Генерал в Белом доме - Иванов Роберт Федорович (книги онлайн полные .txt) 📗

Впрочем, природный оптимизм не покидал Дуайта. Он был убежден, что получит назначение на Филиппины, и даже приобрел белую форму, необходимую для службы в тропиках. Но надежды Эйзенхауэра не оправдались. Вместо экзотических филиппинских островов его направили в захолустный форт Сэм Хьюстон, недалеко от Сан-Антонио, штат Техас [83].

15 сентября 1915 г. выпускник Вест-Пойнта лейтенант Эйзенхауэр прибыл к месту назначения. Это было возвращение в штат, где он родился, в знакомые прерии Запада. Жизнерадостный лейтенант был доволен: в Техасе все было, почти как дома – бескрайние просторы, ковбои, такие же, как в Канзасе, климат и ландшафт. В свободное от службы время Дуайт любил оседлать коня и промчаться галопом по безбрежным прериям.

Монотонная служба в отдаленном форте скрашивалась общением с сослуживцами и столь любимой им карточной игрой. Офицеры форта нередко наведывались в соседний Сан-Антонио. Это был старинный испанский город, претендовавший на то, чтобы считаться американским, – так писал о Сан-Антонио один из техасских авторов. Молодые бравые офицеры были желанными женихами для местных невест, и в многочисленных церквах Сан-Антонио нередко проходили обряды бракосочетания между ними и девушками из лучших семей города.

Начиная с 1910 г. в Сан-Антонио с сентября по март постоянно проживала семья Даудов из Денвера. Джон Дауд, глава семьи, был крупным бизнесменом, который сделал быструю и успешную деловую карьеру. Тяжело больная дочь Даудов Элеонора по предписанию врачей должна была в это время года находиться в районе с теплым климатом. Поэтому супруги Дауды и их четыре дочери приезжали в Сан-Антонио, где сразу же окунались в «светскую» жизнь города, неотъемлемым атрибутом которой было общение с офицерами расквартированных поблизости воинских частей. – В 1912 г. Элеонора умерла, но Дауды продолжали проводить зиму в Сан-Антонио, так как остальные три дочери не отличались крепким здоровьем. Вскоре после приезда в форт Сэм Хьюстон Дуайт Эйзенхауэр был представлен одной из них. «Ее настоящее имя было Мария, но все называли ее Мэми» [84]. Это была хрупкая, болезненная, но очень красивая девушка, лечившаяся в Сан-Антонио от ревматизма.

Молодой лейтенант не был особенно горячим поклонником прекрасного пола. Во всяком случае, он не намеревался жениться. Более того, он был даже членом негласного общества, являвшегося чем-то вроде кружка женоненавистников. В «общество», помимо, Айка входили еще два его товарища. Они были настолько «последовательными» холостяками, что все трое женились спустя год после окончания Вест-Пойнта.

Восемнадцатилетняя Мэми произвела огромное впечатление на Дуайта. Решение было быстрым и окончательным: эта девушка должна стать его женой. Но задача была не из легких. Красивая и богатая Мэми Дауд имела много поклонников, и молодому лейтенанту пришлось вести настоящую осаду дома своей избранницы. Когда на следующий день Мэми вернулась с прогулки, слуга доложил ей, что «каждые пятнадцать минут звонил какой-то мистер с неразборчивой фамилией» [85]. На все предложения Дуайта о встрече девушка отвечала вежливым, но решительным отказом. Так продолжалось довольно долго, хотя молодой широкоплечий лейтенант был далеко не безразличен ей. Да и ее родители сочли неудобным отказывать в посещении дома представителю столь уважаемых в Сан-Антонио военных кругов.

Наконец Дуайт был приглашен в дом. Новый кавалер Мэми произвел на семью очень благоприятное впечатление. Он был обаятелен, выдержан, умел в спокойной, ненавязчивой манере поддержать разговор. Среди поклонников мисс Дауд было немало офицеров более высокого ранга, которые могли предложить ей значительно больше, чем молодой Эйзенхауэр [86]. И все же предпочтение было отдано именно ему.

Эта победа была особенно значительной, если учесть, что жениха и невесту разделяла настоящая социальная пропасть. Однако Дуайта «ни в коей мере не смущала разница в экономическом и социальном положении Даудов и Эйзенхауэров» [87].

1 июля 1916 г. молодые люди стали мужем и женой. В тот же день Дуайт получил своеобразный свадебный подарок от своего начальства. Ему было присвоено звание старшего лейтенанта.

Теперь предстояло посетить Абилин. Дуайт немало волновался перед этой поездкой: как встретит мать невестку? Опасения оказались напрасными. Родители, так и не дождавшиеся рождения собственной дочери, встретили Мэми исключительно тепло и радушно. Она была принята в доме Эйзенхауэров как действительно родной и по-настоящему близкий человек. Единственное, пожалуй, что не нравилось Иде в миловидной и приветливой невестке, это ее привычка называть мужа Айком. Когда вскоре после женитьбы Мэми писала в Абилин, что они приобрели с Айком моторную лодку и в свободное время с удовольствием совершают на ней прогулки, Ида отвечала: «Все это хорошо. Но кто этот Айк, с которым ты катаешься на лодке?» [88].

Здесь, в Абилине, произошла и первая размолвка между молодыми супругами. Вскоре после приезда к родителям Дуайт по старой холостяцкой привычке пошел в любимое кафе. Час проходил за часом, а Дуайт все не возвращался. Свекровь успокоила невестку, сказав, что сын отправился на встречу с друзьями и играет в карты. Мэми предъявила супругу жесткий ультиматум: прекратить игру и немедленно возвратиться домой. Дуайт ответил, что это не в его правилах. Домой он вернулся в два часа ночи. Неизвестно, о чем говорили в ту ночь Дуайт и Мэми, но все биографы отмечают, что отныне Эйзенхауэр всегда согласовывал свои развлечения с мнением жены. В частности, в президентские годы, когда он получал приглашение друзей на партию в бридж или гольф, Эйзенхауэр принимал такие предложения, только учитывая ее мнение.

Когда Дуайт надел военную форму с лейтенантскими погонами, в Европе уже год шла Первая мировая война. Влияние изоляционистов, противников вступления США в европейскую войну, было очень значительным, но участие в ней сулило такие огромные прибыли американскому монополистическому капиталу, что вопрос этот был, по существу, предрешен. Однако правящие круги Соединенных Штатов не спешили ввязываться в мировую бойню, считая, что еще не настало время делить богатые военные трофеи.

Воздействие европейских событий на США в значительной мере амортизировалось безбрежными просторами Атлантики, отделявшими страну от европейского театра военных действий, но с каждым годом оно становилось все более отчетливым в сфере и политики, и экономики.

Развитие событий на далеких фронтах Европы заставило каждого кадрового военного определить свое место с учетом неизбежного участия США в войне. Дуайт Эйзенхауэр принял решение поступить в авиацию – совершенно новый вид вооруженных сил, который только начинал создаваться. Он относился к тем немногим в то время военнослужащим, которые предвидели большие перспективы военной авиации, имеющей реальную ценность [89].

Накануне женитьбы лейтенант Эйзенхауэр получил приглашение пройти медицинский осмотр для поступления в военно-воздушные силы. Как он отмечал в своих мемуарах, его влекло в авиацию не только то новое и неизведанное, что было связано с ней. Им руководили и чисто прозаические соображения – оклад офицеров в авиации был вдвое выше, чем в пехоте.

Но Дуайту не суждено было стать военным летчиком. На семейном совете Даудов было решено, что это слишком рискованная профессия, причем это мнение разделяли и Мэми, и ее родители. Мистер Дауд без всяких дипломатических ухищрений заявил Эйзенхауэру, что если он не пересмотрит свое решение, то Дауды возьмут назад свое согласие на брак дочери. Подумав сутки над предложением будущего тестя, Айк капитулировал, принеся на алтарь семейного счастья мечты об авиации. Это был первый и, пожалуй, последний случай вмешательства Мэми в решения Дуайта военного характера.