Как рыба без воды. Мемуары наизнанку - Ришар Пьер (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗

Господь Бог иногда чудит. Отчего он так привязался к Жерару, отчего с таким завидным постоянством ежедневно обрушивал ему на голову неприятности? Отчего, наконец, он не успокоился, а сыграл с ним такую подлую шутку на съемках «Укола зонтиком»?

За несколько дней до первого взмаха хлопушки американский актер, назначенный на роль наемного убийцы (и невероятно подходивший для нее), попал в больницу. Умер художник-постановщик, ближайший друг Жерара, а вскоре Жерар потерял мать.

Мне выпала честь быть с ней знакомым. Очаровательная женщина, которая была музой великих музыкантов, художников, обладала большим умом и несравненным художественным чутьем. И главное, она была его матерью. Они были сильно привязаны друг к другу. Он места себе не находил от горя.

Жерар умел так щедро делиться радостью, смехом, счастьем с другими потому, что внутри, в душе своей, он всегда носил эту радость. Но в конце концов несчастье добралось и до него.

Он упорствовал, не желая пропустить ни единого съемочного дня, продолжая снимать фильм во что бы то ни стало. Для него то был ежедневный поединок уныния и веселья. Надо было видеть, как он сидел в режиссерском кресле, совершенно убитый, с красными глазами, и безжизненным голосом произносил: «Работаем… Снято…» Мне по ходу фильма полагалось путаться ногами в ковре, спотыкаться, шлепаться наземь, проделывать забавные трюки, и всякий раз я искал его вопрошающим взглядом в ожидании одобрения. И тогда в перерыве между двумя всхлипами он смотрел на меня мутным взором и без малейшей улыбки ласково говорил:

— Очень забавно получилось, я так смеялся…

Конечно, его веселье проиграло несколько сражений, но войну он в конце концов выиграл. И мало того что выиграл, он помогал держаться и нам.

В этой ежедневной битве, где решается наша общая судьба, редко выпадает счастье встретить таких полководцев, таких непримиримых борцов со всеобщей скукой, настоящих героев сопротивления. Жерар — один из них. Его фильмы видели все, всем нам он помог пополнить наши личные запасы жизнелюбия. Так что каждый раз, когда я слышу слова «Жизнь прекрасна», передо мной на миг возникает Жерар Ури.

Глава XV. Пожарные, равняйсь!

В двухстах метрах от ворот студии Эпине меня остановил полицейский кордон. Как всегда в подобных случаях, я изобразил свою самую невинную, то бишь самую бесстыжую улыбку. Стражи закона и порядка любят ощущать себя всемогущими, и порадовать их в этом смысле — дело нетрудное…

— Я что-то не так сделал, господин полицейский? — спросил я, проверяя, на месте ли мой нимб.

Напрасно трудился: у меня не собирались проверять документы, то было настоящее оцепление, никого не пускали.

Как никого? В моей душе настоящий профессионал одержал верх над безвинным страдальцем, которым, впрочем, я не был. Я сложил фиглярский реквизит в бардачок и твердо заявил:

— Вы меня, конечно, извините, но мне обязательно надо проехать на студию, — и добавил свою волшебную фразу, которая, на мой взгляд, обязательно должна была открыть мне все двери: — У меня съемка.

Жандарм, видимо, не считал, что из-за кино Земля может сойти с орбиты, и зевнул мне прямо в лицо:

— Ну так ступайте пешком, там пожар, все подъезды перекрыты.

Пожар на студии…

Хотя и немного ошарашенный новостью, я тут же по-своему представил ситуацию. В те дни мы должны были снимать для фильма «Побег» эпизоды бурных событий мая 1968-го: баррикады, разбушевавшиеся студенты, полицейские фургоны, пожарные грузовики, пылающие машины, Жерар Ури… Слишком много непредсказуемого. Особенно Жерар Ури. Нечего удивляться, если в подобной ситуации что-то пойдет не так.

Привыкший к превратностям судьбы, я без особого беспокойства, но с любопытством вошел — пешком — в центральный двор.

Там бурлила возбужденная толпа. Слева во дворе наш третий павильон. С другой стороны — второй павильон, предназначенный для очередного фильма про Джеймса Бонда. Не спрашивайте какого: я не из тех, кто помешан на Бонде.

Против всякого ожидания, особенно учитывая способности Жерара Ури, горит не у нас. Бонд, видимо, решил выполнить задание досрочно, так сказать, авансом, запалив для затравки павильон еще до прибытия основного корпуса американских войск. Любой индеец вам скажет — у них такая тактика: сначала выжженная земля, а потом высадка десанта.

Хотя я немного растерялся, но не запаниковал, ведь по сути ничего непоправимого пока не случилось. Что ж, пожар так пожар — такое иногда случается при обращении с огнеопасными предметами. А в стенах студии, достаточно удаленной от остального мира, ничто, в принципе, не должно выйти за рамки съемок. Ну горит — ничего, потушат. Вот так…

Только вот для того, чтобы тушить, обычно вызывают кого? Пожарных. Но пожарных на нашей картине о мае 1968-го было навалом. То есть навалом было массовки, одетой в костюмы пожарных. А никто так не похож на настоящего пожарного, как фальшивый кинопожарный, особенно когда лжепожарник борется с фальшивым огнем, даже если он устроен настоящими мастерами по спецэффектам…

А теперь следите за моей мыслью.

Настоящие пожарные и настоящая полиция. Что их интересует? Конечно, фальшивый пожар! С настоящими актерами, такими, как Виктор Лану, Жан-Пьер Даррас или я.

А фальшивых пожарных, фальшивую полицию интересует что? Конечно же, настоящий пожар! С настоящим драматическим напряжением, может быть, с ранеными, но настоящими, с настоящими кровотечениями, а не понарошку!

Тогда фальшивые пожарные — наши пожарные — пересекают двор и идут смотреть на настоящий пожар, а настоящие пожарные — прибывшие пожарные, — едва прибыв на место бедствия, пересекают двор в обратном направлении, чтобы посмотреть на фальшивый пожар с настоящими актерами.

И вот уже наши ассистенты бегают по двору, пытаясь вернуть на место толпы статистов, а капитан пожарной службы приходит к нам забрать своих зевак-пожарных, которые просят автографы возле фальшивого огня. Ассистенты впадают в панику.

— Эй ты, живо, тебя ждут дубль снимать, и тебя тоже! Да вы совсем сдурели, черт вас побери!

— Но мы пожарные парижской муниципальной службы!

— Ой, простите…

И капитан тоже:

— Что вы тут делаете! Быстро по местам!

— Да я статист, а не пожарный!

И наступила анархия! Хаос! Настоящий пожар, фальшивый пожар — поди разберись. Особенно в съемочном павильоне, где фантазия и вымысел смешались с реальностью.

Дело окончательно запуталось, когда настоящий пожарный получил ожог при попытке спасти фальшивого пожарного, боровшегося с нашим фальшивым огнем. А фальшивый огонь, кстати говоря, обжигает не хуже настоящего!

В разгар всеобщей паники Ури, несмотря ни на что упорно продолжавший съемку, все же был вынужден вызвать медслужбу.

И вот он громко кричит и вызывает помощь для настоящих доблестных жертв фальшивого огня.

Немедленно, словно заслышав «голос хозяина», вскочили наши фальшивые медики, вне себя от счастья, что наконец-то попадут в кадр. Они выбежали на съемочную площадку и неловко смешались с настоящей медслужбой, которая уже явилась немедленно оказывать помощь пострадавшим. А те, в свою очередь, уже не понимали, кому жаловаться, и только после долгих разъяснений наши фальшивые медбратья поняли, что им дают от ворот поворот. И тут же настоящие медики обнаружили, что у них нет носилок, потому что они оставили их во втором павильоне — в том, где горело. Тогда, значит, наши фальшивые санитары возвращаются назад и одалживают бутафорские носилки настоящим медикам, и те оттаскивают наших настоящих погорельцев от фальшивого огня — в медпункт.

— В конце концов, самой судьбой предназначено, чтоб мы дополняли друг друга, — сказал мне капитан пожарной службы, с которым я ушел пить пиво с настоящей пеной в настоящее студийное кафе. — Вы, актеры, горите на костре искусства, а мы следим, чтобы не занялось вокруг.