Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

По воспоминаниям обозревателя, эта трагическая новость не оставила равнодушными и жителей различных уголков Страны кленового листа. «Как же так?.. Харламов… Когда пришла весть о его гибели, все заботы и дела жителей Гладстоуна отошли на второй план. Проходишь мимо людей в магазине, на улице — и слышишь только одно: Харламов… Харламов», — сказал Цыбаневу в виннипегском пресс-центре главный редактор местной газеты Моррисон.

После трагедии много говорили о Харламове и в НХЛ: тренер канадской сборной Скотти Боумен, защитник Ларри Робинсон, нападающий Боб Гейни. Боумен, один из самых известных тренеров в истории заокеанского хоккея, признался: «Я думаю, что любой тренер, имея в своей команде Харламова, был бы просто обязан создать с ним первоклассное звено. Харламов — на редкость широкая хоккейная личность». «Защитникам обычно помогает изучение приемов того или иного форварда. Против Харламова это бы не помогло. Он не был во власти какой-либо устоявшейся манеры игры. Он был в хоккее исключительно свободен и предприимчив», — признался столп канадской обороны Ларри Робинсон. «Если б я умел половину того, что мог делать Харламов, мое имя звучало бы на каждом шагу. Утром, днем и вечером», — еще более трогательно сказал о Валерии Харламове Боб Гейни. «Как же было канадцам не преклониться перед Харламовым, если в ускорившемся хоккее высшего разряда они оказались не в силах сберечь вечную ценность и красоту индивидуального мастерства?! Даже они, превыше всего ставящие личную предприимчивость в игре», — констатировал Юрий Цыбанев. 89

Когда в апреле 2014 года в разговоре с Мальцевым о гибели Харламова (прошло уже 33 года!) я упомянул фамилию Виктора Тихонова, Мальцев еле сдержался, чтобы не выругаться. Я понял, что задел Александра Николаевича за живое. Разбередил ту самую боль, что прячется где-то глубоко-глубоко в душе. И не только у него. И предательски ранит, когда о ней вспоминают. А Мальцев повторил фразу тренера сборной СССР и ЦСКА Виктора Тихонова, которую ранее цитировал в одном из интервью. От которой Мальцев и его товарищи в Канаде 1981 года, Третьяк, Васильев, пришедшие к Тихонову с просьбой отпустить их на похороны друга, пребывали в состоянии шока. Дескать, «пришел один Харламов, придут и другие, такие же как он». Не отпустил их Тихонов, хотя игроки буквально умоляли наставника сборной дать возможность проститься с лучшим другом. Готовы были лететь в Москву за свой счет первым рейсом, подсобили бы канадцы. Готовы были сразу же после похорон вернуться обратно на Кубок Канады. Тихонов был непреклонен.

«Мы пришли к Тихонову и за свой счет попросились полететь в Москву на похороны. Тихонов нам категорически запретил делать это. Собрались все ребята, помянули, выпили по сто грамм водки. Все мы ополчились на Тихонова. Во-первых, ты виновник того, что Харлама не взял. Если бы он поехал, то не было бы этой жуткой аварии и такого горя у нас. Во-вторых, то, что не отпустил нас на похороны. После 1972 года Валера сделал в Канаде революцию в хоккее. Он был там популярен, как национальный герой», — с горечью вспоминал Александр Мальцев.

Игроки для этого тренера были «материалом» для выполнения «важной государственной задачи». Не раз приходилось слышать о том, что больше всего Тихонов любил… своего пуделя, находившегося с ним даже на армейской базе. «А кого мне еще любить? Игроков? Совсем не обязательно», — подтверждал эти слова в одном нашумевшем интервью сам Тихонов. 90

Как говорится, без комментариев…

Правда, в Канаде 1981 года Мальцеву Тихонов сделал «поблажку». Видя его состояние, не поставил его на товарищеский матч перед Кубком Канады против канадцев, который проводился 29 августа. Зато Третьяка с Васильевым заставил выйти на лед: дескать, «перетерпят».

После одного из матчей на этом турнире в раздевалку советской команды зашел легендарный Бобби Халл. В руках он держал букет красных гвоздик. «Я знаю, что красные гвоздики были любимыми цветами Валерия Харламова. Пожалуйста, возьмите их и поклонитесь от имени всей Канады великому Хоккеисту и Человеку», — попросил он.

На Кубке Канады 1981 года хоккеисты сборной играли за двоих: за себя и за Валерия Харламова. Можно только представить, насколько тяжело им давались эти матчи. Когда каждую секунду жгла боль невосполнимой утраты, когда постоянно терзала мысль о том, что они не могут отдать последнюю дань памяти другу и товарищу в Москве, а должны в эти дни находиться далеко за океаном.

Обстановка в рядах сборной СССР действительно была гнетущей. Особенно тяжело приходилось тем, кто играл с Валерием Харламовым в сборной и клубе много лет, для кого он стал другом и братом. «Прошло уже три десятилетия, а в памяти до сих пор события тех дней. И главное, вопрос: почему это случилось так внезапно? Не после какой-то болезни, а вот так оборвалась жизнь одного из лучших наших спортсменов, нашего друга», — вспоминал Борис Михайлов.

Игроки тогда, в Канаде, провели свое, отдельное от тренеров и руководителей делегации собрание. «Валерка Васильев, капитан команды, все ребята сказали, что победу нужно посвятить памяти Валерия Борисовича. Мы поклялись, что будем биться до последнего и постараемся выиграть Кубок Канады, который он сам хотел выиграть. Перед финалом мы собрались еще раз, все вместе, без руководства, без тренеров и сказали, что мы всё сделаем, чтобы выиграть финальный матч у Канады», — признался Вячеслав Фетисов.

Сборная СССР действительно выиграла Кубок Канады. Да еще как! Не оставив в финале камня на камне от канадцев (8:1) и посвятив эту победу памяти Валерия Харламова. По приезде в Москву игроки ЦСКА и сборной побывали и у родителей Валерия, и на кладбище. «По прилете в Москву из Канады нас встречали жены и родственники. Мы сели в автобус и прямо из аэропорта поехали на Кунцевское кладбище. В его гибель не верилось до последнего, но когда уже мы пришли на могилу, то поняли, что ни Валеры, ни Иры больше не будет», — вспоминал в беседе Вячеслав Фетисов.

Похороны Валерия Харламова и его жены состоялись 31 августа 1981 года на Кунцевском кладбище. Организацию похорон полностью взял на себя хоккейный клуб ЦСКА. Сначала великого хоккеиста было решено похоронить на Ваганьковском кладбище, куда ушло соответствующее письмо из Московского горисполкома. На Ваганьковское с письмом в руках приехал ответственный «партийный товарищ» и абсолютно бестолково выбрал участок в дальней, у забора, тогда еще неосвоенной, части кладбища. Когда друзья хоккеиста приехали посмотреть на участок, то сразу же отказались: к месту погребения было попросту трудно пройти. «Приехали бы вы раньше этого кадра, я, конечно бы, выделил лучший участок, поближе к могиле Высоцкого, но сейчас не могу, разнарядка уже утверждена», — развел руками директор кладбища. В результате было принято решение похоронить великого хоккеиста на Кунцевском кладбище столицы.

О том, что ее единственный сын погиб, всё еще не знала мама хоккеиста. Бегоня в тот момент как раз возвращалась из Испании на поезде. (Как говорит Татьяна Харламова, ее мама терпеть не могла самолеты.) Машинист состава, получив известие о гибели хоккеиста и предупрежденный о том, что в поезде едет мать Харламова, отключил радио. У Бегони было слабое сердце, и надо было сделать так, чтобы она не узнала о смерти сына раньше того, как скорбную весть донесут до нее родные. Хотя о гибели Харламова к тому времени знал уже весь мир.

Приехав на вокзал, Бегоня увидела много друзей и близких сына. Неожиданно много для ее встречи. На вокзал приехал даже Амиран Ильич, директор знаменитого ресторана в Тарасовке, где любил ужинать Валерий Харламов после игр. Но на перроне почему-то не было ее мужа. И не было Валеры, который неизменно встречал ее из любых поездок, когда был в Москве. (Его отпускали по такому случаю и Тарасов, и Локтев, знавшие, что мама — это святое. Однажды не отпустил Тихонов, и Валерий даже ушел в «самоволку».) А тут сына не было… Наверное, улетел в Канаду, подумала мама. «Что такое, почему вас здесь так много?» — занервничала Бегоня. Георгий Хитаров отвел глаза в сторону и ответил что-то по поводу приза лучшему игроку, который Валерий получил в Италии. Дескать, народ пришел приветствовать маму выдающегося хоккеиста. Но материнское сердце уже почувствовало неладное. Тем более что друзья хоккеиста попросили «скорую» сопроводить встречающих от вокзала до дома. Врачи во главе с армейским доктором Силиным караулили неподалеку.