Таганский дневник. Книга 2 - Золотухин Валерий Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Воскресенье
Много и умно говорила сегодня Абрамова про спектакль «Время Высоцкого». Ах, как хорошо, что это увидела Москва — «Высоцкого». Метафора с «Гамлетом» устарела. Мало кто помнит, что Володя играл «Гамлета». А этим ребяткам по двадцать лет, то есть, когда он умер, им лет по пять было, они еще мало чего соображали в бардах — и вот на тебе, так рассказать, так понять…
Господи! И вот слова Славиной, больной, несчастной бабы.
Среда, мой день
Вчера корреспондентша:
— Филатов совсем плохой, что-то с ним… О вас они говорят, что вы не русский.
— Как! Золотухин — не русский?!
— Псевдорусский.
Я смеюсь над ними. Это действительно симптомы, никуда не годящиеся… Вот такие пироги.
Я в своем рвении, конечно, перегнул палку, употребляя и вспоминая отца. Редактор «Нашего наследия» более правильную формулировку этого пункта высказал. Государство разрушало в том числе и храмы. Действительно, была гласно и негласно передана директива: крушить попов, преследовать, изгонять. А дураку дай волю, он лоб расшибет. И прости ты меня, Сергей Илларионович, я молю Бога за тебя. Ведь и в армии ты политруком был. А что это значит, все мы теперь знаем. Даже сильно внедряться, углубляться не хочется — какая власть над людьми была дана политрукам… палаческая. По известному указу Сталина или его банды. Это мне Костя Желдин говорил. Ох, ох, ох…
Воскресенье
Почему я выспариваю Пастернака у Набокова или вдруг заплачу над Есениным, и оба они потускнеют, и уйдут их рассуждения гениальные, когда вдруг зазвучат в голосе строфы «Снегиной».
«Ты сыграл своего Гамлета в „Живаго“», — сказала мне Люся Высоцкая. Абрамова, а я написал «Высоцкая». И не ошибся. Она самая Высоцкая из всех его женщин, любимых им.
Вторник
Что был бы я без Бога?! Не поднялся бы и с постели по своей воле, охоте.
Воскресенье
Гурченко обо мне:
— Мой любимый артист… Мы с вами не снимались, но мы были приглашены как литераторы…
Это мне запало — «любимый артист». Что она в виду имела?..
«Послушай, Феллини». Сумасшедшая, грандиозная работа актрисы Гурченко. Завидовал, как двигается, танцует, поет… и играет. Но зачем она каждой клеточкой, каждым квадратным сантиметром пространства экрана доказывает, какая она талантливая и зря ее так долго не снимали?.. Этот бесконечный реванш… Зачем?! Это какая-то тогда опять ущербность, какой-то комплекс. Нельзя показывать своих страданий, нельзя их демонстрировать, у меня тоже это есть. Хотя нет. От этого нет полного захвата моего сердца, души. Я тоже вместе с ней начинаю считать… и все. А вообще-то, конечно, феномен, но какой-то агрессивный. Энтузиаст, как сказал бы да и говорил Грушницкий мой.
Никита Михалков. Не удалось мне с ним ни познакомиться, ни поздороваться. А хотелось.
Понедельник
— «Голубая чашка». Я очень люблю этот рассказ. По уровню влияния его можно сравнить с бунинским «Солнечным ударом», чеховским «Студентом». Ну настолько ничего не происходит, что неловко. Это мы знаем, что такое «Голубая чашка», с высоты нашего времени, которое мы оцениваем, как нам заблагорассудится… — говорит Н. Михалков.
Сюрприз, полное очарование — это маленькая девочка, дочка Надя, разносящая беспрестанно чаи, кофе, орешки, печенье, услужливо спрашивая: «Что вы хотите?» Она же, оказывается, главная героиня фильма.
В конце всего Никита посмотрел на меня, поднял брови, голову, давая знак, что аудиенция со мной окончена. Почему, блин, со мной? Он засмеялся, я вручил ему свою книжку, и мы дважды расцеловались.
Поскольку я сам этой привычки не имею, то, естественно, целование предложил он, и мной оно было принято.
Среда, мой день. Самолет
Критика за спиной ведет оживленные разговоры о картине Михалкова. Никита, получая приз, на плече вынес дочку. Четыре бугая к изящной пантере присовокупили белую шкатулку-сейф.
Четверг. «Брно», г. Воронеж
Нынче я в Воронеже, № 704. Тихонов интересовался разделом, в каком лагере я и Филатов. Узнав, что Филатов в больнице, в Кунцеве, сказал: «Я не знал, что он в больнице, надо бы навестить».
Вчера на перроне сказали мне, что умер Е. Р. Симонов и тут же добавили: «…и Смоктуновский». До утра не верил в это. Воронежские ребята подтвердили — по ЦТВ прошла информация.
И. Смоктуновский умер. Ушла эпоха. Ушел родитель главного направления актерского ремесла 60-70-х годов. Ой-ей-ей… Кеша, Иннокентий Михаилович, Иннокентий Смоктуновский! Боже, Боже… Великий артист ушел.
Какие артисты ушли — Борисов, Леонов, Евстигнеев и вот… Смоктуновский. Неужели ты, В.С., и вправду родился, чтоб написать дневники о Высоцком, засвидетельствовать мгновения чужой жизни, да и то не главные, мимо проходящие?
Тихонов: «Больше государственности у вас, в Нижнем Новгороде, а не в Москве. И возрождение России начнется отсюда».
А откуда завал России произошел, из Москвы? А возрождение будет отсюда? Любопытно.
Пятница
«Служу Советскому Союзу!» Нет, Тихонов не идиот, конечно, но как же хорошо ему жилось со Звездой Героя, с ленинским лауреатством. За что?! И Евстигнеев, и Леонов… Боже мой, Боже. Так хоть не тряси ты этими побрякушками… И какое он у всех руководителей находит сочувствие этой ностальгической пропагандой. Вчера женщина в Хохоле благодарила его за статью в «Правде». «Я не давал… это они из интервью «Водному транспорту»…» Опять «Правда»! Кого она объединяет?! Это же не просто так. Е. И. — ну, монстр! И главное ни одной мало-мальски четкой мыслишки, идеи, все одни намеки. «Тебя не купят, нет?» Русская идея — беспроигрышный конек, единственная тема в зубах, губах, на языке. Убожество. Господи! Как хорошо, что я не пью.
Нет, конечно, Тихонова можно уважать за это, если это называть «позиция»… но как-то все это без юмора, на такой злобно-затаенной, мрачной ноте преподносится.
Суббота
За два дня пять выступлений.
Много узнаешь о своих коллегах трогательного, нежного. К примеру, очень хорошо, глубоко по мысли, умно и с потрясающей задушевностью, красиво, завораживающе, с прекрасной дикцией говорит Тихонов. Его можно слушать часами, затаив дыхание, — тембр, интонации… Почему, думаю, мало мы его слышим по радио? Юморной и добрый рассказчик Рыжов. Соколова говорит о жизни своей за кулисами, о жизни коллег. Савельевой Люсе предложили быть костюмершей. Корольков стоит в гардеробе.
Понедельник. Вагон
Говорил я Тихонову много хороших слов.
— Что восхищает как профессионала — вы с одинаковой актерской тщательностью и порядочностью произносите тексты брежневской «Целины» и толстовские тексты… Без насмешки, без дешевого цинизма. Потому вы себя сохранили — серьезность и трепетность. Поводов для разгильдяйства жизнь вам подсовывала много. Такие роли, такие награды… Очень легко потерять себя и ориентиры. Вот в параллель с вашей судьбой актерской — судьба О. Стриженова. Финал печален, а как еще мог бы и работать и со зрителем встречаться, и тем держать форму и уважение к себе, к своему таланту. Водка, гульба — забвение зрительское.
Тихонов:
— Надо иметь своего адвоката. 10 % со сделки он берет себе, но зато тебе не о чем беспокоиться. Все переговоры-разговоры он берет на себя, все устраивает и говорит: «Это вам невыгодно».
«Мороз-мороз…» с ансамблем, с солисткой. Верхние ноты звучали прекрасно. Особенно последний, второй концерт вчера. Я в хорошей форме, я жив, я не соблазнился на «зверобой» с Тихоновым, а хотелось. Слава Богу, что он такой деликатный и понимающий оказался человек — не просил с ним выпить, не настаивал, мало ли, лечится человек. Ведь он сына потерял, Володю, который погиб от этого увлечения.
