Покрышкин - Тимофеев Алексей Викторович (книги бесплатно читать без txt) 📗
В жизни Марии Кузьминичны и Александра Ивановича заканчивалось время долгих разлук. Расставание перед полетом мужа в Москву было совсем другим, чем в прошлом сентябре.
...24 июня 1945 года. Куранты Спасской башни Кремля бьют 10 часов утра. Час торжества России. На Красной площади начинается Парад Победы — блистательно задуманное и проведенное историческое действо.
Каждый из десяти фронтов армии победителей представлен сводным полком — 1059 солдат и командиров. В полку — шесть рот пехоты, по одной роте артиллеристов, танкистов и летчиков, а также сводная рота кавалеристов, саперов и связистов. Отобраны лучшие из лучших, цвет армии. Участвуют в параде сводный полк Военно-морского флота, суворовцы, слушатели военных академий, войска Московского гарнизона.
На парадной, пошитой в традициях русской армии специально для этого дня форме, на мундирах, танковых комбинезонах, черкесках кубанских казаков — блеск орденов и медалей. В военном оркестре — 400 музыкантов, на правом фланге — полковник В. И. Агапкин, автор марша «Прощание славянки», участник парада 7 ноября 1941 года.
Колонна 1-го Украинского фронта, штандарт которого держит полковник А. И. Покрышкин, построена напротив Мавзолея. Над силуэтами елей — зубчатая черта Кремлевской стены. На трибуне Мавзолея, совсем близко, в окружении партийных и военных руководителей СССР, — Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Все взгляды прикованы к нему. То был его день... День победителей...
А. И. Покрышкин, изучив впоследствии битвы и операции Великой Отечественной войны в стенах двух академий, и в конце своей жизни повторил: «Если бы не Сталин, мы бы войну не выиграли...»
Один из кумиров дореволюционной России Александр Вертинский, вернувшийся на родину в 1943 году, написал песню «Он»:
...Пасмурное утро, моросит дождь. Демонстрация трудящихся отменена. Мундиры промокают насквозь. Может быть, иным и не могло быть то утро Победы, доставшейся поистине неимоверной ценой... Кажется, Александр Иванович отступает от скользящей по лицам кинокамеры в тень фронтового штандарта. Наверно, он не хотел показывать нахлынувшие в этот момент чувства... «Эх, дороги, пыль да туман...» Но вот она, последняя дорога войны — по брусчатке главной русской площади под гром труб и литавр, на глазах у всего мира. «Нас переполняло чувство гордости. Во всем величии в сознании вставала наша Победа над фашизмом», — писал Покрышкин, завершая свои воспоминания именно днем 24 июня, вершиной жизни поколения фронтовиков.
Фанфары подают сигнал: «Слушайте все!» Блеснула сабля в руке командующего парадом Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. Он отдает рапорт Г. К. Жукову, появившемуся из Спасских ворот на белом коне. В ответ на поздравления заместителя Верховного Главнокомандующего из строя звучит «ура». Соответствует моменту музыка М. И. Глинки «Славься, славься, русский народ!».
Затем исполняется гимн Советского Союза. Одновременно грохочут 50 залпов артиллерийского салюта. И вот двинулись народные колонны. Порядок их движения — от самого северного Карельского фронта до самого южного, 3-го Украинского...
Это была, безусловно, сильнейшая армия мира. Вскоре она показала свою мощь, в три недели с минимальными потерями разорвав в клочья 750-тысячную Квантунскую армию японцев.
Картина парада, увиденная в необычном ракурсе, оставлена сербским писателем М. Црнянским. Герой его «Романа о Лондоне», русский князь-изгнанник Николай Репнин в одиночестве бродит по улицам чужой столицы. Все утрачено и жизнь видится лишенной смысла... Чтобы скоротать время, он заходит в кинотеатр на вокзале и видит название одного из короткометражных фильмов — «Парад на Красной площади в Москве». И не парад нужен князю, а хотя бы несколько видов Белокаменной и Златоглавой:
«На экране он увидел Кремль и Красную площадь. Трибуну, где стоял в окружении своих людей Сталин, и, главное, парад войск. В Москве парад продолжался очень долго. Однако в Лондоне, сразу после войны, этот фильм шел только в маленьких кинотеатрах и давался с сокращениями. Он длился совсем, совсем мало. Репнин сидел в полузабытьи, склонив голову, и смотрел, широко раскрыв глаза. В горле у него пересохло... Совсем поразил Репнина парадный церемониал и выправка этих двух военных на конях. Все совершалось так же, как в бывшей старой армии.
Далее камера стала скользить, показывая крупным планом выведенные на парад, замершие по команде «смирно» отборные части. Камера специально задержалась на нескольких прославленных полководцах, в мундирах с иголочки, расшитых золотом, и Репнина особенно тронули их смуглые шеи, видневшиеся над воротничками мундиров» словно эти маршальские мундиры они надели прямо на голое тело, шагнув в вечность. Они стояли в строю чисто выбритые, неподвижно.
Это была та же самая армия — просто воскресла старая русская армия, казалось Репнину. Ему хотелось закричать об этом в темноте зала. Он принадлежал к старому, посрамленному русскому воинству, а на полотне перед ним маршировали победители. Однако того, что затем последовало, он не мог себе даже вообразить.
На площадь вступили части, и шли они таким чеканным шагом, что, казалось, сотрясался экран, а должно быть, тряслась и сама Красная площадь. Развернутым строем шли воины, неся в руках отнятые у врага знамена, и, словно в некоем балете, швыряли их к подножию Кремля.
Это было невероятно.
В каком-то порыве он подался вперед и смотрел в темноте широко раскрытыми глазами. Замершие было на площади части вдруг с шумом двинулись.
Та же самая, знакомая ему поступь. В первое мгновение, глядя на железные шеренги сапог, ног и людей в первых рядах, он даже не заметил знамен в их руках. Увидел позже, когда они их повергли к подножию Кремля.
Количество поверженных знамен все увеличивалось. Куча росла. Словно вырастал огромный костер. Будто скорпионы, корчились в этой куче начертанные на знаменах свастики. Репнин стиснул зубы и смотрел молча...
Сосед слева от него, англичанин, взирал на экран с явной иронией. Он кривил губы, а заметив лихорадочное выражение на лице Репнина, увидев его горящие, широко раскрытые глаза, которые тот не отрывал от экрана, легонько подтолкнул локтем...
- В один прекрасный день русские за это дорого заплатят. — И, заметив, что Репнин молчит, добавил: — Кто бы мог себе такое представить?..»
24 июня 1945 года предсказанный англичанином день еще не просматривался впереди. Но злоба при виде триумфа в Москве корежила многих...
Покрышкин, уже с почетной трибуны глядя на лавину танков, орудий, гвардейских минометов — «катюш», на ликующий народ, все же задавал себе вопрос: «Не забудет ли мир, человечество, чего стоила ему эта победа над гитлеризмом?.. Не забудут ли люди, сколько за эти годы было пролито крови, сколько могил рассеяно по земле от Волги до Шпрее?..» Той энергии достало на сорок с лишним лет, в течение которых созданная победителями сверхдержава удерживала свои границы.
