Уильям Шекспир. Гений и его эпоха - Берджесс Энтони (версия книг txt) 📗

До нас этот праздник дошел лишь в виде трогательной детской забавы, но тогда он был, как прекрасно понимал Стабс, настоящим культом фаллоса с изобилием прелюбодеяния al fresco [10]. В Стратфорде, как и в других городах и деревнях во времена Тюдоров, жители отнюдь не отличались скромностью нравов: совокупление прославляли как неотъемлемую часть жизни, так же, как размножение животных, возрождение зеленого покрова земли, — процесса, который составлял основу существования сельскохозяйственного общества. Молодые люди и девушки в те дни рано утрачивали невинность, и не стоит думать, что Уилл был исключением.

Глава 4

БРАК

Викторианцы поклонялись Барду как христианскому философу и учителю (после, как водится, Томас Баудлер выхолостил все непристойности из произведений Шекспира и превратил его в «Шекспира для семейного чтения»). Даже в наши дни находятся люди, относящиеся к 23 апреля как к святому дню. Они благочестиво празднуют появление на свет пьес и стихов, которых никогда не читали. Уравнивание высокой нравственности и высокого искусства — традиция в англосаксонском мире, так же как в Германии: чем более велик художник, тем более совершенной должна быть его нравственность. Это, конечно, чепуха. И с удовольствием сообщаю обожателям Уилла, высоконравственного художника, что тот предавался блуду до брака и что у нас имеются доказательства. 28 ноября 1582 года два уорикширских фермера поручились за законность брака между Уильямом Шекспиром и Энн Хэтауэй. Все записано в приходской книге епископа Вустерского. В книге записей стратфордской приходской церкви мы читаем, что 26 мая 1583 года дочь Уильяма Шекспира крещена под именем Сьюзен. Ребенок родился через шесть месяцев после свадьбы. Некоторые ученые, особенно те, которые не хотят загрязнить нравственный облик своего идола, утверждают, что обручение, должно быть, состоялось в августе предыдущего года и что брачные отношения после помолвки имели тот же статус, даже по церковному обычаю, как и в браке. Я в это не верю и не думаю, что в это верил Шекспир. В «Буре» он вкладывает в уста Просперо обещание Фердинанду отборнейших несчастий, включая «раздор, угрюмое презренье и ненависть», если тот развяжет «пояс целомудрия» Миранды «до совершенья брачного обряда». Эти слова звучат весьма убедительно, и мы понимаем, что Шекспир озвучивает закон и принятый обществом обычай того времени. Уильям Шекспир совокупился с Энн Хэтауэй по меньшей мере за три месяца до того, как женился на ней, или она вышла за него замуж, и, возможно, до этого не было никаких разговоров об обручении. Молодые люди согрешили, несомненно, на ржаном поле в конце лета, воспоминание о чем мы находим в «Как вам это понравится»:

Брак, который, как мы полагаем, последовал из-за беременности Энн и настойчивости двух уорикширских фермеров, которые взяли на себя поручительство за его законность, покрыт некой тайной. За день до поручительства, которое весьма тщательно запротоколировано, брачное свидетельство было подписано между неким Уильямом Шакспиром и некой Энн Уэтли из Темпл-Графтона. Это четко зафиксировала приходская книга епископа Вустерского. Мало сомнений в том, что этой «Шакспир» была Энн Хэтауэй «Шагспира», но некоторые вообще сомневаются в существовании такой личности, как Энн Уэтли, и, зная орфографические фантазии тюдоровских писцов, утверждают, что «Уэтли» является каким-то необычным вариантом фамилии «Хэтауэй». Но Энн Хэтауэй прибыла из Шоттери, а не из Темпл-Графтона, и никакая фантазия не способна превратить одно место в другое, географически или орфографически. Оба местечка находятся к западу от Стратфорда, но если Шоттери на роду было написано стать частью какого-то большого поселения, то тогда это был бы скорее Стратфорд, чем Темпл-Графтон. Так оно и случится много лет спустя, Шоттери теперь является просто пригородом Стратфорда. Темпл-Графтон находится вдали от Стратфорда, и ему не грозит поглощение, поскольку между ними тройной барьер из Бинтона, Додвела и Дрейтона.

Естественно предположить, что Уилл хотел жениться на девушке по имени Энн Уэтли. Имя достаточно обычное для центральных графств Англии и даже присвоено четырехзвездочному отелю в Хорс-Фэр, Бенбери. Ее отец, возможно, был приятелем Джона Шекспира, возможно, он дешево продавал лайку, могли быть разные причины, по которым Шекспиры и Уэтли и их достигшие брачного возраста дети находились в дружественных отношениях. Посланный в Темпл-Графтон с заданием купить кожи, Уилл мог влюбиться в хорошенькую дочку, благоухающую, как май, и пугливую, как лань. Ему было восемнадцать, и он был весьма впечатлителен. Зная кое-что о девушках, он, вероятно, понимал, что эта девушка именно то, что ему надо. Возможно, это чувство совсем не походило на то, что он испытывал к госпоже Хэтауэй из Шоттери.

Но почему, собравшись жениться на Энн Уэтли, он связал судьбу с другой Энн? Я полагаю, как написали бы в вульгарном женском журнале, он был охвачен любовью к одной, а чувственным влечением — к другой. Весьма логично предположить, что он впервые познал физическую близость с Энн Хэтауэй весной 1582 года, возможно, на ежегодном майском празднике. Возможно, они познакомились несколько раньше, но разница в их возрасте была слишком велика, и сексуальное сближение невозможно, пока он не достиг зрелости. У них была разница в восемь лет: в момент заключения их брака Энн было двадцать шесть, а Уиллу — восемнадцать. Ее отец, умерший в 1581 году, был фермером в Шоттери, и дом, известный нам под названием дом Энн Хэтауэй, теперь является, строго говоря, фермой Хьюланд. Завещание Ричарда Хэтауэя обязывает его сына и наследника, Бартоломью, переехать на ферму и управлять ею от лица вдовы. Вдовой была вторая жена Ричарда, не родная мать Энн, и Энн, очевидно, пришлось жить в доме, полном просто полуродни, так как у нее было три сводных брата, и через три месяца после вступления в права наследования Бартоломью, к ним присоединилась и его жена (Бартоломью теперь получил возможность жениться), которая, вероятно, чувствовала себя на ферме хозяйкой, а вдова Ричарда Хэтауэя жила на ферме в качестве вдовствующей королевы. Положение Энн на ферме было достаточно неопределенным, хотя она, конечно, обязана была работать: возможно, присматривать за маслобойней. В двадцать шесть лет, критическом для незамужней возрасте, она, должно быть, начала отчаянно подыскивать мужа, — возможно, дома ей уже пеняли за столом во время еды на затянувшееся девичество.

Одним из способов выйти замуж была беременность. Совершивший неблаговидный поступок согласился бы жениться, возможно, под воздействием угроз или под дулом ружья. В поэме Уилла «Венера и Адонис» рассказывается о том, как зрелая богиня обхаживает красивого юношу, еще не готового к любви и увлекающегося пока лишь охотой. Венера — чувственна, красноречива, весьма настойчива, но глупый птенец отвергает предлагаемые ею сокровища. Он отправляется охотиться на дикого кабана, и дикий кабан насмерть пронзает его клыками. Венера рыдает, отчасти от жалости к себе: это прекрасное, но искалеченное тело уже недоступно ее соблазну. Но Уилл-Адонис, совершенно точно, не тратил время на беготню за кабаном, и Венере-Энн не пришлось слишком долго уговаривать его. И хотя он пытался жениться на другой, она победила, не прибегая к красноречию. Как излагает это Стивен Дедал, как бы ни старались другие, Энн знала способ.

Я думаю, что красивый юноша, каким, возможно, был Уилл (каштановые волосы, нежный взор, хорошо подвешенный язык, цветистые цитаты из латинской поэзии), вкусив тело Энн весной, не жаждал вернуться в Шоттери с наступлением лета, чтобы насладиться им снова. Возможно, Энн уже заговаривала о преимуществах любви в освященной брачным союзом постели, вдали от поля с коровьми лепешками и колючими стебельками, а слово «женитьба» так же сильно пугало Уилла, как любого юношу на его месте. Но, по иронии судьбы, он влюбился в юную Энн и сам заговорил о браке. Эта Энн была целомудренной, а не похотливой и развившейся не по годам, и, возможно, не было ничего странного в том, что ее семья не позволила объявить о помолвке. Лицемерил Уилл или нет, испытывая к ней почти платоническое вожделение все долгое лето 1582 года, неизвестно, но, будучи сильно уязвленным, он ощутил страстное желание. Скорее для того, чтобы сохранить этот нежный цветок, он совершил необдуманный поступок, отправившись, возможно, к собственному удивлению, вновь в Шоттери, — Адонис, разыскивающий Венеру. В августовских полях вскипела страсть — очистительная мера (так, вероятно, он оправдывал себя), способ сохранить свою платоническую любовь к другой Энн до тех пор, пока ее и его родители не дадут благословления на брак. Энн забеременела.