Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
В конце 1992 года, подводя итоги осуществленным реформам, участники VII Съезда народных депутатов России реально убедились в справедливости жестких оценок и основных идей, изложенных в материалах и решениях и Верховного Совета на всем протяжении 1992 года, и шестого Съезда, и руководства Парламента. Вначале Парламент, а затем и VII Съезд народных депутатов в декабре 1992 года вынуждены были признать работу Правительства по осуществлению социально-экономических реформ неудовлетворительной.
Парламент и реформы
Очевидное Отсутствие корректировок в правительственном курсе в сторону прагматизма в таких сложных условиях вынудило Парламент пойти на самостоятельное проведение серьезных мер в области социальной политики. Это прежде всего усиление контроля за социальной политикой и, как ключевое звено, укрепление Пенсионного фонда в статусе независимого от Правительства органа, аккумулирующего средства, направляемые на пенсионные цели. Это давало возможность Парламенту более или менее постоянно поддерживать уровень пенсионного обеспечения людей.
По инициативе Парламента были приняты акты о возможности купли- продажи дачных, приусадебных участков, имеющихся у 73 процентов семей Российской Федерации, о безвозмездной передаче в частную собственность жилья, целый ряд актов о повышении минимального уровня заработной платы, пенсий и стипендий. Это были меры по осуществлению социальной ориентации реформы в более широком, чем обычно имелось в виду, смысле. (То есть речь идет о социально-ориентированном рынке и соцально-ориентированной реформе, путь осуществления которых Парламент избрал с 1991 года.)
Собственно, все эти меры, предпринятые Парламентом со второй половины 1992 года, практически “спасли” Правительство от позорного изгнания еще в июле-августе 1992 года, а экономику — от полного развала. Однако общей ситуации в стране действия Парламента изменить не могли. К тому же многие позитивные идеи Парламента блокировались шумными акциями ультрарадикалов, бездумно поддерживавших обанкротившуюся правительственную политику. Продолжалось налоговое “удушение” регионов и предприятий. (Правительство и Президент встали на путь введения косвенных налогов.) А массированная пропаганда о чудодейственности западной помощи в размере 24 млрд. долларов парализовала волю предприниимателей, хозяйственных руководителей, внесла беспокойство в общественное мнение и во многом повлияла на результаты решений VI Съезда народных депутатов. (Стало ясно, что надо было заменить обанкротившееся Правительство Гайдара в марте 1992 года. Может быть, тогда экономика не вошла бы в штопор.) Но этого не произошло. Поэтому экономическое состояние общества продолжало непрерывно ухудшаться. Все это ослабляло позиции исполнительной власти во главе с Ельциным. Неспособный к серьезному анализу, но зато любящий позу человек, он уже начинал ненавидеть всякого, кто говорил правду, кто был способен на объективный анализ. Постепенно шло непрерывное возрастание личной ненависти к Верховному Совету, где постоянно анализировалась экономическая ситуация, где в работе опирались на серьезных ученых и экспертов.
Именно поэтому стоит несколько подробнее остановиться на экономическом положении России. Оно имело самое непосредственное отношение к государственному перевороту.
Состояние экономики
В декабре 1992 года VII Съезд народных депутатов избрал Виктора Черномырдина Премьером. Эра Гайдара вроде бы бесславно закончилась на фоне экономических поражений.
Времени для работы новому Правительству В.Черномырдина было вполне достаточно для того, чтобы общество могло ожидать серьезных перемен к лучшему в отношении социально-экономических результатов. Но улучшения не произошло.
Положение ухудшается. Экономика все более втягивается в разрушительную фазу своего развития. Жизненный уровень людей падает, директорам предприятий все сложнее “удерживать” производство, обеспечивать работников и их семьи заработной платой, а их детей — детскими садами и яслями. Честные предприниматели растеряны и шокированы. Большинство работников культуры, науки, просвещения, здравоохранения в отчаянии. Парламент в меру своих ограниченных возможностей стремится облегчить положение людей: введена система корректировки заработной платы, пенсий, пособий, стипендий в зависимости от роста инфляции; выделяются средства с целью блокирования в промышленности и сельском хозяйстве разрушительных процессов, грозящих перерасти в хаос.
Итоги развития экономики страны за прошедшие два года позволяют говорить о ситуации драматической: финансово-кредитная сфера с трудом обеспечивает минимум связей; спад в промышленности и сельском хозяйстве достиг своего предела, за которым начинается распад производительных сил; транспорт, энергетика, связь функционируют на пределе возможностей.
Кризис поразил всю общественно-экономическую систему. Падение национального дохода в 1991-1994 годах составило 54 процента, что сравнимо лишь с периодом начала войны 1941-1945 годов. Годовые бюджеты в последние годы имеют огромные дефициты — в 22025 трлн. рублей, или до одной четверти ВНП. Хотя непрерывно в Правительстве утверждают о своих “намерениях” “бороться” за бездефицитный бюджет! С этой целью выдумывают себе идеологических противников, обвиняя их в “неспособности” вести дело.
Катастрофически нарастает инфляция, она фактически переросла в гиперинфляцию. Сохраняет большую энергию “пляска цен”. Все это девальвирует инвестиционный процесс, сводит его на нет.
Рост потребительских цен продолжает опережать повышение денежных доходов населения. При этом даже в этих условиях товарооборот увеличивается намного медленнее возможностей, открываемых доходами (0,8 процента на каждый процент повышения денежных доходов).
Денежные средства населения в июне 1994 года вновь значительно “усохли” относительно производимых расходов. Сегодня население имеет их всего лишь на два месяца против более 13 месяцев в среднем в 1991 году, в том числе в организованных формах примерно на две трети месяца против соответственно почти 10-месячных запасов.
Начинается, по существу, исчезновение жизненно важных видов производства. И это при постоянно существующем дефиците их товаров. Есть опасность утраты производством способности обеспечить элементарные потребности населения.
Нынешний курс реформы не ведет к подъему ни промышленности, ни сельского хозяйства. Более того, под угрозой остановки и полного развала находится машиностроение, особенно высокие технологии, практикующиеся формы конверсии фактически их уничтожают. Фермерство “вымывается”: из 200 тысяч зафиксированных статистикой фермеров найдется всего лишь две- три тысячи реальных товаропроизводителей. Совхозы и колхозы исчезают, но вместо них не появляются их рыночные эквиваленты.
Резко расширяется нефтегазодобывающий комплекс, то есть возрастает роль России как сырьевого придатка мировой экономики. И это не случайно — происходит интеграция России в мировую экономику как третьеразрядной страны.
В Кремле не осознают, что уничтожив передовые технологии, мы можем отстать навсегда — будет погублена и оборонная, и космическая промышленность.
Резко ухудшилось питание людей, а смертность населения превысила рождаемость (тенденция, впервые отмеченная нами в докладе на VII Съезде народных депутатов в декабре 1992 года, приобрела устойчивый характер). Лишаясь многих морально-нравственных опор, значительная часть общества оказывается в полосе деградации и разложения. Разочарование охватило большинство населения, потеряна вера в реформаторов.
Мощные удары по обществу нанесла преступность, борьба с которой ведется вяло, — вся мощь государственного аппарата и правоохранительных органов направлена на борьбу с оппозицией, политическими противниками.
Стало окончательно ясно: избранные методы и средства экономических изменений, а главное, монетаристский механизм достижения намеченных ориентиров — не могут дать позитивных результатов. Тем не менее в плену этих догматических “схем” продолжает оставаться и Правительство Черномырдина. Соответственно, следование ошибочным курсом, в совершенно неадекватной для него среде неизбежно приведет к еще более тяжелым последствиям, чем предыдущая дилетантская реализация экономической политики.
