Собрание сочинений. Том 1. Рассказы и сказки - Бианки Виталий Валентинович (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Вот как у жуков головы работают!
На этом мы заканчиваем наш репортаж.
Передача была организована «Лесной газетой». Оператор-художник Елена Нецкая. Вёл передачу Виталий Бианки.
МУРАВЕЙ И СТРЕКОЗА
— Здравствуй, красавица Стрекоза!
— Здравствуй, Мурашка-тормашка. Всё работаешь, тормошишься?
— А как кино? Брёвна таскаем, город Муравейград строим. А ты куда собралась?
— Да вот деток своих надумала проведать. С тех пор их не видала, как они из яичек вышли. Хочешь прокачу? Поглядишь, как наши шестиножки-насекомыши живут, какие у меня красавчики, какие милые детки растут. Попутешествуешь, страну поглядишь.
— А далеко ли лететь?
— До пруда. Третья всего остановка. Живо домчу.
— Коли недолго, так почему не прокатиться, на белый свет не поглядеть. Подставляй спину.
Взвились, полетели.
Летели, летели…
— Стоп! — говорит Стрекоза. — Первая остановка Бабочкин Луг.
Сошёл Мураш, а Стрекоза умчалась мух, комаров ловить. Поймает, разорвёт и тут же на лету съест.
Видит Мураш, много над лугом бабочек порхает.
— Бабочки-красавицы, — спрашивает, — в какую игру играете?
— А в такую, — отвечают бабочки, — что — рраз! — и нет нас! От птиц прячемся. Вот гляди.
Сели бабочки на цветы, крылья сложили над спиной и в тот же миг исчезли из глаз.
— Ловко! — удивился Мураш.
Вдруг слышит, что-то жутко зажужжало, зажужжало: мчится пчелиный рой, гонит огромную пёструю бабочку. На спине у бабочки человечий череп и кости нарисованы. Отбивается бабочка от пчёл сильными крыльями. А пчёлы жужжат:
— Кража! Грабёж! Жу-жу-жу-жульё!
Пронеслись.
Стали пчёлки одна за другой возвращаться. Мураш и спрашивает:
— Что это вы все на одну бабочку ополчились?
А пчёлка ему:
— Как что? Да ведь это Мёртвая Голова! Уж-жасная воровка. И рассказала Мурашу:
— Была ночь. Пчёлки все крепко спали в своём Ульеграде. Только у ворот дежурили караульные. Вдруг слышат: жужжит-свистит кто-то. А песенка знакомая: так поёт пчелиная царица-мать, и под эту её колыбельную песенку засыпают все пчёлки. Заснули и караульные у входа. Стало светать. Проснулись пчёлки. Видят, какое-то чудовище в улье. Распустило длинный хобот, сосёт из сот драгоценный мёд. Загудели пчёлки, выгнали Мёртвую Голову из улья, прогнали далеко-далеко. Это она усыпила сторожей колыбельной песенкой и пробралась в Ульеград.
Улетела пчёлка. Прилетела Стрекоза.
— Ну, поехали дальше.
Вот летит Мураш на Стрекозе и видит всё, что творится под ними.
Там паук спрятался в засаде и ждёт, когда глупая муха попадёт ему в сети. Там зелёная жужелица напала на толстую гусеницу. Там лёгкая оса-наездница ударила своим жалом-кинжалом жука; оцепенел жук, и наездница потащила его в свою норку.
Глядел Мураш, глядел и говорит:
— Прямо удивляюсь, как это меня ещё никто не съел?
— А это потому, — отвечает Стрекоза, — что вы — муравьи — кислые. Вас только тронь — получишь заряд едкой муравьиной кислоты.
— Ну, я опять проголодалась, — говорит Стрекоза. — Слезай. Остановка вторая. Одуванчикова.
Сидит Мураш. Стрекозу дожидается. Подсел к нему долгоногий-долгоногий комар Карамара.
— Ты Страшилки тут не видал? — спрашивает. А у самого от страха глаза на лоб вылезли.
— Никого не видел, — говорит Мураш. — Никого тут нет.
— А мне-то показалось… Ну, будь здоров! Лечу дальше. Только поднялся, полетел над самой травой, вдруг из травы как выскочат ноги с клешнями, хвать комара за пятку.
— Караул! — запищал комар. Он вырвался, оставил в клешне полноги, а сам улетел. Спасся.
Тут только разглядел Мураш, что рядом с ним на траве сидит шестиногий Страшилка.
Туловище зелёное, как листик, к нему четыре ноги прикреплены; сам рогатый, шея длинная, на ней ещё две ноги с шипами, трёхколенные, цвета гнилой соломы и с клешнями на концах. Мураш с перепугу чуть с одуванчика не кувырнулся. Хорошо, тут Стрекоза прилетела, взяла его на спину.
Дальше полетели.
Летели, летели, видят— тростник растёт, меж ним трава блестит.
— Деткин пруд, — говорит Стрекоза. — Прилетели.
Видит Мураш, в воде серые чудища плавают, лупоглазые, в масках.
— А что это за уроды? — спрашивает.
— Что ты, что ты?! — говорит Стрекоза. — Какие уроды? Это детки мои — красавчики. Выросли-то как!
Посадила Мураша на тростинку, сама рядом села, спину выгнула.
Серые чудища увидели их, на тростник полезли, паучьими лапами перебирают, карабкаются. А одно как выплюнет свой подбородок с зубами, чуть-чуть Мураша за живот не сцапало.
— Летим! — кричит Стрекоза. — Они глупые, они и меня, свою маму, сейчас съедят.
Умчались.
Одним духом домчала Стрекоза домой Мураша.
Поблагодарил её Мураш. Потом собрал всю свою братву — муравьев — и говорит им:
— Попутешествовал я по стране шестиножек. Видел, сколько страшного ждёт нас там на каждом шагу. Чересчур здорово умеют все шестиножки прятаться и всюду подстерегают свою добычу.
Хорошо ещё, что мы — муравьи — кислые, не всякий нас ест. Ну, да ведь и то скажешь, не все про это знают, да и есть любители кисленького. Разорвут тебя пополам да и бросят; вот тогда доказывай, что ты несъедобный. Меня чуть стрекозиные детки не сцапали. Если б нас много было, разве посмели бы?
Нет, уж лучше давайте не будем путешествовать в одиночку. Куда один, туда за ним и вся наша сила.
На этом и согласились.
Сам попробуй увидь одного мураша, без товарища. Никогда не увидишь.
Где один, там и войско.
А с целым войском их поди-ка сразись!
Как начнут палить, и ты убежишь.
ЗИМНЕЕ ЛЕТЕЧКО
Вы, верно, знаете первоклассницу Майку? Она с вами в одной школе учится. Ну вот, мы про неё и расскажем, как она нынче Новый год встречала у деда и бабушки в лесу. Дед у неё — лесничий.
Вспомнив своё детство, старики постарались устроить внучке как можно лучше праздник. Вечером усадили девочку в тёмной комнате и велели подождать. Майка ждала, ждала и уж соскучилась, как вдруг заиграло радио, дверь в соседнюю комнату распахнулась — и из неё хлынул такой ослепительный свет, что Майка даже зажмурилась. Там стояла большая — под самый потолок — ёлка, вся в разноцветных лампочках, в маленьких игрушках и блестящем пухлом снеге. Под ёлкой стоял дед-мороз ростом с Майку. На спине у него был туго набитый мешок, а в руке — высокий посох.
Бабушка обняла Майку, поцеловала и сказала растроганным голосом:
— Вот, деточка, дед-мороз принёс тебе подарки за то, что ты хорошо училась первое полугодие и была примерного поведения.
А Майка-то терпеть не может, когда её называют «деточкой». Да и — вы сами знаете — она совсем не так уж хорошо вела себя и не так уж хорошо училась, чтобы ей за это подарки делать.
Вот она рассердилась и говорит бабушке:
— Что я — маленькая?! Дед-мороз — это глупости. Я знаю: он из ваты сделан.
— Ах-ах-ах! — ужаснулась бабушка. — Слышишь, Иван Гер-васьич? Вот они какие — наши внучата! Ни во что не верят. Ах-ах, какой ужас!
Майка ей:
— А ты думаешь, мы глупенькие? Нам в классе учительница Октябрина Серафимовна чешскую сказку читала, «Двенадцать месяцев» называется. Там одна девочка зимой все месяцы сразу видела.
А потом Октябрина Серафимовна объяснила нам, что всё это глупости и лето никогда с зимой не встречается. И вообще школьницам стыдно верить сказкам про всякое такое и про деда-мороза.
Бабушка чуть совсем не расплакалась.
— Ахти, вот горе мне! Как же теперь без сказки-то жить будете? Слышь, Гервасьич, совсем сказка потерялась!
Дед рассмеялся.
— Сказка-то потерялась? Никак! Разве что у ихней Октябрины у Серафимовны. А мы с внучкой в одночасье её найдём, сказку. Утром же, внученька, и сходим с тобой за ней.
— Всё равно не поверю, — храбрилась Майка.
— Своими глазами увидишь. Утро-то вечера мудренее…
