Утерянные победы - фон Манштейн Эрих (читать книги без сокращений TXT) 📗

Когда, тем не менее, не было принято никакого решения, направленного на образование обещанной нам группировки на северном фланге войск группы армий «Центр», а противник, с другой стороны, перебрасывал против этого фланга все новые и новые дивизии, возникла опасность охвата 4 танковой армии с севера, в результате чего она была бы оттеснена от Киева. Это не только лишило бы нас возможности организовать оборону на новом рубеже за Днепром, но и значительно усилило бы угрозу окружения всей группы армий.

Характеризуя эту обстановку, штаб группы армий 14 сентября доносил, что он вынужден на следующий день отдать приказ об отходе также и северного фланга группы армий за Днепр по обе стороны от Киева. Еще до этого 8 армия получила приказ перейти к маневренной обороне. Мысль о том, чтобы остановить наступление противника на более коротком фронте перед Днепром на линии, проходящей через Полтаву, вследствие колебаний Гитлера стала беспредметной.

В ответ на это донесение нам указали на то, что приказ не должен отдаваться до тех пор, пока Гитлер 15 сентября не переговорит еще раз со мною. Я ответил, что такая беседа может иметь смысл только в том случае, если я получу возможность говорить с ним один, только в присутствии начальника Генерального Штаба.

Во время этой беседы я доложил Гитлеру о том, что после посещения им фронта обстановка ухудшилась. Я заявил ему, что кризис, наступивший на северном фланге группы армий, таит в себе смертельную угрозу не только ей, но в дальнейшем и Восточному фронту в целом. Речь идет не только о возможности удержать линию Днепра или какие-нибудь другие важные в экономическом отношении области, а о судьбе всего Восточного фронта. Я добавил, что наступивший теперь кризис является следствием того, что группа армий «Центр» не передала нам те войска, о которых мы просили. Штаб группы армий «Юг» со своей стороны в критической обстановке всегда лояльно выполнял приказы ОКХ о передаче войск другим группам армий. Трудно понять, почему делается исключение для других групп армий. К тому же для этого нет никаких оснований, если группа армий «Центр» вскоре отойдет на новые рубежи. Удерживать же старые позиции вообще нет никакого смысла, если противнику удастся прорыв на фронте 4 танковой армии. Положение, при котором передача сил от одной группы армий другой, необходимость которой признает и Главное командование, как в данном случае с группой армий «Центр», я считаю совершенно ненормальным. Чего же мы добьемся, если командующие не выполняют больше приказов! Я, во всяком случае, уверен в том, что всегда добьюсь выполнения моих приказов. (Причина того, что Гитлер на этот раз ничего не добился от группы армий «Центр», заключалась, естественно, в том, что он не учел своевременно необходимости сокращения ее фронта и не решился в связи со своими колебаниями дать приказ о быстром его осуществлении.)

Я закончил свой доклад Гитлеру тем, что выразил сомнение, сумеет ли 4 танковая армия отойти за Днепр. Конечно, группа армий сделает все для того, чтобы эта операция прошла гладко. Для этого, однако, необходимо немедленно начать непрерывную переброску одновременно по четырем имеющимся в распоряжении железным дорогам по одной дивизии из района группы армий «Центр» на северный фланг группы армий «Юг» до тех пор, пока там не будет восстановлено положение. Само собой разумеется, что при этом будет неизбежным отвод группы армий «Центр» на рубеж Днепра. Речь идет о судьбе Восточного фронта, и нет другого выхода, кроме немедленной переброски крупных сил в район Киева.

Хотя Гитлер спокойно отнесся к заключенной в моем докладе довольно прозрачной критике, эта беседа не доставила ему большого удовольствия. В результате ее был немедленно издан приказ ОКХ, в соответствии с которым группа армий «Центр», начиная с 17 сентября, должна была по четырем дорогам перебрасывать максимально быстрыми темпами одновременно 4 дивизии группе армий «Юг». Кроме того, нам были обещаны с Западного фронта пехотные подразделения и пополнение для доукомплектования наших дивизий, всего 32 батальона. {*6}

После возвращения в наш штаб 15 сентября вечером мною был отдан группе армий приказ об отводе всех армий на линию Мелитополь – Днепр (до района выше Киева) – Десна.

У читателя, возможно, создалось впечатление, что в те дни, когда группа армий вела бои перед линией Днепра, деятельность ее командования в основном состояла в борьбе с ОКХ и Гитлером. В действительности все снова и снова предпринимавшиеся попытки добиться того, чтобы со стороны Главного командования своевременно были приняты необходимые меры, а неизбежное не всегда делалось слишком поздно, занимали значительную часть нашей деятельности и стоили много нервов, тем более что в штабе группы армий уже вошло в привычку быстро принимать решения, а характеру командующего мало импонировало неоднократное повторение само собой разумеющихся вещей и бесконечное обращение с просьбами. В конце концов, именно эта борьба и своевременное признание вытекающей из оперативной обстановки необходимости явились основной отличительной чертой кампании 1943-1944г. со стороны германской армии.

Вообще попытка приподнять завесу над замыслами противника, понять, как он собирается действовать, и в соответствии с этим принять решение о распределении и использовании своих сил – это всегда лишь одна, хотя и значительная часть того, что в военном деле принято считать задачей командования. Другая часть состоит в том, чтобы разработать определенную операцию и провести ее в жизнь. Если эта часть задачи командования в предшествующем изложении нашла лишь небольшое отражение, то это объясняется тем, что мы уже не имели возможности осуществлять настоящие операции (как, например, описанный выше замысел ответного удара).

Для того чтобы подробно описывать, как командование группы армий только во время этой кампании пыталось парировать удары превосходящих сил противника, когда ему уже не могла принадлежать пальма победы, потребовалось бы написать еще одну такую книгу. Я вынужден ограничиться лишь указанием на то, что мы стремились, поскольку это было возможно с теми силами, которыми мы располагали, не полностью предоставлять инициативу противнику. Там, где мы имели сколько-нибудь достаточные силы, мы предоставляли противнику фронтально атаковать нас и наносили ему большие потери. В других случаях мы пытались путем своевременного отхода на отдельных участках помешать ему наступлением превосходящими силами выбить нас с занимаемых позиций. Неоднократно нам удавалось, сосредоточивая танковые соединения, останавливать прорвавшегося противника, а когда это было возможно – использовать допущенные им ошибки, – например, когда он осмеливался после прорыва уходить слишком далеко вперед, – для нанесения контрударов. Этими боевыми действиями руководило командование армий. Описание их вышло бы за рамки этой книги.

Следует, однако, отметить, что взаимоотношения между командованием группы армий и подчиненными армиями носили характер взаимного доверия.

Командующие армиями с помощью своих искусных начальников штабов в тяжелой обстановке всегда находили выход. Они не теряли головы, когда обстановка приобретала кризисный характер. Они всегда проявляли понимание, когда командование группы армий в интересах общей обстановки было вынуждено вмешиваться в их действия или брать у одной из армий силы для передачи их другой армии, несмотря на напряженную обстановку. Это все были люди, хорошо знавшие свое дело.

Генерал-полковник Голлидт, командующий 6 армией, был при мне в Крыму командиром дивизии, и с тех пор мы его хорошо знали. Это был серьезный человек с цельным характером, с большой силой воли. Он, может быть, и был без больших претензий, но зато отличался ясным, трезвым умом и объективностью суждения. На него вполне можно было положиться. Будучи пехотинцем, он особенно остро переживал исход боевых действий войск, который при сложившейся обстановке не мог не отражаться на его настроении. Его начальник штаба, генерал Борк, несмотря на то, что он, бесспорно, весь отдавался делу, отнюдь не был удачным дополнением своего командующего, во всяком случае, такое впечатление сложилось у командования группы армий. Как известно, недостаточно соединить вместе двух способных командиров, назначив одного из них командующим, другого – начальником штаба. Важно, чтобы эти командиры дополняли друг друга по своим способностям и чтобы именно начальник штаба, на которого обычно возлагается главная ответственность в деле налаживания контакта с вышестоящими и подчиненными инстанциями, обладал необходимыми для этого данными.