Покрышкин - Тимофеев Алексей Викторович (книги бесплатно читать без txt) 📗
...В преддверии победы погибали и те, кто геройски прошел всю войну. 11 февраля пал смертью храбрых командир 6-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса генерал-майор Иван Семенович Полбин — герой Московской и Сталинградской битв. К февралю 1945-го Полбин совершил 157 боевых вылетов. 6 апреля ему было посмертно присвоено звание дважды Героя Советского Союза.
Эта смерть потрясла А. И. Покрышкина. С Полбиным он познакомился и подружился осенью 1944 года. Оба летчика считали для себя необходимым участие в боевых вылетах, несмотря на высокие звания и должности. И внешне они были похожи. Иван Полбин — 40-летний атлет с чеканным волевым лицом. Его отличала легкая стремительная походка. Фронтовые фотографии запечатлели ослепительную улыбку, яркие лучистые глаза.
Родился И. С. Полбин в беднейшей крестьянской семье, вырос в селе Ртищево-Каменка Симбирской губернии. В 1931 году закончил Оренбургскую школу военных летчиков, служил в Забайкалье, награжден орденом Ленина за бои на Халхин-Голе.
Как и Покрышкин, Полбин создал свою систему подготовки летчиков, слабых пилотов у него не было. Он также вселял уверенность в своих подчиненных, выполнял задания с наименьшими потерями, создавал новую тактику применения пикирующих бомбардировщиков Пе-2, отстаивая в своих статьях и на практике преимущество «вертушки» — прицельного бомбометания каждой бомбой с пикирования.
Парой со своим учеником Л. В. Жолудевым (впоследствии Герой Советского Союза, генерал-лейтенант) Полбин неожиданным ударом (вместо принятого в таких случаях вылета крупной группой) прорвался к цели и уничтожил немецкий важнейший склад горючего у станции Морозовская под Сталинградом. Тогда же возглавил налет на аэродром у Миллерова. Это был вылет почти на верную смерть, днем, без прикрытия истребителей — цель находилась далеко, за радиусом их действия. Бомбы накрыли стоянки немецких самолетов. Из вылетевших пятнадцати Пе-2 семь не вернулись.
А. И. Покрышкин вспоминал тщательно подготовленные штабом 2-й воздушной армии учебные сборы командиров авиасоединений в ноябре 1944-го: «За огромным столом с рельефной картой стояли командиры корпусов и дивизий. Перед ними ставились задачи взаимодействия с танками, артиллерией и пехотой. Лучше всех эти задачи решал генерал И. С. Полбин. Он чувствовал себя здесь так же уверенно, как над полем боя, в самолете, легко схватывал узловые ситуации наземного наступления, быстро находил объекты для ударов с воздуха».
Лучшим был И. С. Полбин и на полигоне. Он первым поднялся в воздух на своем самолете с зигзагом красной стрелы на фюзеляже. Как писал А. И. Покрышкин: «Лучше всех бомбил генерал Иван Полбин, летчик подлинной чкаловской хватки. Он во всей нашей авиации считался непревзойденным мастером пикирующих ударов».
Вслед за бомбардировщиками на полигоне появились истребители. Среди них ни один не смог поразить свою цель — две замаскированные бочки, набитые паклей, пропитанной бензином. Остался последний участник — командир 9-й гвардейской дивизии. На наблюдательной вышке генералы, а также командующий 1-м Украинским фронтом маршал И. С. Конев ждали появления трижды Героя. Кто-то произнес: «Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин...»
Летчик мобилизует мастерство и волю. Для таких случаев у него есть свой рецепт: «Надо было спасать нашу репутацию. Это волновало. А волнение всегда мешает в таком деле. Я отношу себя к тем людям, которые владеют собой, умеют укротить возбужденные чувства. Как это делается — не знаю. Возникает сложное психологическое состояние. В подобные моменты я стараюсь переключить свои мысли на что-то другое, подумать о чем-то светлом, хорошем».
В те минуты он думал о телеграмме из Новосибирска, сообщавшей о рождении дочери Светланы...
Обе бочки вспыхнули после точных очередей. Штурмовал Покрышкин с противозенитным маневром, ушел от цели эффектно, на бреющем полете. На восторженные отзывы участников сбора Александр Иванович отвечал: «Это навыки, полученные во многих боевых вылетах. Будете чаще летать и научитесь так же стрелять по целям».
...Дружба Покрышкина с Полбиным была недолгой. Твердой рукой генерал направил свой Пе-2 на укрепления немцев в окруженном советскими войсками Бреслау. Зенитный огонь сосредоточился на ведущем группы. Снаряд попал в кабину самолета Полбина. Горящий Пе-2 падал вниз, над ним сомкнулись воды Одера. Герой погиб, оставив другим послевоенные разочарования, болезни, усталость... Он поднялся в небесные обители, где собирались в одну дружину просветленные огнем души тех, кто погиб, защищая Святую Русь от уверовавших в черную магию вождей нацизма...
Под Берлином, на аэродроме в Юттерборге подорвался на мине заместитель командира 9-й гвардейской дивизии О. М. Родионов... Осмотреть только что захваченный нашими танкистами аэродром собирался ехать Покрышкин, но Родионов настоял на том, чтобы отправиться туда самому. Как писал Александр Иванович: «Родионов принял удар на себя, прикрыв меня от гибели».
Ранее погиб на дороге во время бомбежки двигавшийся с радиостанцией управления в передовых частях армии Рыбалко помощник комдива Герой Советского Союза К. Г. Вишневецкий.
...Трагедию Германии, возымевшей гордыню поработить весь мир, запечатлел художник-экспрессионист Карл Рессиг. На его гравюрах в черном ночном небе прожектора высвечивают накрывшие Германию бомбовым ковром англо-американские «летающие крепости» и скелеты символических всадников Апокалипсиса...
Гитлер и Геббельс еще пытались дать немцам соломинку упований на новое сверхоружие, на раскол между СССР и его западными союзниками. Отчаяние висельников заставляло танковые дивизии СС постоянно контратаковать советские войска. Этот настрой отражает запись в дневнике одного из берлинцев, который ехал в переполненном вагоне городской электрички:
«Тут кто-то заорал, перекрывая шум: «Тихо!» Мы увидели невзрачного грязного солдата, на форме два Железных креста и золотой Немецкий крест. На рукаве у него была нашивка с четырьмя маленькими металлическими танками, что означало, что он подбил четыре танка в ближнем бою. «Я хочу вам кое-что сказать!» — кричал он, и в вагоне электрички наступила тишина. «Даже если вы не хотите слушать! Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие — русские, поляки, французы, чехи и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах!» В поезде стало так тихо, что было слышно, как упала шпилька».
Немцы трепетали. Но Советская армия не была армией террора и геноцида. Она вела другую войну.
Г. Г. Голубев вспоминает приземление «аэрокобр» 16-го гвардейского полка на первом германском аэродроме:
«Вот все самолеты зарулили, и летчики, покинув кабины, встают в рост на крыле и как по команде стреляют вверх из пистолетов. Это салют в знак того, что мы пришли в Германию, выполняя священный наказ Родины».
Ожесточение последней битвы достигло апогея. Покрышкин с КП видит бой командира звена Николая Климова. Покрышкинцы развернулись в лобовую атаку на шестерку догонявших их «мессершмиттов». Ни наш ведущий, ни немецкий ас не отвернули. В воздухе прогремел взрыв. Оба летчика погибли.
Немцы оперативно штурмовали обнаруженные аэродромы противника. Так, 9 февраля большая группа ФВ-190 и Me-109 ударила по оставленному без прикрытия аэродрому 265-й истребительной дивизии из корпуса генерала Е. Я. Савицкого. Разбито и сожжено шесть самолетов, 12 — повреждено. 15 февраля 812-й полк, понеся значительные потери от бомбардировочных ударов по аэродромам базирования, убыл за новыми самолетами в Польшу. А. И. Покрышкин, обладая даром предвидения, таких потерь в своих полках не допускал. Но и ему приходилось в конце апреля организовывать круговую оборону на аэродроме 104-го полка против рвавшихся из окружения на запад немецких частей. Бой уже переходил в рукопашный, когда на помощь подошли наши танки и пехота... Более трех тысяч гитлеровцев сдались в плен. Только после этого Покрышкин улетел в штаб дивизии.
