Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 - Хайдеггер Мартин (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Итак, увидимся мы не раньше осени, если только Вы с Вашей женой прежде не объявитесь в Марбурге.
Мальчики в хижине переболели скарлатиной.
Уже глубокая ночь — ветер бушует над вершинами, в хижине скрипят балки, а жизнь распростерта перед душою чистая, простая и величавая.
Часто я мечтаю, чтобы и Вы в такие часы были здесь, наверху. Иногда я перестаю понимать, что можно играть столь странные роли там, внизу.
Вам и Вашей жене
сердечные приветы, Ваш Мартин Хайдеггер.
Моя жена тоже шлет сердечный привет. 30 апреля мы возвращаемся.
[33] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург,24.У.26 Дорогой Ясперс!
Дней 14 назад я писал Вам об одной моей студентке — она заболела — и просил практического совета по нескольким вопросам. Ответа я до сих пор не получил и, зная, что Вы в таких случаях отвечаете без промедления, предполагаю, что письмо не дошло [110].
Подруга больной, тоже моя студентка, хотела бы лично спросить у Вас совета. Она сможет куда лучше рассказать Вам обо всем, что Вам необходимо знать, чтобы составить мнение о болезни.
Я знаю, что своей просьбой помочь советом и принять фрл. Вайс [111] на собеседование требую от Вас многого, тем более что Вы больше не практикуете и подобные вещи отнимают у Вас много сил.
Но Вы не откажете мне в просьбе, если я скажу Вам, что это люди достойные, заслуживающие Вашей поддержки.
Возможно ли еще помочь при нынешнем положении вещей и не зашла ли болезнь слишком далеко, я судить не берусь.
Кристеллером [112] я пока очень доволен; он кажется мне очень восприимчивым человеком. С тех пор как мы попросили его играть на нашем рояле — он играет превосходно и "сопровождает" меня в моей работе, — он стал менее замкнут. Что он может — об этом я пока не имею четкого представления.
Я по-прежнему в приподнятом настроении и от возбуждения не чувствую никакой усталости. По случаю Троицы прочитал сегодня Академическому объединению, которое в зимнем семестре изучало Вашу "Идею университета", лекцию "О сущности истины" [113].
Надеюсь, после напряжения этих месяцев меня не ожидает тяжелый спад. Но ведь чем-то все-таки приходится платить.
В прошлом письме я писал Вам, как порадовали и ободрили меня Ваши слова. Я рассчитываю на немногих, кто будет это изучать; подлинные интенции того, что я хочу, поймете лишь Вы. В целом эта работа для меня переходная. Из того, что Гуссерлю все в ней кажется странным и он не может "найти этому место" в феноменологии, я делаю вывод, что de facto продвинулся значительно дальше, чем сам вижу и думаю.
Последняя версия: здесь говорят об Эрнсте Гофмане как о кандидате на вакантное место.
Больше ничего пока не произошло.
Если у Вас найдется немного времени для фрл. Вайс, значит, Вы уже ответили на это письмо. Не хочу больше тревожить праздничные дни, которые Вы проводите в кругу своих близких.
У моей жены и у мальчиков все хорошо. Сердечно Вас приветствую,
преданный Вам
Мартин Хайдеггер.
Огромный привет Вашей жене.
Р. S. Если визитеры Вам сегодня совсем некстати, фрл. Вайс может задержаться еще на день.
[34] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург,31.У11.2б Дорогой Ясперс!
Большое спасибо за Ваше письмо [114]. Я оттягивал ответ до сегодняшнего дня, поскольку вчера у меня была беседа с Кристел-лером [115].
Прежде всего, мое впечатление о нем из всего семестра в целом. Он, без сомнения, обладает философским инстинктом. Но одного этого мало. Ему не хватает двух вещей: во-первых, конкретных философских знаний, выросших из глубокой интерпретации (это относится и к немецкому идеализму), далее — уверенности конкретного исследования проблемы. Он мыслит в общей структуре, музыкально конструирует и сочиняет. Для него главное, чтобы идея была не "фальшива" и чтобы постройка была внутренне хорошо скреплена. Я ему однажды сказал это по поводу реферата о Гегеле. Реферат имел все достоинства философской догадки и законченного изложения, однако тем не менее оперировал слишком туманными общими местами. Вчера я настойчиво отсоветовал ему заниматься чисто систематической работой. Я также не сомневаюсь, что у него есть способности и сила сесть за настоящую работу. Освоится ли он с моим методом работы, я отнюдь не уверен. И все же надеюсь, что при строгом руководстве кое-что ценное получится. К Вам ли он пойдет, ко мне ли — в любом случае, думаю, над ним стоит потрудиться.
Печатание моей работы [116] до конца июня двигалось хорошо. Потом я по уши увяз в университетских делах, ведь на мне висят все экзаменационные заботы. В начале июня факультет направил в министерство два экземпляра I части моей работы — во второй корректуре — и еще раз подчеркнул, что настаивает на своем предложении. Практически успеха не будет. Непонятная тактика Беккера [117] имеет для меня лишь тот недостаток, что вот уже третий семестр я вынужден управляться со всем учебным процессом и попусту растрачивать свои силы.
Мы наконец-то выбираемся из нашей нездоровой квартиры. Переезд состоится на следующей неделе. На 8 дней я еду в Энга-дин [118], куда меня пригласил Гуссерль. Затем — в хижину, где закончу с корректурой. В конце каникул надеюсь приехать к Вам. Желаю Вам как следует отдохнуть на каникулах и хорошо поработать.
Сердечно приветствует Вас
Ваш
Мартин Хайдеггер.
Сердечный привет Вашей жене.
[35] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Тодгнауберг, 4 окг. 26 г. Баденский Шварцвальд
Дорогой Ясперс!
Мне очень нелегко сообщить Вам, что приехать я не смогу. В середине летнего семестра я приостановил печать, а когда после короткого отдыха снова взялся за дело, начал переписывать. Работа стала более объемной, нежели я рассчитывал, так что теперь придется разделить ее на части, примерно по 25 листов каждая. Конец 1-го тома нужно сдать до 1 ноября. Потому каждый день у меня на счету. Я уже написал матери в Мескирх, к которой хотел заехать из Гейдельберга, что с визитом ничего не выйдет.
Теперь надеюсь на Рождество. Вряд ли мы на сей раз поедем в хижину.
К тому времени том будет напечатан. Хочется, чтобы Вы прочитали эту работу во внешне приятном виде: как только придет вторая корректура, я ее незамедлительно Вам вышлю. О том, как я радовался встрече с Вами и радуюсь до сих пор, распространяться незачем. Я совершенно уверен, что на этот раз мы поговорим как никогда основательно и сойдемся еще ближе.
Не проходит и дня, чтобы я не думал о Вас и Вашей работе, с благодарностью, что мы нашли друг друга.
Тем больнее мне сейчас, что я не могу приехать, ведь я знаю, что у Вас было тяжелое лето [119]. Очень хочу, чтобы Вы освободились от этой тяжести для Вашей предстоящей работы.
Здесь наверху мы провели чудесные недели, почти ни одного непогожего дня. Я, правда, выходил из хижины меньше обычного, однако заготовка дров, крестьяне, с которыми я очень подружился, и вольный воздух высокогорья дарят бодрость. На этот раз моя жена опять на протяжении 4 лучших недель была прикована к хижине: мальчики один за другим заболели корью. Теперь они снова бегают и скачут.
В Марбурге в конце семестра мы переехали в намного более здоровую и удобную квартиру (Барфюсергор, 15), что значительно облегчает мне жизнь в этом туманном городишке.
