Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г - Мабир Жан
— Рождество 1941 года мы будем праздновать в Германии!
Ржев
В то время как многие немецкие парашютисты сражались на невском участке между Ленинградом и Ладожским озером в группе армий «Север», другие парашютисты были в группе армий «Центр», по дороге на Москву. Так, например, части поддержки 7-й авиационной дивизии — пулеметный батальон парашютистов капитана Вернера Шмидта, называемого MG-Шмидт, и несколько рот зенитного батальона майора Байера. Впрочем, эти два батальона идут на Восточный фронт в разрозненном порядке, и их роты распределяются на разные участки, иногда очень далеко друг от друга.
Рождественским вечером 1941 г. 2-я рота батальона Шмидта покидает свою базу в Гарделегене и едет по железной дороге под командованием обер-лейтенанта Руте. В своих рядах она насчитывает 1 7 1 парашютиста. Через четыре месяца на перекличке будут отзываться только сорок.
Рота пулеметчиков прибывает в Смоленск в последний день 1941 года, чтобы сразу же попасть в жестокую реальность ужасной русской зимы. Темной морозной ночью люди должны сгрузить всю свою экипировку, прежде чем они попадут на случайные квартиры в центре города.
Утром 1 января лейтенант Руте получает приказы местного командования:
— Вы отправитесь самолетами в Вязьму в распоряжение генерала Эйбенштейна, который командует частями люфтваффе в этом секторе.
— Будет неудобно грузить весь наш тяжелый материал в транспортные самолеты, — замечает офицер.
— Не беспокойтесь. Он последует за нами по земле.
Обер-лейтенант возвращается в свою роту и собирает людей:
— Вы берете только боевое снаряжение. Тяжелый материал доставят позже.
Стрелки-парашютисты должны пешком дойти до аэродрома, расположенного километрах в шести от города. У них нет машин, и они складывают весь багаж на сани, но лошадей тоже нет.
— Надо тащить самим, — заявляет Руте. — Отъезд завтра утром в пять часов. Взлет в восемь.
Но зима, кажется, сковала и самолеты люфтваффе.
— Поломка в моторе задержала вылет до одиннадцати часов утра. Два взвода летят в Вязьму. Но в роту Руте приходит другой приказ:
— Вы отправляетесь на аэродром Ржева.
— Но два взвода уже отправлены в Вязьму!
— Они будут переправлены к вам позже самолетом.
Тогда Руте загружается с третьим боевым взводом и взводом управления в «Юнкерсы-52», и самолеты немедленно взлетают с расчищенной от снега полосы. Каждый самолет может взять на борт 17 пулеметчиков, которые сидят, тесно прижавшись друг к другу. Полет длится всего час, но этого хватает, чтобы человек двенадцать получили глубокое обморожение, настолько в самолетах холодно, а люди не могут даже двигаться. Как только самолеты прибывают на аэродром Ржева и первые пулеметчики прыгают на землю, в небе слышится шум моторов и треск пулеметных очередей.
Атака русской авиации!
Один унтер-офицер и трое парашютистов ранены, они не успели сделать и шагу по русской земле.
После такого тяжелого перелета обер-лейтенант Руте должен в первую очередь разместить своих парашютистов.
Он бегает из канцелярии в канцелярию, но, кажется, никто не знает о прибытии роты парашютистов-пулеметчиков.
— У нас нет приказа на вас, — говорят Руте все, кого он встречает.
В конце концов помещение для вновь прибывших находят. Командир 2-й роты больше всего озабочен тем, чтобы вернуть взводы, которые по ошибке направили в Вязьму. Они все же прибывают на грузовиках в Ржев под командованием лейтенанта Поппеля.
— Сюда должен прибыть командир батальона капитан Шмидт, — объявляет он своему командиру роты.
Только к четырем часам дня 3 января 1942 г. обер-лейтенант Руте получает наконец приказ лично от своего непосредственного начальника:
— Вы отправляетесь в Маниолово, где обратитесь в штаб 6-й пехотной дивизии.
— Каким транспортом, господин капитан?
— У вас будет пятнадцать грузовиков.
Парашютисты прибудут на место только к десяти часам вечера. Уже ночь. Пулеметчики ужасно замерзли.
Руте узнает, что он направлен в распоряжение 58-го пехотного полка.
— Вас сразу же примет полковник фон Трес ков.
Уже почти полночь, когда Руте узнает, что он должен немедля встать на боевые позиции.
— Вы идете пешком. Каждый солдат должен иметь с собой шинель, одеяло и палатку. Никакого другого багажа.
4 января после краткого отдыха серым рассветом пулеметчики уходят. Обер-лейтенант Руте получил приказ идти в деревню Собакино.
Там вы смените пехотную роту.
— Но это задание не для пулеметчиков! — восклицает офицер-парашютист.
— Вы единственная свободная часть. Мы опасаемся атаки русских. Они проводят зимнее контрнаступление.
После долгого и очень тяжелого перехода по снегу парашютисты прибывают по назначению. Как только наступает ночь, они начинают окапывать боевые позиции. Работать днем невозможно, так как занимаемый ими участок находится в видимости противника.
Земля промерзла на глубину более метра, а взрывчатку применять опасно, так как русские могут легко их засечь. Парашютисты работают только киркой и лопатой. Одни копают, другие наблюдают за окрестностями деревни Собакино.
Время от времени падают снаряды.
Артиллеристы Красной Армии собрали на этом участке фронта много орудий и тяжелых минометов.
5 января в 7 часов утра, когда еще не совсем рассвело, раздается крик:
— Они атакуют!
Русские бросают две или три роты, чтобы прощупать новые немецкие позиции. Пехотинцы наступают сразу с северо-востока, с северо-запада и даже с запада. Но глубокий снег задерживает их продвижение.
— Пусть они подойдут на сто пятьдесят метров, — приказывает обер-лейтенант Руте своим парашютистам.
Русские продолжают топтаться в снегу перед Собакином.
— Огонь! — раздается внезапно приказ командира 2-й роты пулеметного батальона.
Наступающие остановлены внезапно прогремевшими выстрелами винтовок и автоматов.
Атака сломлена. Но вступает русская артиллерия и обрушивает на деревню и ее окрестности настоящий шквал огня. Парашютисты попадают под очень напряженный обстрел. Их прибытие на Восточный фронт в начале 1942 года оказывается довольно суровым.
Незадолго до сумерек солдаты Красной Армии пытаются предпринять новую атаку. На этот раз может вступить немецкая артиллерия, и она приходит на помощь парашютистам обер-лейтенанта Руте.
Ночью к парашютистам 2-й роты пулеметного батальона приходят на помощь их товарищи из 3-й роты, которые тоже сражаются у Ржева.
Вновь прибывшие начинают копать замерзшую землю, чтобы обустроить свои позиции. Обер-лейтенант Руте говорит их офицеру — Русские стоят в деревне Ботаково. Они довольно активны.
Действительно, русские решили выдавить немцев из Собакина. По пулеметчикам-парашютистам палят пушки и минометы, русским удается даже выдвинуть далеко вперед пехотное орудие, которое стоит в очень удобном месте под прикрытием леса. Как только эту маленькую пушку обнаруживают, она меняет место расположения.
— Долго они еще будут играть в прятки?! — восклицает обер-лейтенант Руте.
Русские выпустили по Собакину примерно 200 снарядов. Пятнадцать домов, в которых жили немцы, разрушены прицельным огнем.
Бомбардировка советской артиллерии длилась несколько часов.
— Это прелюдия к пехотной атаке, — замечает Руте командиру 3-й роты.
Хорошо же меня встречают у вас! — замечает его товарищ.
На этот раз штурмовать деревню пытается целый батальон Красной Армии.
Немецкая артиллерия дает отпор заградительным огнем. В небе слышится гул моторов. Это «Юнкерс-88». Единственный. Но эффективность этого самолета хорошо известна. Он атакует скопление русской пехоты, используя бомбы и бортовые пушки.
— Думаю, что на сегодня все, — замечает Руте.
— Но завтра все начнется снова, — говорит командир 3-й роты.
— Конечно.
8 января после массированной артподготовки русские атакуют деревню Собакино. Силами одного батальона они бросаются на приступ двумя последовательными волнами.
