Утерянные победы - фон Манштейн Эрих (читать книги без сокращений TXT) 📗

Эта реплика, естественно, не имела ничего общего с моим личным отношением к национал-социалистскому режиму или к Гитлеру. Она должна была лишь показать, что мы не позволим бросать нам в лицо подобный вызов даже Гитлеру. Как мне передали уже позже, мои товарищи в этот момент облегченно вздохнули, так как они восприняли слова Гитлера точно так же, как и я.

Гитлеру, однако, еще, видно, никогда не приходилось выслушивать реплики во время своей речи, которую он произносил как глава государства, а в данном случае и как Верховный главнокомандующий. Годы, когда он слышал реплики на собраниях, были далеко позади. Он явно потерял нить речи и громко крикнул мне, хотя я и сидел всего лишь в нескольких шагах от него: «Я благодарю вас, фельдмаршал фон Манштейн». На этом он довольно неожиданно оборвал свою речь.

Когда я пил чай у генерала Цейтцлера, раздался телефонный звонок и мне передали, что Гитлер хочет со мной говорить в присутствии Кейтеля. Он принял меня со словами: «Господин фельдмаршал, я запрещаю перебивать меня во время речи, которую я держу перед генералами. Очевидно, вы сами не позволили бы делать это своим подчиненным». По поводу последнего замечания мне нечего было сказать. Я принял слова Гитлера к сведению. Но затем он, очевидно, будучи очень рассерженным, допустил ошибку. Он продолжал: «Впрочем, вы прислали мне несколько дней назад докладную записку об обстановке. Она, очевидно, имеет назначение, попав в журнал боевых действий, когда-нибудь позже оправдать вас перед историей». Это уже было слишком. Я возразил: «Письма, которые я направляю лично вам, естественно, не фиксируются в журнале боевых действий. Это письмо я направил с курьером через начальника Генерального штаба. Я попрошу меня извинить, если я сейчас употреблю английское слово. По поводу ваших слов я могу лишь сказать: “Я – джентльмен"». Молчание. После паузы Гитлер сказал: «Благодарю вас». Во время вечернего разбора обстановки, на который меня специально вызвали, Гитлер по отношению ко мне вел себя снова очень любезно. Он пожелал даже услышать мой совет относительно возможности обороны Крыма, о которой докладывал ему присутствовавший при этом командующий 17 армией генерал Енике. Однако я был уверен, что он не простил мне моего ответа. Впрочем, были вещи, которые меня тогда больше беспокоили, чем то, как ко мне относится Верховный главнокомандующий. В течение февраля в центре нашего внимания находились три участка, которые именовались Никополь, Черкассы и Ровно.

Со второго февраля 6 армия по приказу Гитлера снова перешла в подчинение группы армий «А». Интересно, какое объяснение дал по этому поводу генералу Цейтцлеру Гитлер. Он хотел перебросить из состава этой армии две дивизии в Крым, который тогда уже можно было считать потерянным. Переподчинение 6 армии группе армий «А» он обосновал тем, что он не получил бы этих двух дивизий от группы армий «Юг»!

Для командования группы армий «Юг» передача 6 армии в некоторой степени облегчала положение. У нас и без того хватало забот! Хотя мы теряли с этой армией резервуар сил, из которого, имея разрешение своевременно вывести эту армию из восточной части Днепровской дуги и с никопольского плацдарма, могли бы черпать резервы. Однако именно этого не допускал Гитлер. Теперь под натиском противника он вынужден был отдать эти районы.

Тридцать первого января начались новые мощные атаки противника на северном участке 6 армии восточнее Кривого Рога, а также с юга на никопольский плацдарм. Они привели к вклинению противника на последнем направлении. После трехдневных боев противнику удалось осуществить прорыв крупными силами и на северном участке 6 армии. Здесь понес большие потери 30 ак, против которого действовали 12 сд и 2 тк, хотя соотношение сил по количеству дивизий составляло лишь 2:1 в пользу противника. Первую позицию корпуса занимали шесть дивизий и вторую позицию – две танковые дивизии. Но эти дивизии ввиду недостаточного пополнения людьми и техникой представляли собой лишь боевые группы. В обеих дивизиях к тому времени было всего пять исправных танков! Должен же был, наконец, наступить такой момент, когда храбрые войска в результате непрерывного перенапряжения исчерпают свои силы.

Так как в это время 6 армия уже вышла из подчинения группе армий «Юг», я не могу останавливаться на дальнейшем развитии событий на этом участке. Во всяком случае, ясно, что с прорывом противника на северном фланге 6 армии оба корпуса, находившиеся на этом фланге, а также оба корпуса, действовавшие, на никопольском плацдарме, были почти окружены. Такой результат давно предсказывало командование группы армий. Теперь и Гитлер увидел, что необходимо, наконец, согласиться отдать восточную часть Днепровской дуги и никопольский плацдарм. В тяжелых боях 6 армии действительно удалось высвободить свои корпуса из этой петли, понеся, однако, большие потери в технике. Своевременный отказ от этого бастиона, который все равно не удалось бы долго удержать, не только позволил бы в полном порядке отвести назад все расположенные в нем части, но и высвободить дивизии для гораздо более важного северного фланга группы армий. Вместо этого соединения 6 армии были израсходованы на менее важном в оперативном отношении участке, и теперь было сомнительно, что армия сможет долго устоять перед натиском противника.

На центральном участке фронта, занимаемого группой армий, моторизованные соединения 1 танковой армии после успешного контрудара по позициям 40 армии противника в восточной части зияющей в нашем фронте бреши начали наносить уже описанный выше второй удар в ее западной части. Но сейчас же у вражеской гидры на только что оставленном нашими танковыми дивизиями поле боя выросли новые головы.

В конце февраля противник крупными силами, в составе которых находились главным образом несколько танковых и механизированных корпусов, прорвался в северо-западной части упомянутого выше выдающегося вперед участка фронта, который все еще было приказано удерживать внутренним флангам 1 танковой армии и 8 армии на Днепре выше Черкасс. Прорвавшиеся войска противника прошли между 7 ак и 42 ак далеко на юг, до района Звенигородки.

В то же время русские атаковали обращенный на восток участок фронта, занимаемый 8 армией в районе юго-западнее Черкасс, и прорвали его, введя в бой 4 гвардейскую {*20} и 5 гвардейскую танковые армии, в составе которых действовали свежие соединения. Им удалось продвинуться на запад и соединиться с прорвавшимися с северо-запада на Звенигородку через фронт 1 танковой армии силами противника. Тем самым описанный выше выступ фронта, упиравшийся на севере в Днепр, в котором действовали 42 ак 1 танковой армии, а также 11 ак 8 армии, оказался отрезанным. Такова была обстановка, которую я застал 28 января по возвращении в группу армий. Командование группы немедленно приняло решительные меры для освобождения окруженных корпусов {*21}.

Первая танковая армия получила приказ как можно скорее завершить разгром окруженных на ее левом фланге частей советской 1 танковой армии. 3 тк должен быть в самое ближайшее время высвобожден с этого участка. Вместе с 16, 17 тд, лейб-штандартом и полком тяжелых танков под командованием Веке, особенно отличившимся в последнем сражении, его необходимо было перебросить на участок, где теперь наметился кризис, 1 танковая дивизия при первой возможности должна была последовать за ними.

Перед 8 армией была поставлена задача снять с занимаемого ею участка 3 тд 47 тк и сосредоточить ее у места прорыва. Из состава 6 армии было приказано выделить для усиления этой группировки еще 24 тд. Однако, когда последняя прибыла туда, Гитлер приказал возвратить ее группе армий «А», так как обстановка на никопольском плацдарме становилась угрожающей. Она подошла туда, однако, слишком поздно.