Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения) - Абдулаев Эркебек (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Кроме того были карточки, выдаваемые сотрудникам службы безопасности и обслуживающему персоналу. Тут у нашего оргкомитета возникла более серьезная проблема: как быть с Леонидом Ильичом и другими уважаемыми людьми? Ведь они не являются участниками Игр и по существующим правилам не имеют права доступа на Олимпийские объекты. И тогда чья-то гениальная голова родила идею изготовить карточки для внутреннего пользования: ПГ (Почетный гость), СО-1, СО-2 и СО-3 (Советская общественность первой, второй и третьей категорий). В категорию почетных гостей попадали члены Политбюро КПСС, главы зарубежных государств и лидеры коммунистических партий. Олег мечтал лично аккредитовать Леонида Ильича и вручить ему карточку ПГ № 000001, однако члены Политбюро обошлись без нашей помощи, у них и так был проход всюду.
На карточки СО-1 имели право первые секретари ЦК Советских республик с женами. СО-2 положено было вручать республиканским Председателям Президиумов Верховных Советов, завотделам ЦК КПСС, некоторым космонавтам (но уже без жен). С карточками СО-1 и СО-2 можно было посещать открытие и закрытие Олимпиады и все игры. Карточки СО-3 выписывались персонально известным спортсменам, министрам, ученым, артистам, писателям, некоторым передовикам производства и космонавтам. Этот контингент был самым многочисленным. Почему и по какому принципу разделили космонавтов на «Советскую общественность» второй и третьей категорий не знаю. С карточками СО-3 можно было только посетить открытие и закрытие Олимпиады и без очереди купить билеты на любые игры.
Так было задумано. На практике получилось несколько иначе. У нас были заверенные Руководством КГБ списки людей, которым нужно было выписать карточки. Хотя грифа секретности на этих документах не было (на Олимпийских играх секреты не положены), доступ к ним имел узко ограниченный круг лиц. Многие министерства и ведомства прислали заявки не только на своих руководителей, но и на их первых заместителей. А если учесть, что в некоторых министерствах было по дюжине первых замов, к тому же они захотели взять с собой жен, можете представить, какой бардак у нас начался. Конкретный пример: как не выписать СО-2 Юрию Леонидовичу Брежневу, который являлся где-то одиннадцатым первым заместителем внешнеторгового ведомства? Но в таком случае, чтобы его не смущать, следует уважить и всех остальных первых замов! Карточка была подготовлена, но к чести Юрия Леонидовича, он от нее отказался. Один из наших отцов-командиров, руководствуясь инструкцией, сперва отправил в корзину фотографии всех «лишних» жен. Потом спохватившись, затребовал обратно и распорядился по особому блату все же удовлетворить просьбу некоторых из них. Поскольку фамилии жен и мужей не всегда совпадают, мы начали путать их фотографии, что вызвало жуткое неудовольствие заказчиков. Но это еще полбеды: некоторые высокопоставленные особы проходили сразу по трем заявкам: по линии ЦК, КГБ и своего министерства. Должен сознаться, что были случаи, когда под давлением Руководства мы умудрялись выписывать на одного человека по три карточки!
В нашей комнате имелся аппарат для уничтожения секретных документов, который перемалывает бумагу в мелкую лапшу. Регулярно к нам приносили горы компьютерных распечаток, подлежащих уничтожению. Комната была буквально забита мешками с огнеопасным мусором. А дурацкая режимная система не позволяла выносить даже мусор без особого на то распоряжения. Кроме того стоял ксерокс, подарок английской фирмы «Ксерокс». Это было сооружение размером с письменный стол. Часто он «жевал» бумагу и горел. В таких случаях мы просто дожидались, пока внутри него все выгорит, затем разбирали, протирали спиртом барабан и продолжали работу. Так что работа наша была пыльной, дымной и огнеопасной.
Несколько слов о большом олимпийском компьютере. Эту совершенно секретную американскую разработку удалось заполучить благодаря Президенту МОК Майклу Килланину. Однако американцы по — видимому что-то там подпортили, и компьютер часто барахлил. Именно его распечатки мы периодически перемалывали. Тогда Олег предложил старый и надежный способ учета: ручную картотеку. Все Олимпийские документы были ксерокопированы в трех экземплярах и разложены в трех картотеках: по номерам, по фамилиям участников и по странам. В нашей секретной комнате стоял телефон закрытой связи, соединенный с наружным наблюдением. «Наружка» постоянно просила проверить по картотеке интересующих их лиц. Однажды ребята поведали по телефону забавную историю:
— Пришел к нам вчера сердитый генерал и устроил разнос. Потом протянул листок с несколькими номерами документов и потребовал установить их владельцев. Я вышел в соседнюю комнату и позвонил вам. Через три минуты вручил генералу полные установочные данные на затребованных. От такой оперативности он охренел, и объявил всем благодарность. Все-таки компьютер — великое дело!
Если бы он знал, какой у нас «компьютер».
Чрезвычайные прошествия на Олимпиаде
Каждое утро в 10 часов наш классный руководитель — подполковник собирал группу на пятиминутку и доводил до сведения личного состава обо всех ЧП, происшедших за сутки. В центральном пункте аккредитации кроме нас переводчиками работали ребята и девчата из института имени Мориса Тореза. Наш чекистский коллектив, за полгода до Игр начавший отращивать патлы и бороды, выглядел довольно живописно и придерживался в общении с гражданскими специалистами соответствующей легенды и линии поведения. Я, например, представлялся вторым секретарем Таласского райкома комсомола, мобилизованным на Олимпиаду по линии ВЛКСМ. Гражданские не могли взять в толк, почему на эти пятиминутки одних допускают, других нет.
Так что о чрезвычайных прошествиях мы узнавали официально на ежедневном инструктаже своего командира, неофициально по телефону от «наружки», и от наших ребят, работающих на других объектах.
Один пожилой чеченец в аэропорту зарезал кинжалом офицера милиции и тут же был схвачен. Иностранный турист вынашивал намерение раздевшись догола, приковать себя наручниками к ограде возле Мавзолея на Красной площади и развернуть транспарант с требованием предоставить свободу советским гомосексуалистам. Но его по пути перехватила агентура КГБ из числа иностранцев и так накачала русской водкой, что несколько дней он не мог оклематься. Группа интуристов привезла с собой крупную партию самоклеящихся листовок антисоветского содержания. Однако, побывав на открытии Игр и ознакомившись с нашей действительностью, отказалась от акции и увезла листовки обратно. Французский спортсмен занимался любовью с нашей официанткой на газоне Олимпийской деревни, не ведая, что находится под наблюдением телекамер. Ему не стали мешать, а официантку наутро уволили. Бригада наружного наблюдения зафиксировала контакт иностранного разведчика с нашим гражданином. При проверке документов этот вальяжный гражданин предъявил удостоверение сотрудника ЦК КПСС. Ребята оробели. На запрос КГБ в ЦК ответили, что такой человек у них не числится. «Наружке» устроили головомойку.
Во время Игр с одним из наших ребят произошел интересный случай. Из Индии взамен судьи (то ли по хоккею на траве, то ли по конному поло, точно не помню) приехал другой человек, член Индийского Национального комитета. С ним консул, документы в полном порядке, вроде никаких проблем. Но бдительный молодой чекист усадил гостей за стол, попросил очаровательных девчат-переводчиц угощать и всячески развлекать их, а сам кинулся к телефону. Как на грех он не смог найти ни одного ответсотрудника, способного принять решение. Индийцев продержали в зале аккредитации почти четыре часа! Консул заявил протест. Назревал международный скандал. И тогда парнишка, взяв на себя ответственность, объяснил, что не может выписать на его имя карточку категории D, поскольку судейский уровень уважаемого господина не соответствует олимпийскому. Взамен готов, если он не возражает, выписать карточку более высокой категории В. Индус рассмеялся и согласился. Инцидент был улажен.
