Тайная сила внутри нас - Норрис Чак (читать книги полные .TXT) 📗
Победа не является основной целью занятий боевыми искусствами. Истина — хотя многие люди, судя по всему, забывают о ней — заключается в том, что большая часть этих искусств ставит своей целью искусное уклонение от ситуаций, связанных с победой и поражением, способность избегать любых конфликтов.
В более широком смысле, боевые искусства предназначены для того, чтобы помочь людям достичь более счастливой и полной жизни. Тайквон-до, каратэ, айкидо, дзю-до, арнис, бан-до и сумо — все они представляют собой нечто большее, чем системы самозащиты, и, независимо от того, насколько непохожими могут казаться их техники, все они ведут к одной и той же цели. В Дзэн эту цель иногда называют «покорением себя».
Хотя это выражение может выглядеть очень туманным, у него есть вполне определенное значение. Вы «покоряете себя», признавая существование чего-то более высокого, чем ваше личное «Я». Двумя основными условиями, которые приводят к такому покорению и отражают его, являются уважение и дисциплина: уважение к себе, к другим и к своему искусству и дисциплинированность в смысле принятия учения, подчинения правилам и их применения к контролю над своими основными эмоциями, такими, как гнев или страх.
Многим людям, особенно молодежи, довольно трудно уловить этот аспект боевых искусств. Далеко не все достоинства, которые наиболее высоко ценятся в боевых искусствах, — учтивость, терпение, терпимость и тактичность — поощряются современным обществом. Люди, сетующие на то, что современные подростки не обладают уважением к старшим, не всегда осознают, что уважение, как и дисциплина, представляет собой нечто, чему лучше всего учатся на живых примерах, а подобных правильных образцов поведения часто недостает.
Это можно наблюдать, в частности, в нашем спорте, где основной упор делается на победу — победу любой ценой. Даже командные игры, кажется, все больше впадают в немилость — центр внимания всегда сосредоточен на отдельных звездах, купающихся в лучах славы.
Я убедился на собственном опыте во время разговоров со многими подростками по всей стране, что дети стремятся и даже нуждаются в каком-либо объекте уважения, в сильной идее, в которую можно поверить и которой стоит придерживаться. В этом смысле дети мало чем отличаются от большинства взрослых, и изучение боевых искусств очень часто восполняет недостаток такого идеала.
Уважение начинается с того мгновения, когда ученик переступает порог додзё и кланяется своему учителю. Поклон при входе в додзё является не причудливым элементом восточной традиции, а внешним проявлением уважения к авторитету и выполняется независимо от мастерства и возраста человека.
Однако отношения между учеником и учителем, или сэнсэем, действительно являются прямым отражением восточных традиций. На Востоке на учителя смотрят с уважением, граничащим с благоговением; ученики относятся к своим наставникам с абсолютной преданностью. Взаимоотношения учителя и ученика напоминают связь между строгим отцом и сыном, который полностью подчиняется авторитету старшего. Аналогия «отец и сын» является подходящей во многих отношениях, потому что учитель боевых искусств не читает лекции у доски; наоборот, он стоит перед своим учеником как живое воплощение определенного боевого искусства. Он преподает урок не только на словах, но и на примере своей личности — своей позой и своим отношением к ученикам. Что бы он ни делал, он является образцом, которому следуют ученики.
Говоря простыми словами, ученик приходит в додзё, чтобы стать таким, как его учитель, чтобы перенять у него не только техническое мастерство, но и мировоззрение и черты характера, точно так же, как сын вырастает, стараясь походить на своего отца.
Здесь, в Соединенных Штатах, очень сложно добиться таких отношений — нашему образу мышления они представляются чуждыми, хотя любое боевое искусство непременно требует чего-то подобного. Ключевым моментом в достижении этих взаимоотношений является первый шаг ученика в покорении самого себя. Он должен принять тот факт, что в стенах додзё он новичок. В отличие от творческих искусств — например, живописи, литературы или игры на фортепиано, где основное внимание уделяется проявлениям индивидуальности, — во время уроков боевых искусств ученик подчиняет свою личность, потому что сам учитель есть искусство.
Учитель олицетворяет собой все, чему ученик надеется научиться, и потому заслуживает безраздельного внимания и уважения. Если ученик не может сделать этот первый шаг и научиться уважению к своему наставнику, он никогда не обретет уважения к самому искусству. Но, обучаясь уважению к своему преподавателю, ученик обретает четкую цель: стать таким, как учитель.
Любое боевое искусство непременно требует дисциплины. В большинстве дод-зё существуют основные правила поведения — они вывешены на стене или разъясняются устно, — и учителя строго требуют исполнения этих правил. Большая часть правил имеет своей целью создание надлежащей атмосферы как в самом додзё (например, «Форменная одежда должна быть чистой и в хорошем состоянии»), так и во внутреннем мире ученика («Ученик должен быть учтивым и готовым оказать помощь другим»).
Однако в боевых искусствах существует еще одна форма дисциплины, ибо ни один ученик не может добиться успехов, не покорив последовательного ряда четких уровней мастерства. Экзамены, которые необходимо пройти, проводятся строго и беспристрастно. Не существует никакой возможности просто «миновать» какой-либо уровень — вы либо успешно проходите испытание, либо проваливаетесь, и тогда вам вновь приходится упражняться, прежде чем проходить проверку опять.
Каждый ученик должен обладать самодисциплиной, необходимой для твердого следования указаниям учителя, для управления собственными чувствами — то есть для покорения самого себя — и примирения с требованиями своего искусства.
Начинающие ученики часто жалуются на то, что не понимают, почему их заставляют выполнять определенные движения — чаще всего очень сложные — и почему эти движения следует исполнять точнейшим образом; требования учителя могут казаться новичкам неразумными, основанными на каких-то странных представлениях о совершенстве. Но затем приходит день, когда наставник предлагает ученику сложить несколько таких отточенных и причудливых движений воедино, и тот внезапно обнаруживает, что исполнил что-то вроде удара ногой, достающего выше его собственной головы, — нечто такое, на что он никогда не считал себя способным. В этот день исчезают любые сетования, и ученик начинает ощущать еще большее уважение к своему учителю.
Я слышал, как первый период обучения боевым искусствам сравнивают с уроками танцев, но без партнера и без музыки, — ученик просто вновь и вновь работает попеременно с каждой ногой в полной тишине, еще не зная, зачем он это делает. Когда он, наконец, получает партнера и музыку, все эти частичные движения неожиданно обретают чудесную осмысленность.
Существует, кроме того, дисциплина, которой требует учитель. Некоторые учителя считают, что необходимо держаться на расстоянии, относиться к ученикам со строгой вежливостью, которая временами кажется презрением; другие используют более теплый подход, потому что дисциплина совсем не обязательно связана с жесткостью.
Когда я начал изучать боевые искусства в Корее, выдавалось множество таких дней, когда я не ощущал никакого результата занятий. Я уставал, становился вялым и даже разочарованным, потому что не видел собственного прогресса; мне было стыдно выходить на мат. Мой наставник замечал мои проблемы и мягко приободрял меня самой простой похвалой, например словами: «В тебе появляется понимание» или каким-нибудь полезным советом, связанным с тем, как я могу достичь лучшей сосредоточенности путем расслабления или освобождения своего разума от всего, кроме того, чем занимаюсь в данный момент. Он с нежным сочувствием вливал в меня дисциплину по каплям, а не вколачивал ее палкой. Благодаря его учению и урокам дисциплины я смог получить черный пояс и выработать лучшее отношение к самому себе, стремление вновь и вновь ощущать вкус достижения.
