Тарантино - Доусон Джефф (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Интересным дополнением был бывший грабитель банков Эдди Банкер. Хотя сейчас он писатель, актер и консультант в некоторых фильмах, в свое время он был самым отъявленным преступником Америки, самым молодым гостем Сан-Квентина. Он начал писать, еще отбывая срок, и его захватывающий полуавтобиографический роман “Нет зверя кровожаднее” был экранизирован в 1978 году. Фильм назывался “Честная жизнь”, в главной роли снялся Дастин Хоффман.
“Квентин Тарантино побывал в “Санденс инсти-тьют”, и фильмом, который он изучал, был “Честная жизнь”, — говорит Банкер. — Крис Пенн и я — хорошие друзья, так что когда Тарантино подбирал актеров на роли, он сразу принял меня. Меня наняли как актера, только как актера. Фактически я не думал, что фильм будет настолько хорош, когда я прочел сценарий”.
Так чудо-команда была собрана: Харви Кейтель, Майкл Мэдсен, Крис Пени, Став Бушеми, патриарх Лоуренс Тьерни (ветеран “Диллинджера” 1946 года), Эдди Банкер и Тим Ротт… Бешеные псы…
“Это название я придумал сам, и оно прекрасно подходит ребятам, — посмеивается Тарантино… — Они на самом деле бешеные псы, что бы это ни значило”.
В июне Хеллман, Тарантино и Бушеми отправились в “Санденс инститьют” на две недели, чтобы доработать режиссерские идеи Тарантино. Институт, находящийся в горах Юты и принадлежащий Роберту Редфорду, располагает большим количеством мастерских и мастер-классов для молодых кинематографистов, в которых именитые режиссеры дают советы. Тарантино воспользовался ими и на пробу снял несколько сцен на складе с Бушеми в роли мистера Пинка и самим собой в роли мистера Уайта.
Первая группа режиссеров не была слишком вдохновлена тем, что Тарантино предпочитал длинные планы, которые делали сцены слишком “театральными”. Им также не понравилось, что камера, особенно во время длинного видеоряда на складе в сцене с Уайтом и Пинком до появления Блонда, была просто поставлена на пол, чтобы кадры казались больше, шире и объемнее.
В контексте всего фильма такие сцены впечатляюще контрастируют с действием.
(“Есть там на самом деле очень длинная сцена со Стивом Бушеми, рассказывающим о том, что произошло, которая моментально переключается на погоню, — говорит постоянный монтажер фильмов Тарантино Салли Менке. — Это производит потрясающее впечатление”.)
Однако вторая группа, включавшая Терри Гильяма и Фолькера Шлендорфа, одобрила начинания Тарантино и убедила его в том, чтобы он придерживался своей версии. Впоследствии Тарантино отблагодарил Гильяма за советы, включив его имя в титры фильма (“потому что режиссура — странная вещь”). Гильям сравнил атмосферу клаустрофобии в фильме с фильмом Оливера Стоуна 1988 года “Радиобеседы” — историей эпатажного ди-джея, запертого в студии. Тарантино не был без ума от этого фильма, но ему нравилось, как Стоун снял его. Гильям, который использовал элементы “Радиобеседы” в своем собственном фильме “Король Рыбак” по контрасту с другой своей легендарной лентой-причудой “Бразилия, приключения барона Мюнхаузена”, говорил Тарантино, что, поместив действие фильма в одну комнату, можно ближе всего подойти к “чистому кинематографу”.
Тони Скотт также (позднее он режиссировал “Настоящую любовь”) удостоился “особой благодарности” за несколько полезных советов. (“Тони мне нравился больше, чем Ридли, — откровенничает Тарантино. — Так говорить немодно, но я говорю. Я люблю “Дни грома”. Я думаю, что это чертовски хороший фильм. Он, как фильмы Серджио Леоне, об автомобильных гонках”.) Несмотря на слова поддержки, Тарантино не был полностью уверен в себе. Друга Тарантино и Бендера Скотта Спигеля незадолго до этого сняли с фильма “Безумный придурок”, что заставило Тарантино немного нервничать.
“Он на самом деле очень, очень боялся, что его уволят, — допускает Бендер. — Я уверен, что если бы у Скотта за спиной был хороший продюсер, его бы не только не уволили, но он бы снял по-настоящему потрясающий фильм. Но они не понимали, что он делает. В первый день съемок он делал эти безумные дикие кадры, и они все задавались вопросом вроде: “Что он делает?” и “Как это понимать?”. Никто не понимал. Он проработал весь фильм на бумаге, но никто не удосужился посмотреть”. Бендер, принимая во внимание печальный опыт, составил график Тарантино таким образом, что самые “безопасные” сцены должны были сниматься вначале, — в последней трети, так что “ты никого не сможешь одурачить. В итоге если ты хорошо справляешься со своим делом и в данный момент снимаешь на самом деле жуткую сцену, то ты можешь сказать: “Вот почему я это делаю”, и они уже видели что-то из снятого материала… Я продумал много разных способов, чтобы защитить Квентина”.
Ему не нужно было беспокоиться. Позднее Глэдстейн сказал, что даже если бы Тарантино был полным тупицей, он все равно сделал бы этот фильм… За три недели до съемок Тарантино вместе с художником-оформителем Дэвидом Васко и менеджером по размещению Билли Фоксом стал подыскивать место для съемок. Тарантино хотел ввести свой родной Лос-Анджелес в ткань повествования фильма. “Квентин не хотел снимать сверкающие небоскребы, и двухэтажные постройки восточного Лос-Анджелеса были прекрасной съемочной площадкой для того, чтобы передать дух старого города, — говорит Васко. — Это было почти пьесой, и они хотели, чтобы город был почти героем, как он и сделал в “Криминальном чтиве”. Мы использовали для съемок Хайлэнд-парк, потому что в этом не изменившемся со старых времен районе улиц с одно-двухэтажными домами мы делали сцену с бегущим Стивом Бушеми. фон этого старого района контрастирует с Уилшир-бульваром, суперсовременными и состоятельными кварталами. Это позволяет стереть четкие временные границы, чтобы фильм старел красиво”.
В число снятых зданий входит отель Парк-Плаза в центре города. Отель часто использовали для съемок, но никак не из-за его ванных комнат — места, в котором Орандж Тима Ротта рассказывает свой коронный анекдот о продавце наркотиков, идущем в мужской туалет. Кафетерий “Кондитерская дядюшки Боба” (в действительности — “У Пэта и Лоррейн” на Игл-Рок-бульваре) и кирпичная стена аллеи кегельбана, на фоне которой Псы сняты в начальных кадрах, когда идут титры, также находятся в Хайлэнд-парке. Сцена в вымышленном стрип-клубе “Бутс энд сокс”, где в одном из эпизодов встречается банда, была снята в северной части Голливуда. Единственным местом, которое снимали раньше (в фильмах “Чудесная миля” и “Короткие кадры”), была столовая “У Джонни”, на пересечении Уилшир и Фейрфакс. Там встречаются Ротт и Брукс, потом парочка оттачивает скрытые способности Ротта перед испещренными надписями и рисунками стенами в центре города, на Беверли и Второй улице. Это место изначально было входом в сейчас не действующую сеть лос-анджелесского метро. “Это под шоссе, нечто вроде эстакады, — вспоминает Тим Ротт. — Невероятное место, театр под открытым небом, и там есть сцена. С одной стороны сцены есть две двери, и за ними живут два бомжа. По выходным они приходили и просовывали свои головы, пока мы снимали. Они жили там долгие годы и не любили друг друга, но были соседями и жили вот на таком расстоянии друг от друга (разводит руки на полметра) и по-настоящему ненавидели друг друга. Это удивительно”.
Тарантино — это типично для него — настоял на том, что его методу нужно придать колорит, и пригласил художника — мастера граффити, чтобы тот с помощью пульверизатора написал слово “Bootsie” (как в танцевальном фильме 70-х) на самом видном месте.
Самое важное место съемок, однако, было найдено на стыке Фигероа и 59-й улицы, опять же в Хайлэнд-парке: старое похоронное бюро, заброшенное с тех пор, как его разрушило землетрясение. Оно и стало местом встречи после ограбления, где происходит большая часть действия. Посмотрите фильм еще раз, и вы увидите ряды гробов по стенам и то, что персонаж Майкла Мэдсена, мистер Блонд, попивает свою колу, сидя фактически на катафалке.
“В сценарии было написано, что это должна быть задняя часть погребальной залы, на это мы и опирались, — говорит Сэнди Рейнолдс-Васко, художник-декоратор, подчеркивая, что Тарантино заранее продумал, как должны выглядеть декорации. — Вы не совсем понимаете ситуацию, потому что вы видите гробы и катафалк и думаете, что это несколько неуместно”. Комната для бальзамирования также использована в фильме (когда Уайт и Пинк выходят поговорить о судьбе Оранджа), как и комната в задней части здания, — ее превратили в квартиру Фредди Ньювендайка.
