История Фредди Меркьюри - Ахундова М. В. (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
То, что случилось с Фредди Меркьюри, невозможно объяснить никакими медицинскими причинами. Это — чудо.
Говорят — Бога нет, чудес не бывает… Да они на каждом шагу, эти чудеса и эти свидетельства, просто мы не хотим их видеть! Вот оно, перед вами — чистое чудо, без подставок и фальсификаций! Голый факт, от которого никуда не деться, живое свидетельство Божьего покровительства, оказанного Фредди Меркьюри!
Итак, умирающий Меркьюри продолжал свою миссию. Одна из последних его песен, рождественская «Winter's Tale», прославляет мироздание и заканчивается словами «Грежу ли я? Грежу ли я? О, это блаженство».
А видеоклип «This Are The Days Of Our Lives», последний, в которым снялся Фредди, был превращён в зороастрийскую молитву. Изнемогавший от боли Фредди улыбался и молился. Он воздевал руки к небу, подносил ладонь к лицу в зороастрийском жесте любви к Богу и поднимал вверх сияющие необычным светом глаза. Последними его словами, сказанными в камеру, были «I still loves you» («Я все ещё люблю тебя»). При этих словах Фредди поднял сияющие глаза к небу, показав, кому адресованы эти слова. Затем он внимательно посмотрел в кадр, склонил голову в коротком поклоне, улыбнулся странной и язвительной улыбкой и ещё раз проговорил эти слова, а затем взмахнул рукой — и ушёл. Эта трогательная сцена стала прощальной.
Глупые вы… Так ничего и не поняли… Но я все равно вас люблю…
Один из биографов с удивлением отмечал, что в «This Are The Days Of Our Lives» лицо умирающего Фредди излучает такой свет и радость, какой редко встретишь у здоровых людей. Верное замечание. Только этот господин, воспитанный на марксизме и дарвинизме, никогда не поймёт, почему у умирающего, измученного страшной болью Фредди лицо светилось, а глаза сияли. Не поймёт — потому что несчастный человек.
А это был внутренний свет — то, что верующие люди называют «внутренняя благодать». И сияющие глаза умирающего Фредди Меркьюри — ещё одно доказательство того, что есть Бог, есть духовный рок, и есть праведные рок-музыканты, к которым не липнет никакая грязь их среды.
Последнее фото Фредди Меркьюри (на съёмках видеоклипа «This Are The Days Of Our Lives»)
Но биографы не дремлют — умирание Фредди надо обгадить. Со слов Хаттона из него делают злобного, все время ноющего и жалующегося гея, который боится смерти и запрещает о ней говорить. А Рик Скай неистовствует: как он мог молчать о своей болезни, не сделать её объектом всеобщего внимания! Да он трус!
Они видимо, считают, что он должен был сделать себе рекламу в американском стиле: ах я бедный-несчастный, посмотрите на меня, пожалейте меня, восхищайтесь, как я борюсь с чумой двадцатого века, и давайте все вместе споём «аллилуйя» и пожертвуем по доллару в фонд борьбы со СПИДом! Я ещё вам покажу мои раны — смотрите, щупайте, восхищайтесь…
Фредди Меркьюри никогда не унизился бы до этой американской пошлости. Он не хотел, чтобы его жалели — не тот характер. И он помогал другим людям, больным СПИДом, жертвовал для них огромные деньги, завещал основать фонд борьбы с этой болезнью. Он понимал, что его уже не спасут — но хотел, чтобы спасли других. Чтобы помочь страдающим людям, он позволил использовать своё имя в борьбе со СПИДом — прекрасно осознавая, что высокопоставленные геи воспользуются этим, чтобы окончательно записать его в свои ряды.
Рика Ская трясёт от ненависти и одновременно от наслаждения, когда он говорит о его смерти. С особым удовольствием он отмечает ажиотаж, устроенный вокруг дома Фредди в последние две недели его жизни. Кто-то из осведомителей в доме сообщил, что конец близок — и дом окружили толпы папарацци. Они ломились в дом, чуть ли не лезли в окна, требуя, чтобы Фредди к ним вышел и ведя истеричные репортажи от его дома. Фредди не давали даже умереть спокойно. Полиция отказалась вмешаться, спокойно наблюдая за этим безобразием. Все, кто приходил в те дни к Фредди, вынуждены были делать это с чёрного хода, потому что при приближении к дому на них бросались толпы папарацци. Неплохое шоу в прямом эфире — затаив дыхание, Запад ждал, когда же сдохнет ненавистный Меркьюри. А журналисты боролись за право первыми сообщить радостную новость Хозяевам.
О смерти Фредди свидетельства, как всегда, противоречивые, и приходится анализировать все, пытаясь отличить правду от лжи.
23 ноября 1991 года, за сутки до смерти, он продиктовал официальное заявление для прессы, в котором сообщил о своей болезни, заявив, что скрывал эту информацию, чтобы защитить близких людей. Пресса разразилась истерическим визгом. Фредди умирал под восторженное улюлюканье прессы, в атмосфере страшного, мерзкого и беспрецедентного скандала. Многие газеты заранее заготовили гадкие некрологи.
Пресса истошно кричала о его гомосексуализме, но поклонники завалили дом Фредди письмами поддержки, в которых заявляли: им наплевать, что о нем говорят. Толпы людей приходили к дому Фредди и часами стояли в надежде что-либо узнать о его здоровье, что поразительно напоминало ситуацию вокруг дома Пушкина в последние три дня его жизни.
О происходившем в самом доме есть несколько расходящихся друг с другом свидетельств — правду о его смерти надо было скрыть, как и правду о его жизни.
Единственным свидетелем смерти Фредди является его друг Дэйв Кларк. Вечером 24 ноября он пришёл в его дом, остался у его постели (Мэри Остин в это время ушла домой) — и Фредди скончался в его присутствии.
Задним числом Хаттон и Фристоун пытались опровергнуть свидетельства Дэйва Кларка, говоря, что в момент смерти Фредди его не было в комнате. Хаттон даже ругал Кларка. Чтобы ещё раз удостовериться, насколько можно верить этой парочке, посмотрим, что они говорили о смерти Фредди.
Хаттон утверждал, что перед смертью Фредди в спальне находились он и Дэйв Кларк. Затем «Фредди попросился в туалет. Я помчался вниз по лестнице, чтобы Питер помог мне. Я сказал Питеру: надо поменять ему бельё и одежду прежде, чем он встанет. В этот момент Дэйв из приличия вышел. И Фредди умер».
А по словам Фристоуна, Дэйв Кларк находился с Фредди в спальне, а Хаттон — на кухне: «… В это время сверху спустился Дэйв Кларк и попросил Джима и меня подняться и помочь Фредди дойти до туалета… Фредди вплоть до самого конца гордился тем, что никогда не был привязан к постели… Всю последнюю неделю мы водили его до туалета и обратно, держа под руки… Когда мы стали аккуратно приподнимать его с кровати, выяснилось, что в этом уже нет необходимости. Фредди не дышал».
Как видите, история Фредди все время напоминает фильм «Расемон» — нет двух совпадающих свидетельств.
Потом Дэйв Кларк так начинал свой рассказ:
«Была примерно половина седьмого. Врачи только что ушли…».
Какие врачи? Известно, что Фредди отказался от врачей и лекарств, и из медиков его навещал только личный врач Гордон Аткинсон — это подтвердил и Дэйв Кларк. Потом в фальшивых биографиях Меркьюри писали, что в полседьмого из дома ушёл Гордон Аткинсон — но Дэйв Кларк сказал «врачи», а не «врач»! И если бы он имел в виду Аткинсона, он назвал бы его по имени и фамилии — он хорошо его знал.
Вот почему понадобилась шитая белыми нитками дезинформация про дом, превращённый в госпиталь и полный докторов и сиделок. Если в доме умирающего полно врачей, то нет ничего удивительного, если двое из них вышли из его спальни. Но если он отказался от врачей, а за полчаса до его смерти из его спальни выходят сразу двое, а потом эта же пара встречает родителей покойного — это уже интересно.
Люди, которых увидел Дэйв Кларк, не были врачами. Скорее всего, он не хотел никого обмануть — он сам ошибся. Ничего удивительного — ведь он никогда не видел зороастрийских священников. И вряд ли у него было время и настроение внимательно разглядывать двух мужчин в белых халатах и белых шапочках, вышедших из спальни умирающего Фредди со странными металлическими коробочками в руках.
