Под белой мантией - Углов Федор Григорьевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
На берегу село Витим. Совсем небольшое селение, ныне мирное и тихое, избавленное от былых страстей старателей. Кипевшую здесь когда-то мутную, пьяную жизнь описал Шишков в «Угрюм-реке». Около села — бурный Витим, приток Лены, нисколько не переменивший свой нрав.
Ниже Витима Лена становится шире и многоводнее. Местами разливается на несколько километров. Но чаще разделяется бесчисленным количеством островов, в результате чего фарватер мелеет, петляет, и мы постоянно плывём между красными и белыми бакенами.
Недалеко от Якутска капитан устроил стоянку, чтобы дать возможность пассажирам во всей красе увидеть Ленские столбы. Поразительная картина! С крутого скалистого берега смотрят в небо причудливой формы выветренные скалы, издали напоминавшие идолов. Различной высоты, но приблизительно одинаковой толщины, то в одиночку, то кучками стоят они, словно окаменевшие подобия людей.
Ещё до столбов мы останавливались в Ленске. Раньше он назывался Мухтуя. От него идёт дорога к городу Мирному, где добываются алмазы. Туристский маршрут предусматривает поездку отсюда до Мирного на автобусах — путь в двести километров. Но наш теплоход не туристский, а маршрутный, и мы через несколько часов снимаемся с якоря.
Ленск — последняя станция до Якутска, где с корабля бросают сходни и пассажиры «нормально» заходят на борт. В остальных пунктах нельзя подойти непосредственно к берегу, там людей перевозят лодками.
На Лене и её притоках около 300 остановок, но только 30 из них имеют дебаркадеры, то есть нечто вроде баржи, поставленной на приколе. Использование же лодок для посадки создаёт немалые сложности. Представьте, насколько неудобен подобный способ передвижения для женщин с маленькими детьми или для стариков.
Пароходство могло бы приспособить под дебаркадеры списанные баржи, пришедшие в негодность суда. В крайнем случае не так уж трудно построить пирсы — вбить в землю металлические балки, сделать дощатые настилы.
Команда теплохода проявила по отношению к нам внимание, заботу и гостеприимство. И угощение было — мы лакомились нельмой, лучшей рыбой наших вод. Нельму едят вареной, жареной и сырой, замороженной до такого состояния, что её можно резать острым ножом в стружку. Это и есть знаменитая строганина.
Вот и Якутск. Вышли погулять по городу, с интересом присматривались к его сегодняшнему облику. Радовали новые дома и предприятия, тем более что строить здесь очень трудно. Якутск находится в зоне вечной мерзлоты, здания ставят на сваи, трубы центрального отопления и канализации порой проводят по воздуху, а не под землей.
Зима в этих краях суровая. Температура частенько опускается до 50 градусов и даже ниже. На обогрев домов уходит много топлива. Чтобы сохранять тепло, в окна вставляют тройные рамы, как в гостинице, где мы остановились.
…Поскольку онкологическая конференция, где я должен был выступить с докладом, открывалась лишь через восемь дней, мы решили продолжить путешествие до бухты Тикси, благо туда отправлялся теплоход.
Спустя сутки достигли острова Аграфена на Полярном круге. Высокий мыс под покровом леса словно бы грудью встречает течение Лены. Река обходит его с обеих сторон, образуя два рукава. Между ними, как в объятиях, лежат острова с низкими берегами. Весной при полноводье все острова, в том числе почти вся Аграфена, затопляются, и если нет опыта, можно наскочить на мель.
Аграфена, по преданию, шаманка, которая будто бы напускала ветры и топила корабли.
Круглые сутки плыли при дневном свете. Полная белая ночь. Солнце за горизонт не заходит.
Изредка попадаются посёлки на несколько дворов. Тайга редеет. Мы вступаем в зону тундры.
Чем ближе к дельте Лены, тем беднее растительность. Одиночные деревья торчат, как палки, на фоне бесконечной тундры. Ближе других к океану подходит лиственница. Она на удивление прочна и не боится непогоды.
Дом в Киренске, где мы жили с 1915 года, был куплен уже не новым. Через шестьдесят лет кажется, что его выстроили совсем недавно. А на берегу Лены, недалеко от собора, я с детства запомнил два двухэтажных здания. Они стоят свыше ста лет. Подрядчик, взявшийся их построить, покупал брёвна с условием, что сучок будет не чаще, чем через два метра. Древесину доставляли с противоположного берега, с горы. И сейчас стены этих зданий без изъяна — бревна ровные, толстые, ядрёные. Нет и намёка на разрушение. Такова лиственница.
Подошли к посёлку Тит-Арь, что в нескольких десятках километров от дельты. Если по прямой, то это даже севернее бухты Тикси. Вокруг сугробы и лёд. Дует холодный ветер. Люди тепло одеты. Это в середине-то лета!..
Берега голые, сплошная тундра.
А вот посёлок Быково. Небольшой рыбозавод и склад свежезамороженной рыбы. По существу, ледник всюду, только припорошен землёй. Природа сама создала огромное хранилище, человеку осталось лишь пробить шахты.
Ледником и рыбозаводом заведуют супруги, приехавшие из Астрахани, где они получили специальное образование. Живут четыре года и пока уезжать не собираются. «Хотя как подумаешь о десятимесячной зиме, становится не по себе, — говорят они. — Очень уж непохоже на наш южный климат. Но ничего, привыкнем».
В бухту Тикси добирались на вездеходе.
Надо сказать, что иначе чем на вездеходе там не проедешь. По-видимому, из-за вечной мерзлоты и неравномерного таяния льда под лучами солнца (точно мне это не объяснили) дорога протяжённостью 12 километров представляла собой сплошные ухабы, ямы, наполненные водой или жидкой грязью. Изредка попадались холмы. Ямы глубокие, вода в них покрывает колёса — на обычной машине мотор давно бы заглох.
Бухта оказалась переполненной людьми и грузами, дожидавшимися начала навигации. А на календаре — 20 июля…
Нас встретили главный врач больницы и главный хирург. На правах хозяев повезли в тундру. Неподалёку от города расположилась станция по изучению северного сияния. Мы просмотрели научный фильм, побеседовали с сотрудниками, немного побродили по тундре. И тут, наверное, впервые увидели, что она такое. Зеленая трава, цветы, мелкие деревца и кустики. Все они стелются по земле. Когда наступаешь на этот ковёр, чувствуешь, что нога увязает и скользит.
Мы сорвали берёзку в 40–50 сантиметров, листики маленькие, ветви тонкие. Цветы разной окраски, не яркие и без резкого запаха. Зелёный ковёр, которому нет ни конца ни края. Вот что такое тундра!
С горки открылся город. Многоэтажные новостройки с паровым отоплением. Школа, больница. Вымощенные улицы. В заливе застыли суда.
Ознакомились с больницей. Она неплохая. Хорошо оборудованная операционная приспособлена и для крупных операций. Но врачи молодые, оперируют мало и всех более или менее сложных больных отсылают в Якутск.
Возвращались ночью, если судить по часам. На самом деле ярко светило солнце.
Рано утром на теплоходе двинулись в обратный путь.
Ландшафты живописные, несмотря на кажущееся однообразие. Река то разбивается на множество рукавов, огибающих острова, то сливается в одно русло шириной в несколько километров. Тундра разбросана по плоскогорьям и высоким холмам. После Жиганска стали появляться голые и полуголые деревья — где редко, а где густо, — пошла так называемая лесотундра.
Поднялись уже на 1200 километров от Тикси, а всё ещё не настоящая тайга. Только тундра. Виден Верхоянский хребет. Всё время дует ветер, поднимая облака пыли и песка, иногда настолько густые, что на расстоянии одного-двух километров всё кажется погружённым в серый туман.
На воду и на медленно сменяющийся пейзаж можно смотреть часами, не уставая. Мысли, успокоенные равномерными всплесками волн, деловым шумом винта и лёгким подрагиванием корпуса судна, настраивают тебя на мирный лад.
Всё оживает, когда теплоход даёт гудок. Значит, скоро какой-то населённый пункт. Может быть, мы сойдём на берег или с борта будем наблюдать за посадкой. А потом — снова привычный ритм плавания. Побродив по палубе, мы возвращаемся к себе в каюту, наслаждаясь покоем и отдыхом.