Корсары Кайзера - Бунич Игорь Львович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Судно захвачено кораблем германского флота!
Команда шхуны была парализована внезапностью и ужасом.
Все, что мог произнести капитан, когда вооруженный самодельным тесаком Люкнер поднялся на мостик, это была просьба не убивать их. Люкнер быстро его успокоил, пообещав никого не трогать, если команда шхуны будет вести себя тихо и не вздумает сопротивляться.
На шхуне оказался русский кок. Он выбежал на палубу с криком:
—Я рус-рус, мир с Германией!
Перегрузив свои пожитки на захваченную шхуну и взяв комендантскую «Жемчужину» на буксир, Люкнер вступил в командование своей очередной добычей. Шхуна, название которой было «Моа», оказалась прекрасным судном, но очень плоскодонным, с осадкой меньше метра и с большой парусностью.
Люкнер повел свой приз к островам Кермадека, предполагая воспользоваться там провизией, заготовленной для потерпевших кораблекрушение. Дувший весь день свежий ветер к ночи перешел в шторм. Капитан захваченной шхуны был в большой тревоге. Его судно не имело киля и не было приспособлено находиться в открытом море во время шторма. Но Люкнера и его людей на берегу ждали гораздо большие опасности, чем в море, и он приказал пленному капитану продолжать держаться на курсе.
Капитан всю ночь пробыл на мостике. Время от времени матросы лили в море масло, чтобы ослабить силу волн. Буря же тем временем свирепела, волны с треском разбивались о корму, судно швыряло вверх и вниз. Пришлось убрать еще часть парусов и сбросить за борт груз леса, принайтовленного на верхней палубе. «Жемчужину» коменданта сорвало с буксира и разбило волнами. Кроме того, оказалось, что на «Моа» практически нет запасов воды и пищи. Люкнеру пришлось поделиться собственными припасами. Шторм, который бушевал тридцать шесть часов, очень нарушил планы корсара.
Двадцать первого декабря вдали показался остров Кертис. Над островом поднимались большие столбы дыма, которые встревожили Люкнера, но оказалось, что это не дым, а пар, испускаемый кипящими гейзерами. Остров, представлявший собой кратер вулкана, был полностью покрыт остывшей лавой и не имел никакой растительности. Теплая вода вблизи острова кишела акулами, сотни которых окружили «Моа». Была спущена шлюпка, на которой лейтенант Кирхгейс с четырьмя кадетами отправился к острову, сопровождаемый целой процессией акул. Эта жуткая картина заставила вздрогнуть от страха самого Люкнера.
На острове моряки обнаружили сбитый жестью сарай, в котором хранилось много ящиков с продовольствием и бутылок с пресной водой. Часть этих запасов была перегружена в шлюпку и отправлена на шхуну. Тяжело загруженная шлюпка в течение целого часа выгребала к шхуне, получила в конце концов течь и в полузатонувшем состоянии подошла к борту «Моа». Стаи акул окружили ее, с нетерпением ожидая добычи.
В доставленных ящиках оказалось много мяса, масла, сала. В других были одеяла, одежда, сапоги, медикаменты и даже целый запасной парус. Люкнер планировал высадить на этот остров и экипаж захваченной шхуны, но, учитывая сильные серные испарения на Кертисе, передумал и решил высадить пленных на следующем острове Маклей.
Пока Люкнер обсуждал эти вопросы с Кирхгейсом, сигнальщики обнаружили, что к северу, за островом Маклей, показался дым. Люкнер тут же приказал сниматься с якоря, поднять все паруса, и шхуна стала уходить в западном направлении. Вскоре на горизонте обозначился пароход, в котором Люкнер опознал кабелеукладчик «Ирис», используемый новозеландцами в качестве вспомогательного крейсера. Приблизившись, «Ирис» поднял английский флаг и какой-то сигнал, который Люкнер был не в состоянии прочитать, так как не имел свода.
Шхуна продолжала уходить со скоростью десять узлов. На пароходе внезапно сверкнула вспышка, раздался пронзительный свист, и снаряд упал в воду у самого борта шхуны.
Люкнер оценил безнадежность своего положения в борьбе с противником, имеющим орудия. Самоубийцей он не был. Со вздохом взглянув в последний раз на поднятый на мачте шхуны германский военно-морской флаг, Люкнер приказал спустить его и поднять белый флаг.
На пароходе отчаянного корсара встретили какие-то конвоиры в штатском, державшие на перевес винтовки с примкнутыми штыками. Несмотря на то, что Люкнер был в форме, его подвергли унизительному обыску. Он даже не протестовал, зная, что это бесполезное занятие. Пароход доставил беглецов обратно в Окленд. На мачте «Моа» поверх немецкого флага подняли английский. О «морской победе в битве у Кермадекских островов» с восторгом писали все местные газеты. Новозеландцы буйно радовались, что им удалось одержать собственную морскую победу.
В Окленде всех беглецов доставили в городскую тюрьму Моунт Эден, где рассадили по отдельным камерам. Там они просидели около трех недель, а затем были отправлены по различным лагерям. Люкнера и Кирхгейса поместили в форт Жерве на острове Ривьера вблизи Литтлтауна. Это было самое глухое место в Новой Зеландии. Забор, колючая проволока и вышки с часовыми отделяли пленных от крепостного дворика и остального мира. Из окна своей камеры Люкнер видел море и проходящие мимо острова суда, что создавало для него дополнительные мучения. Душа отчаянного пирата страстно тянулась в море из четырех стен тесной тюремной камеры.
Отсидев четыре месяца в одиночках, Люкнер и Кирхгейс были возвращены в свой старый лагерь на острове Мотуихи, откуда они совершили побег. Там уже был новый комендант, которому запрещалось иметь катер или моторную лодку. На остров два раза в неделю теперь приходил пароход «Леди Роберте», вооруженный пушкой и укомплектованный военной командой для срыва любой попытки его захвата. Внутренний распорядок лагеря военнопленных был ужесточен, вокруг бараков натянуты ряды колючей проволоки, поставлены прожекторы на вышках. Здесь капитан-лейтенанту Феликсу Люкнеру пришлось пробыть до конца Первой мировой войны.
Основной экипаж «Зееадлера», оставленный Люкнером на острове Мопелия под командованием лейтенанта Клинга, тоже не сидел без дела.
Узнав из перехвата радиосообщений, что Люкнер попал в плен, моряки забеспокоились, что их местопребывание станет известным противнику, и решили покинуть остров. Все энергично принялись за постройку шлюпки. Но едва ли им удалось бы соорудить судно, на котором в открытое море могли бы уйти пятьдесят восемь человек. Однажды в водах острова появился французский парусник, капитан которого, увидев не рифе останки «Зееадлера», — справедливо решил, что на острове находятся потерпевшие кораблекрушение моряки.
Увидев подходивший парусник, корсары Кайзера сразу составили план его захвата. К паруснику быстро была направлена шлюпка с четырьмя гребцами, а шесть вооруженных до зубов матросов, одетых в форму, спрятались под банками шлюпки.
Капитан парусника, увидев приближающуюся шлюпку, поднял французский флаг, демонстрируя потерпевшим кораблекрушение, что пришел дружеский корабль. Капитан даже прокричал в рупор на шлюпку, чтобы гребцы не выбивались из сил — он сам подойдет к ним.
Потерпевшим кораблекрушение был даже спущен с парусника парадный трап, по которому шесть вооруженных немецких матросов взбежали на борт, направив на своих спасителей винтовки и пистолеты. Раздался общий крик ужаса: «Немцы!»
Предполагать в этих широтах наличие вооруженных немецких моряков было все равно, что «планировать охоту на страусов в ледяных горах Аляски».
— Да, капитан, — вздохнул лейтенант Клинг. — Мы немцы, и с этим ничего не поделаешь. Мы вас давно поджидаем. На острове находятся наши товарищи и двадцать семь американских пленных.
Капитан был в отчаянии. Он решил спасти десант «бошей», высадившихся на французский остров, и теперь должен поплатиться за свою доброту вверенным ему судном.
Французов высадили на остров, французский парусник, который назывался «Лютеция», переименовали в «Фортуну», и принявший командование лейтенант Клинг приказал поднимать паруса. Выяснилось, что это было прежде немецкое судно, захваченное французами в ходе войны. Теперь оно использовалось для доставки различных грузов на острова французской Полинезии. В трюмах парусника имелось много одежды, потребительских товаров и продовольствия.
