том, что ужин тоже придется пропустить.
Но внезапно во взгляде его загорается луч надежды.
– До вечера еще далеко, – восклицает он, – а наши охотники отправились за снежными баранами. Если мы поторопимся, то до заката поспеем к ним: вы увидите, как охотятся на горных кручах, а я… гм… я наконец-то смогу чем-нибудь закусить.
Мы бредем по тропе, ведущей на Лысую гору.
По мере того, как мы продвигаемся, растений становится все меньше, они все более чахлые, и наконец остаются одни скалы и валуны, исхлестанные ледяным ветром. Вдалеке темный пик возносится к небу.
– Вот, – заявляет дедушка Пузан, потирая волосатые ручищи. – Наши доблестные охотники там. Будем надеяться, что у них есть какая-то добыча.
Мы еще далеко, но Рысь уже показывает рукой, кричит:
– Там, наверху! Они наверху!
– Где?
– Там, на утесах.
Вглядевшись, мы замечаем с десяток темных точек, прилепившихся к скалам.
– Они все там? – спрашивает дедушка Пузан.
– Нет, кое-кто стоит ниже, – уточняет Рысь, самая зоркая.
– А кто наверху?
– Так… вижу Проворную Стопу, Острую Коленку, Крылатую Лопатку, Большую Руку, Разъяренного Бизона, Споткнувшегося Оленя, Раненую Пятку… и, конечно, снежного барана, который стоит чуть выше и вроде бы очень зол…
– Что он делает?
– Лягается.
– Попал в кого-нибудь?
Две точечки падают со степы.
– Да: задел Проворную Стопу и Споткнувшегося Оленя.
– Все равно осталось пятеро, – подытоживает дедушка Пузан. – Снежному барану каюк!
Я как будто бы различаю пылевой вихрь, подвижку камней.
– Лавина. Снежный Баран вызвал лавину, – сообщает Рысь.
– Кто-нибудь упал?
– Да, Острая Коленка, Раненая Пятка и Крылатая Лопатка. Остались Большая Рука и Разъяренный Бизон.
– Лучшие, – убежденно говорит дедушка Пузан. – Снежному барану конец!
– Мать-Луна! Вот это пинок! – кричит Рысь.
– Папа Большая Рука дал пинка снежному барану? – недоверчиво спрашиваю я.
– Да нет, – мотает головой Рысь, – это снежный баран дал пинка Разъяренному Бизону. Вон он катится.
Мы подошли ближе и теперь видим, как падает Разъяренный Бизон. Каким-то чудом он удерживается на выступе скалы, где уже собрались все остальные.
Папа Большая Рука стоит прямо под снежным бараном, метрах в двух от его задних ног. Охотник прячется за обломком скалы и не торопится выходить.
– Ну же, папочка, давай! – кричу я во все горло.
Может быть, он меня слышит, потому что глядит в нашу сторону, а потом выходит из укрытия.
ЦОК!
Мощный удар копытом поднимает тучу пыли прямо над его головой.
Папа снова пригибается и глядит на нас в замешательстве.
Потом переводит взор на своих людей, избитых, израненных. В нем происходит борьба. Ему не хочется ударить в грязь лицом перед детьми со стойбища, и в то же время он боится – более того, он уверен, – что и его постигает та же участь, что и остальных охотников.
Он поднимает копье. Снежный баран наскакивает на него, и копье отлетает далеко в сторону.
Тут гордый вождь Грустных Медведей, смачно выругавшись, начинает спускаться с утеса, не отводя взгляда от коварного зверя, который время от времени, пользуясь выгодным положением, сбивает копытом камешки.
Все охотники, с которыми мы наконец встречаемся, в плачевном состоянии: у Острой Коленки ушиблен локоть, у Раненой Пятки вывихнута рука, у Крылатой Лопатки ободрана спина, а Разъяренный Бизон выглядит так, будто по нему промчалось галопом стадо буйволов, – и от этого ярится еще пуще.
