Лукашенко. Политическая биография - Федута Александр Иосифович (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Лукашенко получил возможность отдохнуть от массовых протестов именно в тот момент, когда он отказался от пророссийской риторики. Ему осталось сделать на этом пути еще шаг и стать «белорусским националистом». Во всяком случае, так видит ситуацию Леонид Синицын:
«В публичных выступлениях Лукашенко, в пропагандистских материалах государственных СМИ все отчетливее прорисовывается "возведение интересов единства и самоопределения нации" в ранг высшей ценности, заставляющей какие бы то ни было иные соображения раз и навсегда умолкнуть. Явно раскручивается тема "белорусского национализма", которая в качестве политического ресурса в Беларуси еще никогда никакой властью не использовалась. Более того, она постоянно подавлялась любой властью.
Нельзя не понимать, что это очень мощный внутренний политический ресурс. Энергия национализма, закрученная сверху, разрушит любую экспортную революцию. Любые социальные движения потеряют практический шанс на успех, если не пойдут с ним рука об руку или откажутся от сотрудничества с ним.
Под "белорусским национализмом", который осуществляется, кстати, и на русском языке 517, нужно понимать нечто идеологически очень весомое и опасное. А именно: убежденность в том, что образ жизни большинства и каждого гражданина здесь отличается от жизни народов других стран постсоветского периода и не может быть никем другим понят, кроме тех, кто живет в Беларуси. Что поставленых нами целей следует достигать даже не потому, что они — правильные, а потому, что они — наши!».
Вот оно, самое то! И уже кадровые изменения последнее время в правительстве Беларуси осуществляются Лукашенко по принципу: сможет тот или иной высокопоставленный чиновник выдержать давление со стороны российских «коллег» или нет. Назначались те, в чьей стойкости Лукашенко не сомневался 518.
В интервью «Белорусской деловой газете» от 19 ноября 2003 года российский политолог Сергей Караганов подмечает:
«Мы видим, что все больше людей в ближайшем окружении Лукашенко либо меняют свои взгляды и начинают придерживаться антироссийских направлений, либо появляются люди, которые открыто выражают антироссийские взгляды. Раньше такие взгляды сваливались на оппозицию, а теперь мы видим, что в гораздо большей степени их выражает официальное руководство.
Объяснение такого крутого поворота просто: с путинской Россией Лукашенко решительно не по пути. И вовсе не случайно его риторика все чаще находит понимание в среде белорусских националистов, где все настойчивее звучит новый мотив: "Россия, поддерживающая диктатора Лукашенко, — это плохо. А вот Лукашенко, за счет этой поддержки содержащий страну и при этом противостоящий России, — это хорошо"».
В неофициальной белорусской прессе даже начали проскальзывать высказывания о том, что, дескать, в борьбе за сохранение белорусской государственности следовало бы сплотиться вокруг своего президента, каким бы антидемократичным он ни был. Отстоим, мол, государственность, укрепим ее, а за демократию поборемся потом. И плевать, что это «укрепление государственности» вовсе не приносит Беларуси авторитета в мире. Тем более, что это суверенитет вовсе не государства, а одного человека.
Белорусский национализм — это для Лукашенко если не реальное спасение, то хотя бы попытка продлить свои дни у власти. Особенно если он не будет нужен Москве в его нынешнем качестве. Тогда Москва перестанет его дотировать, жить будет не на что — и ему останется только ухватиться за националистическую идеологию. Спасет ли это в XXI веке — другой вопрос…
И пока, пролетев с идеей немедленного слияния с Россией с собой в качестве президента Союза, Лукашенко строит государство, отгороженное чуть ли не от всего мира. Что-то вроде Северной Кореи или Кубы. Лозунги, выдвигаемые им — например, о необходимости опираться исключительно на собственные силы, без учета общемировых тенденций — также вполне сродни идеям чучхе. И все это лишь для того, чтобы спокойно просуществовать в этом уютном белорусском анклаве — до тех пор, пока Путин не уйдет и у Лукашенко не появится возможность вновь осуществить свой план drang nach Osten 519.
Ганьба 520
Сомнений в том, что Лукашенко попытается еще раз изменить Конституцию, чтобы получить возможность «переждать» Путина и уцелеть политически, не было ни у кого. Да и сам Лукашенко не скрывал своих намерений:
«Мне многие намекают и со стороны: ну вот надо устроить такую "комбинацию", чтоб отсчет президентства начался с какого-то там этапа — или объединения с Россией, или еще чего и так далее. Я попрошу всех, кто так думает, выбросить это из головы. Если я и пойду на выборы в 2006 году, то честно и откровенно, это я говорю в третий раз, вынесу вопрос на референдум. Поставлю перед людьми вопрос прямо — разрешите или не разрешите? Я сделаю это честно и прозрачно. Я не буду устраивать "комбинации" ради того, чтобы удержаться во власти. Я не хочу перечеркнуть те десять лет, которые я старался работать честно и искренне. Если это будут последние мои годы, я точно так же честно и искренне буду работать. Если мне еще народ позволит руководить страной — это тоже будет абсолютно честно и абсолютно искренне» 521.
При этом Лукашенко говорил, как часто с ним это бывало, полуправду. На самом деле он уже давно вознамерился выйти на референдум и лишь ждал удобного случая. Ему нужно было как-то нейтрализовать Путина или поймать момент, чтобы тот отвлекся, чтобы ему было не до референдума, не до Беларуси, не до Лукашенко. 2
И снова ему «повезло» 522.
Первого сентября 2004 года дети в России и Беларуси пошли в школу. Так было всегда. Родители вели первоклассников, торжественных, нарядных, радостных.
Никто ведь не знал, что целая школа — 1400 человек! — вместе с учителями, школьниками и родителями — в осетинском городке Беслане окажется взятой в заложники чеченскими бандитами. И весь мир заговорит об этом, забыв обо всем.
Тогда я работал в отделе рукописей Ягеллонской библиотеки в Кракове. В гостиничном номере шли передачи канала CNN, и я мог наблюдать происходящее в прямом эфире — когда телевизионные камеры уже появились в Беслане. Я плакал у экрана телевизора, представив, что могут чувствовать эти дети и эти взрослые… Пять лет я отработал учителем в Гродно, в точно такой же школе, и знал, что такое Первое сентября…
Когда школа в Беслане уже была освобождена и от террористов, и от заложников, в России объявили траур. И не только в России. В Польше и Франции, в Англии и Германии уроки начались с минуты молчания. Учителя рассказывали детям всего мира о том несчастье, которое случилось с их сверстниками. Горе было всеобщим.
В Минске тоже собирали людей, в основном молодежь, и свозили их автобусами на главную площадь страны — Октябрьскую, в трех минутах ходьбы от резиденции президента. Многие думали, что идут на траурный митинг.
Предполагалось, что на большом рекламном экране над площадью будет транслироваться обращение главы государства к гражданам Беларуси. Кроме привезенных, народу набралось немного: минчане вообще неохотно реагируют на мероприятия, исходящие от власти, если, конечно, это не праздничное гуляние или торговая ярмарка.
На экране появилось усталое, бледное (грим не скрывал этого) лицо Александра Лукашенко. Он заговорил:
«Уважаемые соотечественники!»
Все затихли…
«В соответствии с действующей Конституцией нашего государства я подписал Указ о проведении всенародного референдума.
517
Синицын не первый, кто заметил это. По результатам социологических опросов Независимого Института социально-экономических и политических исследований политаналитик Юрий Дракохруст еще в 1996 году опубликовал статью, в которой говорил о русскоязычном белорусском национализме.
518
Еще более демонстративным стало назначение в январе 2005 года нового состава коллегии КГБ Беларуси: в результате решительной чистки в руководстве главной спецслужбы страны не осталось ни одного человека, имеющего в послужном списке работу в российских или советских «чекистских» структурах. Ради этого «кадры» пришлось сильно «омолодить».
519
Натиск на Восток (нем.).
520
Позор (белорус.).
521
Пресс-конференция А. Г. Лукашенко 20 июля 2004 года.
522
Поневоле задаешься вопросом: не слишком ли часто Лукашенко везет? Не «управляет» ли он своим «везением»? Только ли чутье безошибочно подсказывает ему тот момент, когда — «можно», когда «не до тебя им всем будет»? Не на знании ли основана эта уверенность, что действительно будет не до тебя? Не подсказывают ли ему, когда будет удобный момент, его бесчисленные союзники, особенно в арабском мире и в российском ФСБ, знающие, что и когда произойдет?