Григорий Распутин-Новый - Варламов Алексей Николаевич (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Весь этот тогдашний тыловой разгул грабежа государственного достояния – нам, жителям 90-х годов XX века, видится лишь малой экспериментальной моделью… Но общее – в самодовольном и бездарном правлении, при котором сама судьба России уплывала из рук ее правителей».
Этого, увы, – не оспоришь. Но следует признать, что в отношении генерала Батюшина и целей его комиссии у мемуаристов встречались и противоположные суждения и оценки. Так, П. Г. Курлов, занимавший во время войны должность главноначальствующего гражданской части в Прибалтийском крае, вспоминал:
«Ужас состоял в том, что контрразведывательные отделения далеко вышли за пределы специальности, произвольно включив в круг своих обязанностей борьбу со спекуляцией, дороговизной, политической пропагандой и даже рабочим движением. Создателем этого направления был ближайший сотрудник ныне большевистского генерала Бонч-Бруевича – генерал Батюшин. Его деятельность являлась формой белого террора, так как им подвергались аресту самые разнообразные личности, до директоров банка включительно. Получить сведения об основаниях задержания было затруднительно даже самому министру внутренних дел, что проявилось в деле банкиров Рубинштейна, Добраго и др., которые просидели в тюрьме без всяких оснований пять месяцев. <…>
Контрразведывательные отделения не признавали никакого подчинения и игнорировали не только гражданскую администрацию, но и военных начальников <…>».
«Я много раз говорил царю, что считаю деятельность ген. Батюшина вредною, – показывал на следствии Протопопов. – Он часто производил недостаточно обоснованные обыски и аресты среди лиц торгово-промышленного мира и делал выемки и обыски в банках. Его деятельность уменьшала русское производство, пугала капитал и откидывала в оппозицию торгово-промышленный мир и банки».
«Генерал Батюшин оставил мне все дознание. И я до сих пор не могу забыть того чувства подавленности, которое овладело мной по прочтении этого детского лепета: все слухи, сплетни, все обрывки без начала и конца, – писал прокурор Завадский, которому было поручено вести дело Рубинштейна в суде. – Если Рубинштейн был виноват, то Батюшин, Резанов и К°, послужили ему лучшей защитой <…> если Рубинштейн был невиновен, то ведь это ужас: сидеть под замком полгода, пока о тебе собирают не улики, а какие-то анекдоты. Я дал себе труд и написал для генерала Батюшина «шпаргалку» того, что по меньшей мере должно быть установлено дознанием, если он не желает освобождения Рубинштейна в самый момент приступа к предварительному действию. Батюшин на меня вознегодовал ужасно…»
«Можно допустить, что вокруг дела банкира Рубинштейна происходила какая-то пляска шакалов <…> Когда-нибудь историку предреволюционного времени придется заняться „батюшинской комиссией“ и он сумеет отделить ходячие версии от того, что было в действительности», – заключил С. Мельгунов.
Русская контрразведка оказалась, таким образом, в тисках. Ее упрекали и за недостаточную решительность, и за беззаконие, и за непрофессионализм, но в конечном счете никакие секреты контрразведывательных отделений Батюшину не помогли, и силы его оказалось недостаточно.
«…на одной чаше весов – вся головка российской империи: Верховный главнокомандующий царь Николай II, Ставка, ближайший к столице фронт во главе с умным и проницательным главнокомандующим Н. В. Рузским. Их боевой, ударной силой был особый отряд – комиссия во главе с опытнейшим и надежным контрразведчиком Н. С. Батюшиным, – пишут Иванов со Здановичем. – На другой – небольшая кучка взлелеянных войной наглых финансовых и биржевых воротил, дельцов и попросту проходимцев (тот же Распутин чего стоил!), для которых воюющее российское государство и его народ – неисчерпаемый источник для их паразитирования, обогащения, достигаемого с помощью всех мыслимых и немыслимых средств. Их сила – в капитале, с помощью которого можно было привлечь на свою сторону и привлекались деятели любого уровня разлагающегося отечественного государственного аппарата. Великая Россия для них стала своеобразным ломберным столиком, на котором эти игроки делали свои, к сожалению, беспроигрышные ставки. В этом своем качестве они, по мнению защитников России и патриотов вообще, являлись подлинными ее врагами. А о том, что болезнь существующего режима зашла глубоко и в определенной мере уже не поддавалась лечению вопреки мнению ее „врачевателей“, знало не так уж много лиц.
Итог этого по-своему исторического противостояния таков: победителем оказалась клика корыстных антигосударственников, больше похожих на врагов отечества, а вовсе не императорская Россия с ее могучей армией и военной контрразведкой, органами правосудия. Это страшная гримаса истории, а никакой не закономерный результат для всех иных держав, кроме России! Особую ответственность за поражения такого рода делят между собой все его участники, начиная с самого царя. Затем следует генералитет, за ним – в очередь – жандармерия, политическая полиция, контрразведчики и юристы всех рангов. Конечно, и его величество Капитал. Но каждому на весах истории отмерено свое».
Что тут скажешь? Разумеется, можно считать Распутина паразитом и с легкостью перенести царского друга в стан его врагов, а Батюшина называть рыцарем без страха и упрека, можно считать, что во всем виноваты капитал и бездарное правление, но есть одно довольно странное обстоятельство в сюжете Батюшин – Распутин.
В 1939 году генерал написал книгу «Тайная военная разведка и борьба с ней». Существует предположение, что это не единственная книга, принадлежащая перу Батюшина, и что в эмиграции им была написана и то ли не издана, то ли издана очень маленьким тиражом книга о борьбе российской контрразведки против Распутина. На существование такой книги указал, в частности, все тот же хорошо информированный генерал ФСБ Александр Зданович, по словам которого, книга о Распутине находится в какой-то частной зарубежной коллекции. Все это вполне вероятно, и даже, может быть, этот экземпляр уже куплен нашей службой безопасности и ждет своего часа, но пока что мы располагаем лишь «Тайной военной разведкой», а то, что писал в ней про Распутина знаменитый Батюшин, производит впечатление более чем странное:
«Грубо колебать в глазах русского народа престиж монарха было бы нецелесообразно, а потому к этому адскому делу осторожно приступает революционная пропаганда сейчас же после неудачной Русско-японской войны и следовавшей за ней малой революции. Для этого она придвигает к ступеням императорского трона простого мужика, хлыста по своим религиозным убеждениям Распутина, снабдив его даже чудодейственной силой. В книге его секретаря еврея Арона Симоновича „Распутин и евреи“ подробно описана встреча Распутина, возвращавшегося с богомолья в Иерусалиме к себе, в Тобольскую деревню, с приехавшими помолиться в Киев Великими Княгинями Анастасией и Милицей Николаевными. Случайно якобы приходит к ним во двор Распутин, им заинтересовывается Великая Княгиня, приглашают даже его пить с ними чай и в разговоре узнают, что Распутин умеет лечить гемофилию, неизлечимую болезнь, которой страдал Наследник-Цесаревич. Благодаря этому, из чувства любви матери к ее единственному сыну, Распутин вводится ими не только в царский дворец, но даже полонит душу Императрицы. При содействии подкупленных лиц мистифицируются чудеса не только над А. А. Вырубовой, но и над самим Наследником-Цесаревичем. Достигнув этой главной своей победы, пропаганда приступает к ее эксплуатации путем распускания не столько в простом народе, сколько в кругах интеллигенции гнусных инсинуаций на Государыню и ее дочерей и достигает в конце концов своей цели – расшатывания доверия народа к монарху».
Непонятны здесь по крайней мере три вещи. Во-первых, из всех многочисленных документов, свидетельств и воспоминаний о Распутине, уже опубликованных к концу 1930-х годов, опытный и безукоризненный контрразведчик выбирает самое сомнительное и цитирует из него явно недостоверные фрагменты. Во-вторых, когда Батюшин пишет о том, что революционная пропаганда не просто придвинула к трону простого мужика и хлыста (что само по себе уже нелепость, до которой даже «наивный мистик» князь Жевахов недодумался), но и «снабдила его даже чудодейственной силой», то прокомментировать эту мысль представляется просто невозможно. Как, каким образом снабдила, что за мистика? В-третьих, если понимать под «мистификацией чудес над Вырубовой» ее излечение Распутиным после железнодорожной катастрофы, то эта конструкция слишком громоздка: специально крушение поезда, что ли, устроили?
