Джон Рональд Руэл Толкин. Письма - Толкин Джон Рональд Руэл (серия книг .txt) 📗
313 Из письма к Майклу Толкину 25 ноября 1969
Ах, будь у меня только время написать для начинающих (! оба языка, разумеется, исключительно сложны) грамматику и словарь «эльфийского»: т. е., квенья и синдарина. Мне приходится и над ними отчасти работать, в процессе подгонки «Сильмариллиона» и всего такого» к «В. К.». Над чем я и тружусь, борясь с бесчисленными трудностями, не самая меньшая из которых — естественная леность семидесяти семи «с хвостиком».
314 Из письма к Кристоферу Толкину 15 декабря 1969
Что до твоего последнего абзаца! Я обеими руками — за «тугодумных зануд». Некогда мне пришлось много иметь дело с, наверное, самыми (по крайней мере, на первый взгляд) тугодумными и занудными студентами в Англии и тогда, и сейчас: с йоркширскими юношами и девушками ниже уровня «паблик скул», дома у которых ни книг, ни общей культуры. Однако это вовсе не обязательно свидетельствует о врожденных умственных способностях — по большей части не пробужденных — у каждого отдельно взятого индивида. На удивление, высокий процент оказывается «обучаемым»: ибо основополагающим свойством является готовность работать (учиться) (при любом уровне интеллекта){Эта готовность обычно означает определенную долю смирения. В Йоркшире первым ее побуждением было желание «преуспеть». Но одной этой целью дело не ограничивалось. Корыстная любовь зачастую предваряет любовь как таковую. — Прим. авт. }. Преподавание — занятие совершенно изматывающее. Но я предпочел бы посвятить себя избавлению «зануд» от «тугодумства», обеспечивая результаты качества от β до β+, с сохранением толики здравомыслия, — обнадеживающая почва, из которой прорастет следующее, более высокоинтеллектуальное поколение. Уж лучше это — лучше это, чем растрачивать усилия на обладателей (хотя бы на первый взгляд) более высокого интеллекта, что испорчены и растлены школой и «атмосферой» нынешних дней{Не говоря уже о наркотиках. — Прим. авт. }. Преподавание систематизированного предмета — никоим образом не средство для их оздоровления, если какие-то средства здесь вообще возможны. Дайте мне лучше маленький крепенький корешок, который, будучи пересажен в лучшую почву, возможно, выпустит листья, а со временем даже даст семена, нежели здоровенный розовый корень, изъеденный морковной мухой! Аминь. Но, с другой стороны, я уже стар и, возможно, просто не в состоянии даже вообразить себе вопиющую ситуацию нынешних времен. Еще хуже мягких корней, сгнивших от болезни, как мне кажется, корни меньшие, что в мое время, скорее всего, остались бы здоровыми, а ныне прогнили так же, только еще гаже и противнее.
315 Из письма к Майклу Толкину 1 января 1970
С «С.» я продвигаюсь отнюдь не быстро. Домашняя ситуация, мамина доблестная, но обреченная на поражение битва со старостью и бессилием (и болью), и мои собственные годы, и необходимость прерываться из-за «дел» времени особо не оставляют. По правде говоря, до сих пор я занимался главным образом тем, что пытался скоординировать систему имен самых ранних и более поздних фрагментов «Сильмариллиона» с раскладом «В. К.» В моем сознании имена по-прежнему разрастаются в «истории», но это — задача крайне сложная и запутанная.
Когда молишься за меня, молисьо «времени»! Мне бы так хотелось облечь хоть часть этой писанины в читаемую форму, а часть изложить кратко, чтобы другие могли воспользоваться. А еще до чего славно было бы надуть Управление налоговых сборов и пережить эти чудовищно несправедливые 7 лет[459]
. (А еще мне хотелось бы успеть записать все то, что я знаю или помню о своем детстве и о родне с обеих сторон.)
316 Из письма к Р. У. Берчфилду 11 сентября 1970
Штат «Оксфордского словаря английского языка» во главе с доктором Берч-филдом составлял статью «хоббит» для второго «Приложения». К Толкину обратились за помощью, главным образом в вопросе о том, сам ли он придумал это слово или еще до него существовала сказка с тем же названием (см. ).
Вопрос с «хоббитом» на самом деле не слишком-то важен, но да простится мне личный интерес в этом деле: я беспокоюсь о том, чтобы смысл, мною в это слово заложенный, был передан верно.
К сожалению, как знают все лексикографы, «не копайте глубже, если не ищете неприятностей на свою голову: все окажется куда сложнее, чем вы думали». Вскорости вы получите пространное письмо о хоббитахи вопросах, с ними связанных, из которого, даже если придет оно вовремя, заинтересует вас и пригодится вам лишь очень небольшая часть[460]
.
На данный момент возникла задержка, потому что с этимологией дело выглядит так: «Придумано Дж. Р. Р. Толкином»: исследуется экспертами. Я знал, что заявление насчет сказки расплывчато, но не потрудился исследовать его подробнее до тех пор, пока не зашла речь о включении «хоббита» в Приложение.
А тем временем представляю на ваш суд следующее определение:
«Представитель вымышленного народа, невысокой разновидности человеческой расы; слово «хоббит» (означающее «живущий в норе») было их самоназванием; прочие же называли их «полуростиками», поскольку рост их составлял половину обычного человеческого[461]
.
Это — предполагая, что этимология всех устраивает. Если нет, возможно, придется слегка модифицировать статью, поставив после «расы» вместо исходного варианта:
«; в произведениях Дж. Р. Р. Толкина говорится, что они сами себя так именуют, в то время как прочие называли их…»
Если оставить такой вариант, а я думаю, так и случится, даже если удастся отыскать пресловутую более старую историю под названием «Хоббит»[462]
, тогда «(означающее «живущий в норе»)» можно перенести в этимологию.
317 Из письма к Эми Рональд День Всех Святых 1970
Твой чудесный подарок я уже использовал. Чувствую себя этаким мудрецом, который собирается в дальний путь и погружает на судно все самое нужное и необходимое: — я по-прежнему воспринимаю этот дом как своего рода корабль или ковчег; да он и выглядит так (со стороны сада), спокойный, благодушный и в то же время слегка удивленный — как если бы волна выбросила его сюда во сне, так что он никак в толк не возьмет, где оказался.
Увы, хорошего бренди я не купил. Я так и не научился ценить его по достоинству. Зато я запасся бургундским — портвейном, который нам обоим очень по душе{Не «марочным». Но я люблю портвейн (оч. даже) как напиток для первой половины дня: согревает, легко усваивается и оч. хорош для горла, если его пить (сдается мне, что так и надо) отдельно от всего или с сухим печеньицем, а НЕ после плотной трапезы, и не (тем более) за десертом! — Прим. авт. }, отменным хересом, ликерами и бутылкой шампанского (в преддверии Рождества).
318 Из письма к Нилу Керу 22 ноября 1970
Кер прислал Толкину экземпляр статьи об А. С. Нейпире (1853–1916), который в студенческие годы Толкина занимал должность профессора английского языка и литературы в Оксфорде.
Я бесконечно вам признателен за любезно присланный мне отдельный оттиск вашей работы о Нейпире. Меня она глубоко заинтересовала. И не удивительно. Меня перевели на английский факультет в 1913 г. в Т[роицын] т[риместр]{Весенний триместр в Оксфордском университете; начинается в апреле.} по моей собственной просьбе: я узнал о его существовании из Экзаменационных статутов. Великодушие Эксетер-Колледжа, позволившего мне сделать это, сохранив за собою стипендию по античной филологии, меня тогда не слишком-то удивило, хотя удивляться было чему; но ваша статья подтвердила мою догадку о том, что здесь не обошлось без Фарнелла[463]
