Брут - Берне Анна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Так и не удалось ему вдоволь поиздеваться над мертвецом.
Тридцать лет спустя, став Августом и стараясь затушевать память о кровавых годах своего восшествия к власти, он этому даже радовался. С опытом он начал понимать, что, унижая поверженного врага, трудно возвыситься.
В последующие годы он развернул широкую пропагандистскую кампанию, направленную на дискредитацию памяти о республиканцах. Не без его благословения вышла в свет переписка Цицерона, по всей видимости, предварительно подвергшаяся цензурной «правке». И Цицерон, и Помпей представали в опубликованных письмах в сильно искаженном виде, и образ этих деятелей существенно пострадал в глазах потомков. Только Марку Юнию Бруту вся эта мелкая пропагандистская возня не смогла причинить никакого вреда [190]. Его верные друзья, оставшиеся таковыми и после его смерти, — Луций Бибул [191], Публий Волумний и даже Марк Валерий Мессала — опубликовали собственные воспоминания, в которых воздали дань уважения и любви своему бывшему вождю.
И в некоторых патрицианских домах еще оставались люди, которым крайне не нравились новые порядки, лишившие их завещанной предками свободы. Они еще долго хранили в своих сердцах память о «последнем из римлян» — Марке Юнии Бруте.
Установившаяся власть, вопреки всем своим достоинствам слишком напоминавшая тиранию, против которой боролись Брут и его друзья, с опаской прислушивалась к подобным настроениям. В 22 году нашей эры, когда, перешагнув 80-летний рубеж, скончалась младшая сестра Брута и вдова Кассия Тертулла, Тиберий не посмел отказать покойной в достойном погребении, однако категорически запретил выносить на римские улицы посмертные маски обоих тираноборцев.
Тертулла, заранее отдавшая подробные распоряжения относительно своих похорон, ожидала чего-то подобного от Тиберия Клавдия Нерона, удачно унаследовавшего власть после смерти своего отчима Августа. И на тех местах, где должны были помещаться посмертные изображения Брута и Кассия, зияли красноречивые пустоты, сказавшие посвященным больше, чем смогли бы сказать самые лучшие портреты.
Эта безмолвная демонстрация больно задела Тиберия и три года спустя он запретил к публикации и приказал сжечь труд историка Кремуция Корда, слишком восторженно, на его взгляд, отзывавшегося об организаторах заговора марта 44 года. Автор, потрясенный гибелью своего многолетнего труда, покончил с собой, и многие восприняли его поступок как протест против тирании.
Но никакая цензура не могла стереть из людской памяти образ Брута. Его помнили и чтили даже больше, чем его дядю Катона, в котором было слишком много суровости и слишком мало человечности. Именно Брута воспел Лукан в своей поэме «Фарсала». В Риме наступали тревожные времена. К власти пришел правнук Антония Нерон — человек непредсказуемый и способный на многое. И Лукан поплатился за свою смелость жизнью.
Но не только недовольные режимом уважали память Брута. Плиний Младший, добросовестно служивший принципату, признавался, что постоянно держит на своем рабочем столе бюст Брута. Да и Плутарх, не менее вдохновенный певец установленного Августом строя, всей силой своего страстного таланта пел хвалу герою-республиканцу, которого ставил выше всех великих греков и римлян вместе взятых.
Память о Бруте ярким факелом пылала в сердцах римлян, пока стоял сам Рим. Огонь этого факела погас, лишь когда рухнула империя и не осталось никого, способного понять сущность идеала, которому он служил. Но и тогда образ Брута не исчез. Его, исказив до неузнаваемости, пытались использовать в своих интересах самые разные силы, к каждой из которых он не имел никакого отношения.
Из него старались сделать презренного предателя, вставшего на пути нарождающегося принципата. Когда Италия разрывалась надвое в войне гвельфов с гибеллинами, Данте поместил Брута в последний круг своего ада, навсегда прокляв его. Французская революция в лице Сен-Жюста провозгласила его своим кумиром и, творя худшие из преступлений, прикрывалась его именем. Наша эпоха, в своем культурном развитии все дальше уходящая от латинских корней, подарила нам «Астерикса», в котором Брут предстает приемным сыном Цезаря, лицемерным тупицей и маньяком, с утра до ночи точащим кинжал...
И тем не менее...
Он был молод, красив и богат. Он без памяти любил свою жену. Он любил читать, увлекался историей, философией и поэзией Гомера, стремился познать гармонию жизни. Он был человеком тонкой души и, несмотря на жестокие нравы своего времени, таким и остался.
Он верил в добродетель и жертвенность. И действительно пожертвовал всем, включая жизнь.
Он сделал это во имя любви. Любви к Риму, любви к свободе.
Что это, если не высокий патриотизм и не обостренное чувство собственного достоинства?
И кто он нам, если не брат?
Слово благодарности
Автор выражает горячую признательность всем тем, без чьей помощи эта книга не увидела бы свет:
своим издателям Франсуа-Ксавье де Виви и Ксавье де Бартийа, давшим автору себя «уговорить»;
Клоду Лонею, в очередной раз распахнувшему перед автором двери своей библиотеки;
доктору Андре Шарлю, взявшему на себя риск помочь автору в заочной диагностике болезней персонажей;
сотрудникам муниципальной библиотеки Лаваля, в течение многих лет подбиравших автору старинные и труднодоступные источники.
Особенную благодарность автор испытывает к своему учителю классической филологии Мари-Мадлен Дорво, не только открывшей тайны латинской грамматики, но и сумевшей объяснить смысл римских ценностей, в том числе доблести, которой столь верно служил Брут.
Наконец, автор хотел бы помянуть добрым словом своих родителей, слишком рано ушедших из жизни, но успевших передать ему свою любовь к древнегреческой и древнеримской культуре и позволивших автору в век повального увлечения техникой следовать избранной им литературной стезей. Спасибо за этот бесценный дар.
Основные даты жизни Брута
Конец октября 85 г. — родился Марк Юний Брут. Ему не исполнилось и семи лет, когда его отец был убит ближайшим помощником Гнея Помпея Геминием. Мать Марка, патрицианка Сервилия, оставшись вдовой в 22 года, вышла замуж за Децима Юния Силана, ставшего отчимом Бруту.
Начало 60-х гг. — Марк Юний Брут находится в Греции, в Афинах, где завершает свое образование, слушая аттических ораторов, вникая в тонкости учения Платона, зачитываясь трудами Полибия и Демосфена. В это же время посещает Дельфы и острова, ведет с друзьями — Публием Волумнием и Стратоном бесконечные споры о существовании божественного начала и бессмертии души.
60 г. — Цезарь заключает вместе с Помпеем и Крассом триумвират. Римская республика, уже вступившая в пору кризиса, переживает не лучшие времена.
59 г. — Брут вернулся в Рим.
13 июля — закрытие Аполлоновых игр. На театральном представлении знаменитый трагик Дефил, обращаясь к Цезарю, продекламировал: «Законы и обычаи попирая, ты видишь в том великую заслугу. Но знай: настанет день и ты заплачешь».
1-2 октября — Луций Веттий, арестованный по подозрению заговора против консула Помпея, назвал в числе молодых радикалов-республиканцев Марка Юния Брута. От нависшей опасности Марк был спасен Цезарем, к которому обратилась Сервилия.
58 г. — весной этого года Брут сопровождает своего дядю Марка Порция Катона на Кипр.
55 г. — летом Марк Юний Брут выступает посредником в киприотском займе.
Брут сочетается браком с Клавдией Пульхрой Младшей — из среды патрициев и знатных римских фамилий. Начинается его дружба с Гаем Кассием Лонгином, почитателем Эпикура.
53 г., октябрь — Марк прибыл в Киликию для улаживания конфликта по киприотскому займу.
51 г., июнь — Брут возвращается в Рим. Знакомство Брута с Цицероном.
