Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина - Широкорад Александр Борисович (читать полную версию книги txt) 📗
Но закончить работы не удалось. 23 сентября 1924 г. ОГПУ арестовало Курчевского за «расхищение государственного имущества». Сам Курчевский утверждал, что казенные деньги он потратил на проектирование вертолета. Так или иначе, но ни денег, ни вертолета в наличии не оказалось. Коллегия ОГПУ приговорила Курчевского к 10 годам лишения свободы. Срок он отбывал на Соловках.
Кипучая энергия и страсть к изобретательству не оставили Леонида Васильевича и в заключении. Начальство обратило на него внимание и назначило заведующим электрохозяйством Соловецкого лагеря. Курчевский наладил работу местной кузницы, сделал лодку, способную двигаться во льдах, и, по некоторым данным, даже построил действующую модель ДРП, которую после демонстрации лагерному начальству утопил в море. Третьего января 1929 г. Курчевского досрочно освободили.
За время его отсутствия безоткатными орудиями независимо друг от друга стали заниматься многие ученые и организации, например Газодинамическая лаборатория под руководством Б. Петропавловского, коллектив «Особой комиссии» профессора В. Беркалова и др. В 1924—1929 гг. испытали несколько десятков типов безоткатных орудий калибра 37—107 мм.
Курчевский, вернувшись в Москву, разворачивает энергичную деятельность в области проектирования ДРП, начинает бороться с конкурентами. Он предлагает проекты десятков типов ДРП, обещает за полгода спроектировать и запустить в серийное производство по 10 и более систем (обычный срок запуска в серию артиллерийского орудия — от 3 до 10 лет с начала проектирования).
В чем же суть изобретения Курчевского? Он объединил два изобретения Рябушинского — безоткатное орудие и реактивный снаряд с соплом Лаваля. Курчевский брал обычное артиллерийское орудия, например 76-мм пушку обр. 1902 г., отрезал казенную часть у затвора и вставлял в срез сопло Лаваля. При этом камора, нарезы и все внутреннее устройство ствола оставалось без изменений. Курчевским было разработано два основных типа безоткатных орудий — обычное казнозарядное и автоматическое дульнозарядное.
В первом случае снаряд помещался в латунную гильзу, из состоявших на вооружении. У нее только вырезали в дне отверстие для выхода пороховых газов. Затвор соединялся с соплом и вручную сдвигался при заряжании.
Автоматические орудия Курчевского калибром 37—152 мм заряжались унитарными патронами с гильзами из нитроткани. Патроны перемещались к дулу по цилиндрическому магазину, расположенному над стволом, а далее попадали в специальный лоток перед дульным срезом, откуда специальным устройством досылались в канал ствола. Привод всех операций был пневматическим. Сжатый воздух подавался из специального баллона. Понятно, такая автоматика не могла обеспечить высокий темп стрельбы. Так, для 76-мм авиационных пушек расчетный темп стрельбы составлял 40 выстрелов в минуту, а фактический — 20—30. Для сравнения: скорострельность 76-мм пушки ЗИС-З без исправления наводки доходила до 20 выстрелов в минуту.
Гильза из нитроткани по проекту должна была полностью сгорать, но этого не происходило, да еще она иногда рвалась в магазине при подаче. В результате — систематические отказы при подаче и разрывы ствола. Кстати, проблема создания сгорающих гильз до сих пор полностью не решена.
Пушки Курчевского показывали на полигонных испытаниях прекрасные результаты. Они стреляли снарядами от штатных пушек, но были на порядок легче их. Само по себе испытание ДРП было эффектным зрелищем. Курчевский любил ставить стакан с водой на ствол или лафет орудия. Оглушительно гремел выстрел, из сопла орудия на десятки метров вылетало пламя, но вода в стакане даже не расплескивалась — конструктору удалось свести силу отката к нулю.
Курчевский повсюду рекламировал, даже буквально пробивал свои орудия. На скептически настроенных старых военспецов он тут же навешивал политические ярлыки, вплоть до «вредителей».
Курчевскому сравнительно быстро удалось сделать своими сторонниками наркома тяжелой промышленности Орджоникидзе, его заместителя Павлуновского, начальника снабжения Артиллерийского управления РККА Кулика и др. Но главным идеологом внедрения безоткатных орудий стал М.Н. Тухачевский.
Впервые Тухачевский увидел стрельбу ДРП еще 29 марта 1928 г. и был поражен увиденным. Только вот струя вылетающих назад раскаленных газов — лишнее! И вот 9 апреля 1928 г. Тухачевский пишет директиву: «К дальнейшим опытам надо доработать ДРП с тем, чтобы уничтожить демаскирующее действие газовой струи. Срок доработки — 1 августа 1928 г. Поставить вопрос о совмещении зенитной пушки с противотанковой». Комментарии, как говорится, излишни. Как не вспомнить Гоголя: «Легкость в мыслях необыкновенная».
Понятно, что «демаскирующее действие» так и осталось, зато с Соловков вернулся Курчевский и предложил Тухачевскому десятки типов ДРП. И Тухачевский решил полностью перевооружить артиллерию РККА безоткатными орудиями.
Несколько забегая вперед, скажу, что в июне 1935 г. Тухачевский попытался заставить Грабина переключиться на безоткатные орудия. Вот как описывает это сам Грабин:
«В этот день Тухачевский предложил Магдасееву, начальнику КБ одного артиллерийского завода “Большевик”. — А. Ш.и мне ехать в Москву в его машине. В дороге Тухачевский обратился ко мне с вопросом, как я расцениваю динамореактивную артиллерию, иначе говоря, безоткатные орудия.
Я ответил приблизительно так: безоткатные орудия имеют то преимущество, что при одинаковой мощности они легче классических пушек. Но у них есть и ряд недостатков, при этом существенных, которые совершенно исключают возможность создания всей артиллерии на этом принципе. Динамореактивный принцип не годится для танковых пушек, казематных, полуавтоматических и автоматических зенитных, потому что при выстреле орудийный расчет должен уходить в укрытие — специально вырытый ровик. По той же причине динамореактивный принцип не годится и для дивизионных пушек: они не смогут сопровождать пехоту огнем и колесами. Безоткатные пушки могут и должны найти широкое применение, но только как пушки специального назначения.
Тухачевский заговорил не сразу, видимо, он размышлял над моими словами, которые шли вразрез с его взглядами.
Спустя некоторое время он спросил:
— А не ошибаетесь ли вы?
— Я много раз обдумывал этот вопрос и всегда приходил к одному и тому же выводу.
— Вы только поймите, какие громадные преимущества дает динамореактивный принцип! — с горячностью заговорил Тухачевский. — Артиллерия приобретает большую маневренность на марше и на поле боя, и к тому же такие орудия значительно экономичнее в изготовлении. Это надо понять и по достоинству оценить!
— Согласен, что меньший вес пушки увеличивает ее подвижность, я к этому тоже стремлюсь и полагаю, что применение дульных тормозов может очень помочь конструктору. Что же касается экономичности, то заряд динамореактивного орудия приблизительно в три-четыре раза больше — это во-первых. Во-вторых, кучность боя у безоткатной пушки значительно ниже, чем у классической. Поэтому для решения одной и той же задачи безоткатной пушке потребуется гораздо больше времени и снарядов. Так что безоткатная пушка не в ладах с экономикой. Не говоря уже о том, что скорострельность безоткатной пушки значительно ниже. И точность наведения на цель меньше.
Разговор становился все острее и острее. Не мог я согласиться с доводами Тухачевского, они были слабо аргументированы. Но и мои доводы, по-видимому, не убеждали его. После долгих дебатов Михаил Николаевич сказал:
— Вы молодой конструктор, подающий большие надежды, но вы не замечаете того, что тормозите развитие артиллерии. Я бы посоветовал вам еще раз более тщательно проанализировать вопрос широкого применения динамореактивного принципа, изменить свои взгляды и взяться за создание безоткатных орудий.
Как военный человек, обязанный соблюдать субординацию, я должен был прекратить полемику.
Конечно, мои доводы вызвали у Тухачевского неудовольствие.
В артиллерии главным всегда считалось эффективное разрушение цели — противника. Орудие, легко доставленное на огневую позицию, но неспособное в короткий срок решить боевую задачу, никому не нужно.
