Уильям Шекспир. Гений и его эпоха - Берджесс Энтони (версия книг txt) 📗

«Роза», с новой кровлей, заново оштукатуренная, перекрашенная, очищенная от ржавчины за общую сумму 100 фунтов, в феврале 1592 года была готова принять «слуг лорда Стренджа». Это была разношерстная труппа, которую часто вызывали, чтобы играть при дворе (четыре раза на последнее Рождество, дважды в этом году на Масленицу), и руководителем ее был самый искусный актер того времени — Эдуард Аллен. 19 февраля труппа открыла сезон комедией Роберта Грина — «Монах Бэкон и монах Банги». Театр был полон наполовину. Затем последовали анонимные пьесы: «Мьюли Мьюлоко», «Испанская комедия дона Горацио», «Сэр Джон Мандевилл» и «Гарри из Корнуэла». Была также трагедия Грина — «Orlando Furioso» («Неистовый Роландо»), Ни одна из них не сделала полного сбора, к несомненному неудовольствию Хенслоу. Но 26 февраля, в субботу, театр был набит битком на пьесе Кристофера Марло «Мальтийский еврей». В следующую пятницу, 3 марта, была представлена историческая пьеса, которая принесла самую высокую выручку за весь сезон. Она называлась «Генрих VI», и мы знаем, хотя публике это было неизвестно, что ее автором был Уильям Шекспир.

Эти голые факты как выписка из справочника. Шекспир присоединился к лучшей актерской труппе того времени между 1587-м и 1592 годом. Он покинул «слуг ее величества королевы», если какое-то время входил в эту труппу, вместе с Уиллом Кемпом, который стал теперь главным клоуном в труппе лорда Стренджа. Тарлтон умер, труппа «слуг ее величества королевы» находилась в упадке, будущее скорее принадлежало высокориторическому искусству, чем импровизациям, дурачествам и похотливым шуткам. Шекспир не только писал пьесы для труппы лорда Стренджа, он также играл, хотя, возможно, исполнял только роли глашатая, или четвертого дворянина, или пятого убийцы. Появлению «Генриха VI», новинки в марте 1592 года, должны были предшествовать сочинения самого разного рода: уходившие из репертуара пьесы заменяли другими, воодушевляя старую труппу свежими животрепещущими, отзывами, подбрасывая ей новые риторические монологи, чтобы переполнялись чувствами легкие звездного исполнителя. Но «Генрих VI» показал публике «Розы», что появился новый человек, который был так же хорош, как Марло, и лучше, чем Грин; показал Аллену, что у него есть собственный создатель пьес, который способен охватить весь драматический диапазон; показал Хенслоу, что можно зарабатывать деньги на не имеющем ученой степени пришельце из Стратфорда.

Искусное объединение профессионализма с лукавым расчетом характерно для этой пьесы. Насколько такая комбинация вдохнула жизнь в «Генриха VI», можно оценить, если вспомнить о двух обстоятельствах: в какое время жил Шекспир и в каком состоянии находилась в те годы драма. «Генрих VI» — история далекого прошлого, но она рассказана так, что события, происходящие в ней, кажутся относящимися к 1590-м годам. Речь идет о враждующих группировках, которые раздирали Англию после смерти Генриха V, и о восхождении на трон юного короля, что привело к развязыванию войн между Розами. В пьесе также говорится о восстании Франции против английских правителей, коронации дофина в Реймском кафедральном соборе, необыкновенном военном успехе Жанны д’Арк, или La Pucelle. Героем исторической хроники является сэр Джон Толбот, который обращает в бегство войско Жанны, но умирает, когда Сомерсет и Йорк, которые не доверяют друг другу, отказываются объединиться и предоставить ему поддержку. Толбот — подлинный патриот, стоящий над эгоистичными группировками Алой и Белой розы, и его речи, хотя они не лишены остроумных каламбуров, от которых Уиллу никогда не удавалось избавиться, предвосхищают огнедышащее красноречие короля, которому, хоть он и умер в начале этой пьесы, предстоит вернуться к жизни позднее, в пьесе, целиком посвященной ему:

Антифранцузские настроения соответствовали духу времени, и дух противоборства, столь характерный для 1588 года, только усилил их. В 1589 году, после поражения Армады, угроза вторжения испанцев не исчезла, они готовы были предпринять новую попытку, если бы им удалось собрать флот у побережья Британии. Величественной сценой религиозной войны стала Франция, где Генрих Наваррский боролся против католической лиги, чтобы овладеть троном. Англичане поддерживали его деньгами и войском, направляя во Францию одну экспедицию за другой, в том числе и под командованием юного графа Эссекса, хотя им не удавалось добиться решительного результата. Каков бы ни был исход этой борьбы, католическая Франция была для драматурга превосходной, заимствованной у современности темой, особенно выигрышным было сожжение Жанны, как ведьмы, на костре. Уилл изучил кассовые ценности секса и садизма.

Он также научился писать великолепные речи. Томас Кид успешно подражал Сенеке в «Испанской трагедии» с большим-чем-в-жизни трагическим героем Иеронимо, одной из самых успешных ролей Аллена, и его западающими в память строками. Большинство культурных людей знали наизусть следующий отрывок:

А также эти, где Иеронимо кричит убийце своего сына:

Доходчиво, но Уилл нуждался в большей утонченности, равно как и в эффектном выходе за пределы допустимого, ибо он уже способен оценить свои силы. И лучшим учителем для него был драматург Кристофер Марло.

Марло был того же возраста, что и Шекспир, но он раньше заявил о себе как в поэзии, так и в драме, и обладал уже определенной репутацией, и не только литературной. Он родился в Кентербери в семье сапожника, так что его окружение во многом напоминало то, в котором вырос Уилл, хотя семья Марло обошлась без дворянского вливания помещичьей крови каких-нибудь Арденов. Но Марло был достаточно состоятелен, чтобы отправиться в Кембридж, где вместе с другими способными студентами его завербовали в шпионы. Доказательства этого скудны, но нам так нравится думать. Прежде всего можно предположить, что Марло, будучи верным сыном Кентербери, имел честолюбивые помыслы, связанные с принятием духовного сана. Как часто случалось, во второй год его обучения в университете он был завербован агентами католицизма. Его заставили служить единственно истинной церкви и продолжать свои теологические занятия в Английском колледже в Дуэ или в Риме. Затем на сцене, вероятно, появились агенты секретной службы ее величества, под началом Уолсингема, и посоветовали ему продолжать слушать католические проповеди, собирая, таким образом, информацию в Риме или Дуэ о том, кого из католических ниспровергателей собираются переправить в Англию. Вероятно, это было патриотическое и благочестивое деяние, хотя, к несчастью, ее величество королева не выделяла крупных денежных пособий на эту ценную шпионскую работу, такого рода деятельность щедро не вознаграждалась.

Марло не принял духовного сана, но, как мы полагаем, продолжал шпионить. В Лондоне он пил, курил, выступал в защиту гомосексуализма (он как-то заявил, что только дураки не любят мальчиков и табак) и, более того, богохульствовал, утверждая, что Моисей был всего лишь плутом, чудеса Христа — чепуха, и, более того, что сам Христос был сексуальным извращенцем, который не отказывал себе в удовольствии побаловаться с любимым учеником Иоанном. Как ни странно, а, возможно, в этом нет ничего странного, Марло не посадили в тюрьму за его атеистические разговоры и за его пьяную жестокость (стражи порядка говорили, что они боятся его). Возможно, громогласное злопыхательство над священными предметами использовалось, чтобы скрыть другой вид деятельности, и Тайный совет, зная об этой деятельности, не трогал его. И человек, который писал пьесы и поэмы, был, конечно, не рядовым спившимся распутником, ожидавшим правосудия, или нытиком, разрушавшим свою печень.