Белая масаи - Хофманн Коринна (лучшие книги онлайн TXT) 📗

Присцилла стала расплетать мои косички. Было ужасно больно. От дыма и грязи волосы скатались и склеились. Никогда в жизни я не была такой грязной, и чувствовала себя отвратительно. После часа мучений, в течение которого мои волосы выпадали клочками, мы достигли цели. Косички были расплетены, и я выглядела как человек, которого только что ударило током. Вооружившись шампунем, мылом и чистой одеждой, я постучалась к Юте, и мы пошли к морю. Она захватила с собой карандаши и альбом для рисования. На мой вопрос: «Что ты собираешься с этим делать?» – она ответила: «Зарабатывать деньги! В Момбасе заработать легко, для этого я и приезжаю сюда на две-три недели». «Но как?» – поинтересовалась я. «Я рисую шаржи на туристов. На один рисунок трачу десять – пятнадцать минут и зарабатываю примерно десять франков. Четыре-пять человек в день – и я могу быть довольна!» – сказала Юта. Так она перебивалась уже пять лет, держалась очень уверенно и знала все ходы и выходы. Мое восхищение ею росло с каждым часом.

Мы пришли на пляж, и я бросилась в освежающую соленую воду. На берег я вышла только через час, и Юта показала мне деньги, которые заработала за это время. «А теперь пойдем в душ, – улыбнувшись, сказала она. – Пройди мимо охранника спокойно и уверенно, ведь мы белые, помни об этом!» И действительно, у меня получилось. Я все мылась и мылась, раз пять намыливала волосы, пока наконец не почувствовала себя чистой. Я надела легкое платье, и мы как ни в чем не бывало пошли на традиционный послеобеденный чай. Все бесплатно!

Юта спросила, что я, собственно говоря, делаю в этой деревне. Я рассказала ей свою историю, она меня внимательно выслушала и посоветовала: «Если ты непременно хочешь остаться здесь и получить своего масаи, нужно кое-что сделать. Во-первых, сними домик, это почти ничего не стоит, и ты наконец заживешь спокойно. Во-вторых, деньги нужно экономить и зарабатывать еще. Например, ты можешь находить для меня клиентов, которых я буду рисовать, а деньги будем делить. В-третьих, не верь черным на побережье. По сути, все хотят только денег. Чтобы проверить, достоин ли Лкетинга твоих переживаний, мы завтра же пойдем в туристическое агентство и посмотрим, на месте ли деньги, которые ты оставила там в прошлый раз. Если да, значит, туризм его еще не испортил. Я говорю серьезно».

С Ютой мне было хорошо. Она говорила на суахили, знала все вокруг, а ее энергия била через край. На следующий день мы поехали в Момбасу, но не на автобусе. Юта сказала, что не собирается выбрасывать на ветер свои потом и кровью заработанные деньги, и привычным жестом подняла вверх большой палец. Возле нас остановился первый же частный автомобиль. В нем сидели индусы, которые подвезли нас до парома. Частные автомобили были здесь только у индусов или белых. Юта с улыбкой сказала: «Видишь, Коринна, ты снова чему-то научилась!»

После долгих поисков мы нашли туристическое агентство. Я всей душой надеялась, что мои деньги по прошествии почти пяти месяцев по-прежнему на месте. Я волновалась не из-за денег, я боялась узнать, что ошиблась в Лкетинге и нашей любви. Кроме того, если Лкетинга деньги не забрал, Юта собиралась помочь мне его найти. Очевидно, она в это не верила.

Когда я открыла дверь и переступила через порог, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Мужчина, сидевший за письменным столом, поднял голову, и я сразу его узнала. Не успела я и слова сказать, как он широко улыбнулся и с распростертыми объятиями подошел ко мне, сказав: «Hello, how are you after such a long time? [11] Где мужчина масаи? Я его больше не видел». От этих слов у меня потеплело на сердце, и, поздоровавшись, я сказала, что с паспортом ничего не получилось и я пришла забрать деньги.

Индус тотчас же исчез за занавеской. Я не верила своим глазам и посмотрела на Юту. Она только плечами пожала. Индус вскоре вернулся, держа в руках толстые пачки денег. Я едва не закричала от счастья. Я знала, знала, что Лкетингу интересуют не мои деньги. Взяв эти банкноты, я почувствовала, как во мне родилась необыкновенная сила. Ко мне вернулось доверие. О слухах и сплетнях можно было забыть.

Я вознаградила индуса за его честность, и мы вышли на улицу. Наконец Юта сказала: «Коринна, этого масаи действительно стоит найти. Теперь я поверила в твою историю и думаю, что в ней замешаны другие люди». Счастливая, я обняла ее. «Идем, – сказала я, – я тебя приглашаю. Мы поужинаем как туристы».

Во время еды мы стали планировать наши дальнейшие действия. Юта предложила через неделю отправиться в округ Самбуру. Это будет долгий путь до деревни Маралал, где она собиралась найти одного знакомого масаи. Она покажет ему фотографии Лкетинги, и, если нам повезет, мы узнаем, где он находится. «Там все друг друга знают». Моя надежда росла с каждой минутой. Остановиться мы могли у ее друзей, которым она помогала строить там дом. Я согласилась со всеми ее предложениями. Мне не терпелось наконец приступить к действию и перестать ждать сложа руки.

Вся неделя с Ютой прошла очень приятно. Я находила ей клиентов, а она рисовала. Все у нас получалось, и мы познакомились со многими интересными людьми. По вечерам мы обычно сидели в «Буш Бейби Баре»: Юта изголодалась по музыке и общению. Тем не менее ей приходилось быть начеку, чтобы сразу не потратить заработанные деньги, иначе бы нам пришлось задержаться здесь еще на месяц.

Наконец мы собрали вещи. Половину одежды я упаковала в чемодан, половину оставила в домике Присциллы. Узнав, что я ухожу, она сильно расстроилась и сказала, что найти воина масаи почти невозможно: «Они постоянно переходят с места на место. Пока они не женаты, у них нет дома, и только его мама, возможно, знает, где он». Но отказываться от намеченного плана я не собиралась. Я была уверена, что поступаю правильно.

На автобусе мы поехали в Найроби. На этот раз восьмичасовую поездку я перенесла на удивление легко. Мне хотелось как можно скорее познакомиться с местностью, где родился мой масаи, и с каждым часом цель становилась все ближе.

В Найроби у Юты были дела, и мы на три дня остановились в отеле «Игбол», гостинице для тех, кто путешествует автостопом. Здесь собирались туристы со всего мира, и они очень отличались от туристов в Момбасе. Да и вообще Найроби был городом совсем иного толка. Здесь царила суета, на улицах было много калек и попрошаек. Наш отель располагался в самом «пекле», и я могла наблюдать за тем, как процветает проституция. По вечерам бесчисленные бары завлекали клиентов музыкой суахили. Почти каждая женщина в этих ресторанах предлагала себя за пиво или за деньги. Основными клиентами здесь были местные жители. Город показался мне оглушительным и в то же время завораживающим. Мы, белые женщины, здесь бросались в глаза, и каждые пять минут кто-нибудь осведомлялся, не нужен ли нам бойфренд. К счастью, Юта умело защищала нас на суахили. Она сказала мне, что после наступления темноты выходит на улицы Найроби только с рунгу, дубинкой масаи, так как без нее очень опасно.

На третий день я стала умолять Юту двинуться дальше. Она согласилась, и в полдень мы сели на автобус в направлении Ньяхуруру. Этот автобус был еще более старым и обшарпанным, чем автобус в Момбасе, который тоже нельзя было назвать роскошным. Юта рассмеялась: «Подожди, вот когда мы сядем в следующий автобус – тогда ты удивишься по-настоящему! Этот еще в полном порядке». Мы просидели в автобусе целый час, ожидая, когда он заполнится. Нам снова предстоял долгий шестичасовой переезд. Дорога все время шла в гору. Время от времени автобус останавливался, одни пассажиры выходили, другие входили. Разумеется, каждый тащил с собой целую гору пожитков, которые приходилось грузить и выгружать.

Наконец мы добрались до цели, которую наметили себе на этот день: Ньяхуруру. Дойдя до ближайшей гостиницы, мы сняли номер и после еды сразу легли спать, потому что сидеть я больше не могла. Обрадовавшись возможности наконец-то расправить свои кости, я моментально заснула. На следующий день мы встали в шесть утра, потому что в семь отправлялся единственный автобус до Маралала. Когда мы пришли, он был уже полным. В автобусе я заметила нескольких воинов масаи и больше не чувствовала себя такой чужой. Пассажиры разглядывали нас очень внимательно, потому что во всех автобусах мы были единственными белыми.