Стеклянные тайны Симки Зуйка - Крапивин Владислав Петрович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Четыре года назад, когда разоблачили культ личности Сталина (который, как стало известно, ни за что сажал в тюрьмы и лагеря миллионы людей), Норе Аркадьевне сказали, что она ни в чем не виновата. Но она уезжать из Турени не стала, решила остаться поближе к северным местам, где ходил с экспедициями ее младший брат Саша.
Симка слушал маму с пониманием. Кое-что о таких делах он знал и раньше. Ведь и отец Игоря до войны пострадал из-за этого самого культа…
На Нору Аркадьевну с той поры Симка смотрел более благосклонно. В ее некрасивости ему стала чудиться даже некоторая симпатичность.
В начале прошлого года Нора Аркадьевна пришла с деловым видом и сказала, что на днях уезжает в Москву и Ленинград. Проведать друзей и повидать любимые места. Недели на две. И, если Анна Серафимовна не возражает, можно было бы взять в поездку Симу. Мальчику для его развития полезно посмотреть на столичные города и памятники культуры.
Мама сперва, конечно, возражала. Ну как же так! Лишних денег нет нисколечко, и она не может допустить, чтобы Нора Аркадьевна брала такие расходы на себя.
Та с достоинством возразила:
– Сима брат Андрюши и, значит, в какой-то степени мой племянник. По-моему, вполне естественно, если я хотя бы раз в жизни позабочусь о нем. И кроме того, Анна Серафимовна, я должна признаться, что в моем плане есть немалая доля эгоизма…
Мама глянула на нее с опаской.
Нора Аркадьевна разъяснила:
– Про Льва Толстого рассказывают, что однажды, собравшись путешествовать по Альпам, он взял в спутники мальчика. Чтобы в пути можно было о ком-то заботиться и меньше тревожиться за себя. Я беру пример с классика…
Мама хотела еще что-то возразить, но увидела умоляющие Симкины глаза и сдалась. В самом деле, когда еще выпадет сыну такая счастливая возможность? Москва, Ленинград… До сих пор он выезжал из Турени только раз – в соседний городок Ялупаевск, с братом Игорем, когда тот ездил навестить приятеля…
Поездка заняла две недели, а запомнилась, будто долгое-долгое путешествие. Из нее Симка привез свой любимый стеклянный значок.
…Именно этот значок он сжимал в кулаке утром, когда проснулся после ночной истории с тайником.
Хотя надо сказать, что ночью Симке снилось не путешествие. И не тайны, связанные с бутылкой и старинным планом города. И не вчерашние приключения с пустотелой линзой и пароходом «Тортила». Ему приснилось (уже не первый раз), что он запущен в космос в наглухо запаянном шаре-спутнике и с отчаянной тоской смотрит в крохотный иллюминатор на далекую голубую Землю. Никогда он не вернется в свою Турень, не увидит маму и Андрюшку! Даже ни единой земной травинки не увидит! Хотя бы сделать напоследок глоток настоящего свежего воздуха, который пахнет прибрежной полынью и влажным песком… Но воздух в железном шаре пахнет почему-то ацетонным клеем и становится все тяжелее, не продохнешь. Скоро конец. Вот так же, наверно, кончала свою жизнь собака Лайка.
Рвануться бы, крикнуть: «Я не хочу! Зачем меня сюда засунули! Не имеете права!» Но это абсолютно бесполезно . Никто не услышит. И к тому же этот спутник все равно не приспособлен к возвращению на Землю. Скоро он войдет «в плотные слои атмосферы» и сгорит, как метеор… Что страшнее: задохнуться или сгореть заживо? Господи, какая тоска!..
Кто-то стучит снаружи по обшивке. Встречные метеориты? Похоже, будто ворона клювом по железной крыше. Живой кто-то… Спутник вдруг делает резкий рывок, в теле исчезает тошнотворная невесомость, вместе со своей круглой тюрьмой Симка падает на что-то упругое, шар подскакивает. В окно ударяет зеленый свет!
Люк откидывается со ржавым скрипом. В него опускает голову Соня. Роняет рыжую панамку.
– Ты живой? Вылезай, пока опять не запустили!
Симка отчаянно рвется наружу, сбивает о край люка колено (как вчера в щели забора). Прыгает в мягкую траву с синей россыпью колокольчиков. Они с Соней хватают друг друга за руки и бегут сквозь эту траву к вырастающему на горизонте городу. Боже, какое счастье…
Прежде всего Симка снова осмотрел бутылку. Со всех сторон и на просвет. Да, она была совершенно пуста. Потом он поизучал старинный план Турени. Затем повторил опыт с большой и маленькой линзами («Получится телескоп? – Получится»!)
Отнес маме с Андрюшкой передачу и узнал, что их выпишут через шесть дней. Ура! (Хотя лучше бы через два или даже завтра.)
И после этого он занялся главным – отправился на разведку в места, отмеченные крестиками на плане.
Увы, разведка не дала ничего интересного.
В том ответвлении лога, где оказался Симка (впервые в жизни), все было обыкновенно. Журчал в осоке ручей – приток Туреньки. Под откосами громоздились в бурьяне мусорные кучи. Пахло разогретым полуденными лучами чертополохом. Поверху тянулись одинаковые серые заборы. Место, обозначенное на плане (который Симка рассматривал, время от времени таинственно вынимая из-под ковбойки), тоже было скрыто забором.
Симка поднялся по откосу, раздвигая плечами репейники. Забор как забор. Щелей не было. Симка прошел шагов двадцать, дощатая ограда повернула под острым углом, Симка оказался в проходе с травянистой тропинкой. Увидел в заборе калитку. Она была приоткрыта. Симка заглянул.
Ну и что? Двор как двор. Деревянный дом с большим нижним этажом и маленьким верхним (называется мезонин). Высокие поленницы. У дальнего сарая два клена, между которыми привязан гамак, в гамаке никого нет. Зато у поленницы возился с мотоциклом дядька в синей майке – стриженый затылок, квадратные голые плечи с татуировкой. Звякал ключами.
Вышла на крыльцо несимпатичная тетка, закричала на мужика: чего он, мол, опять занимается всякой фигней, когда обещал дома переставить на кухне шкаф. Как при такой собачьей жизни ее еще ноги носят (эту тетку то есть)! Дядька, не разгибаясь, сказал в ответ слова, от которых у Симки уши будто обмакнулись в горячие щи. Он попятился… Вздохнул и пошел прочь. То, что он увидел и услышал, было скучно, противно и обыкновенно. И никаких тайн здесь, конечно, давным-давно уже не водилось. Единственное яркое пятнышко застряло в Симкиной памяти: что-то красное, лежащее в гамаке. Будто большой цветок. Но он не успел разглядеть, что это. Да и не все ли равно…
Может быть, отыщется какая-то тайна на берегу, во втором отмеченном крестиком месте?
До того места (с надписью «бес.» на карте) дорога была немалая. Симка успел на ходу поправить настроение от прежней неудачи и мурлыкал песенку про «моржу».
На улице Попова, довольно далеко от дома, его вдруг окликнул Фатяня:
– Эй, Зуёк! Куда прыгаешь?
Косоватая улыбка Фатяни была довольной, и лицо казалось даже слегка округлившимся. Сразу стало ясно, что дела его благополучны. И все же Симка сказал:
– Салют. Как там в училище-то?
– Приняли, елки-палки! Правда прочитали лекцию: если, мол, что не так, то смотри… Но взяли!
– Значит, я не зря старался! – Симка показал согнутый мизинец. Он был уже разбинтован, но с кожи еще не сошел бледный фиолетовый налет.
– Вот спасибо тебе, – пуще прежнего расплылся Фатяня. – А то я даже удивлялся: чего это так гладко все прошло? Значит, с твоей подмогой… Ты, я гляжу, надежный человек.
– Да чего там… – скромно сказал Симка.
Фатяня перестал улыбаться и спросил уже совсем иным тоном:
– А с мамой что? И с братишкой?..
– Обещают выписать в будущий понедельник.
– А пока один хозяйничаешь? С продуктами-то как?
– Соседи кормят.
– Тогда ладно. А если что надо, заходи…
– Ага! – весело сказал Симка. Просто так, из вежливости.
– Ну, бывай…
– Пока…
И они разошлись, как два добрых приятеля.
Встреча с Фатяней показалась Симке доброй приметой. Он облизывал бледно-фиолетовый мизинец и думал, что впереди будет удача.
Но у реки Симку опять ждало разочарование.
Оказалось, та часть берега, где когда-то (если верить шуршащему под рубашкой плану) стояла беседка, сползала в воду. Видимо, давно. Река упорно подмывала откосы и с давней дореволюционной поры успела сглодать несколько прибрежных кварталов. Какая уж тут беседка. Вместо нее неподалеку стоял синий киоск «Мороженое», но у Симки не было двух рублей, чтобы смягчить огорчение.
