Записки о России генерала Манштейна - Манштейн Христофор Герман (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Выстрелы, попадая во фланг неприятеля, заставили его немедленно прекратить бой. Они уступили одержанную было победу и удалились в большом смятении, оставив 1000 убитых на поле сражения. Русские потеряли 400 человек убитыми и ранеными; генерал Еропкин, бывший в деле, был ранен в лицо ударом сабли; а принц Гессенский, окруженный неприятелем, отделался от плена только благодаря быстроте своей лошади. Татары были в числе более 25 тыс., русских же было не более 4000, включая сюда и казаков.
Смуты начались в Польше с начала 1733 года. Король Август II, прибывший в Варшаву для собрания чрезвычайного сейма, умер там 11-го февраля. Архиепископ гнезенский, примас королевства, принял регентство, и созвал соборный сейм, на котором было единогласно решено — не выбирать иностранного принца, а только лицо из дома Пястов или туземного дворянина. Сначала дворы петербургский и венский вполне одобрили это решение сейма и поручили своим послам выразить республике свое удовольствие по этому случаю, но с прибавлением, что они никак не допустят избрания короля Станислава, который был признан сеймом неспособным управлять. В то время оба двора далеко не были расположены в пользу курфюрста Саксонского. Напротив, между ними господствовало сильное несогласие, которое могло бы кончиться войною, если бы не случилась смерть короля, потому что он не только отказался подписать прагматическую санкцию, но еще вошел в тесный союз с Франциею в противность интересам Австрии. Неудовольствие России возникло вследствие того, что король в делах Курляндии поступил не в пользу русских интересов, а примас, с частию дворянства, подозревая короля в намерении ограничить польскую вольность, обратился к России с просьбою о защите, в случае, если король предпримет что-либо против республики. Вскоре дела приняли другой оборот. Курфюрст Саксонский нашел возможность успокоить венский двор, подписав прагматическую санкцию, а России обещал соображаться с волею императрицы касательно Курляндии. Таким образом, оба двора соединились, чтобы доставить ему польскую корону. Посланникам их были даны повеления совершенно противоположные первым, а именно, объявить примасу напрямки, что их дворы не признают никакого другого короля польского, как только курфюрста Саксонского, и что русская императрица будет поддерживать избрание этого принца всеми силами, если республика не примет его добровольно. Петербургский двор собрал два корпуса войска: один в Украйне, на литовской границе, другой в Лифляндии, на курляндской границе. Между тем Франция не щадила ни денег, ни труда, чтоб заставить избрать королем Станислава. Примас и большая часть шляхты, видя, что русские хотят господствовать над ними, что дело шло о подчинении себя иностранным державам, после чего они должны будут утратить свое liberum veto, составляющее самую существенную часть польской свободы, соединились в пользу Станислава. Написали во францию, чтоб он поспешил прибыть в Польшу, и присутствовать при своем избрании. Собравшийся для выбора сейм начал свои действия 25-го августа и продолжался, невзирая на сильные противоречия, до 12-го сентября, день, в который Станислав Лещинский был вторично провозглашен королем польским общим голосом всей собравшейся в Коле (выборном поле) шляхты. Станислав прибыл в Варшаву 9-го того же месяца и жил инкогнито в доме французского посланника. Примас и его партия из шляхты считали торжество свое совершенным, в той надежде, что как бы ни были недовольны петербургский и венский двор таким исходом дела, а им все-таки не удастся расстроить решение почти всей нации.
В Петербурге и в Вене были известны интриги Франции и примаса. Императрица приводила в действие всевозможные пружины, с целью отвратить избрание Станислава, и надеялась проволочками дать партии курфюрста возможность увеличиться, так что он будет избран в короли без открытого разрыва. Ее посланники в Варшаве имели приказание не скупиться ни деньгами, ни обещаниями для ослабления французской партии. Она писала литовским чинам, выражая свою готовность поддержать свободу республики. Цель ее была склонить всех сенаторов великого княжества к отторжению от Польши. Но она не успела в этом вполне. Только небольшое число отделилось и перешло за Вислу, в деревню под названием Прага. В том числе, крайне незначительном в сравнении с остальною шляхтою, находились епископы краковский и познанский, князь Вишневецкий и некоторые другие. А между тем они-то и дали ход всему делу и посадили Августа III на польский престол. Некоторые из удалившихся знатных лиц имели сами для себя виды на корону; когда же убедились в несбыточности своих ожиданий, они согласились между собою лучше отдать ее курфюрсту Саксонскому, нежели допустить спокойное обладание ею королем Станиславом. Они писали в Петербург, прося защиты России против примаса и французской партии.
Искав уже прежде предлога для отправки войска в Польшу, императрица не могла придумать ничего лучше того, о чем просили ее сами поляки. Она приказала графу Ласи вступить в Литву с 20 тыс. армиею. Усиленными переходами спешил он в Варшаву, надеясь поспеть во время, чтоб помешать провозглашению Станислава королем, однако примас уже сумел взять свои меры. Между тем недовольные паны отправились навстречу графу Ласи и вместе с ним, 30-го сентября, прибыли к берегам Вислы. Они хотели переправиться через реку и немедленно отправиться на выборное поле, но противная партия поляков разрушила мосты тотчас после того, как Станислав отправился с целью овладеть городом Данцигом. Не теряя времени, приступили к избранию курфюрста Саксонского близ деревни Комиец, на том же самом поле, на котором был избран Генрих Валуа. Это великое дело кончилось 5-го октября, накануне дня, в который назначено было закрыть сейм. Присутствовали 15 сенаторов и до 600 человек шляхты.
Покуда граф Ласи, с своими русскими войсками, занимался дарованием короля полякам, последние намекали посланникам дворов петербургского и дрезденского, чтобы они в определенный срок выезжали из Варшавы. Когда же срок этот, 29-го сентября, миновал, а посланники не выезжали, то поляки стали грабить дворец графа Левенвольде младшего, второго русского посланника, а на саксонский дворец напали с 6 пушками; сделано было 20 или 30 выстрелов прежде нежели пробили ворота, после чего хотели штурмовать дом, но потеря 40 человек убитыми охладила их порывы, и они предложили капитуляцию остававшимся в доме. Министры же за несколько дней перед тем удалились к графу Вильчек, имперскому посланнику.
После провозглашения короля Августа, граф Ласи перешел через Вислу и разместил несколько полков по квартирам в Варшаве. Императрица отправила в Польшу и Литву еще несколько отрядов под начальством генерала князя Барятинского и генерала Кейта. Численность всех этих войск простиралась до 50 тыс. Генералам неоднократно повторялось от двора не оставаться в бездействии, а беспрестанно стараться поддерживать партию Августа, партию же Станислава уничтожать. В Петербурге желали покончить с польскими делами до начала нового похода, но это было невозможно. Почти вся Польша была на стороне Станислава, а шляхта слишком дорожила свободою выбирать себе короля, чтобы так легко отступиться от собственного своего дела. Убедились наконец, что не будет спокойствия в стране, покуда будет оставаться в ней Станислав. Вот почему графу Ласи велено собрать сколько возможно более войска, идти прямо на Данциг, и тем заставить Станислава выйти из города и даже совсем из Польского края. Это предприятие представляло немало затруднений. Несмотря на значительные силы России, находившиеся в Польше, Ласи мог собрать только 12 тыс. человек для действия в этой стороне, потому что большая часть войска была размещена по разным областям, как для собственного ее легчайшего продовольствия, так и для необходимого обуздания всего края. С этим корпусом Ласи двинулся в Польскую Пруссию, и 16-го января вступил в Торн. Этот город покорился новому королю без труда и принял русский гарнизон. Распорядившись здесь устройством магазина, Ласи продолжал путь.
