За час до рассвета - Колос Иван Андреевич (электронная книга txt) 📗
- В Кельне была одна удивительная красотка; жила в светлице, в театры и рестораны не ходила. Так вот, ждала, ждала эта красотка, кто бы пришел, полюбил да приласкал ее. Но так бедняжка и состарилась, не изведав радости жизни...
Все заулыбались. А Феликс между тем уже серьезным тоном продолжал:
- Нет, в "светлице" новой Германии не высидишь! Помните стихи Гете?
Лишь только тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый час готов за них идти на бой!..
Так, кажется? - взволнованно обратился он к Галине.
- Да, так, Феликс!
Вдруг Хуго Барс взметнул огромный кулак и решительно произнес:
- Гитлер отойдет в вечность. Германия будет свободной!
У Хуго Барса была довольно любопытная биография. Еще в раннем детстве узнал он, что такое революция. Один его родственник в 1921 году вернулся из России, где несколько лет пробыл в плену и был свидетелем революционных бурь. В тридцать лет Хуго вступил в молодежный социал-демократический союз, принимал участие в собраниях и забастовках.
Как-то молодому Барсу предложили вступить в отряд штурмовиков. Хуго наотрез отказался надеть коричневую рубашку, но избежать зеленой формы солдата вермахта ему не удалось. Сапер Барс строил мосты через Вислу, был во Франции, а 22 июня 1941 года оказался на советской границе - ему пришлось налаживать переправу через пограничную речку...
Солдат Хуго Барс видел, как фашисты расстреливали мирных жителей, гнали по дорогам истощенных, оборванных пленных красноармейцев. Видел он и другое - советские люди не смирились с оккупацией.
Однажды Хуго послали узнать, нет ли в соседней деревне партизан. По дороге он был ранен, потерял сознание, а когда очнулся, то перед ним стояли партизаны.
В лагере военнопленных бывший социал-демократ Барс многое передумал.
Эта первая наша беседа была самой длинной, но зато между нами сразу установились добрые, товарищеские отношения, какие складываются у людей, стремящихся к общей благородной цели и хорошо сознающих, что путь к этой цели полон серьезных опасностей. Тут же, в штабе, мы с Галиной познакомили немецких товарищей с партизанами нашей группы.
Прошло еще несколько суток, пока мы готовились к вылету в тыл врага. Прыгали с парашютом, знакомились с техникой партизанской войны, а немецкие товарищи изучали русский язык.
Занимались они старательно, а когда выдавалось свободное время, гуляли по улицам Москвы. И тут не обошлось без приключений.
Однажды Карл, который пошел прогуляться, долго не возвращался. Мы уже начали беспокоиться, когда он наконец появился, смущенный и улыбающийся, в сопровождении старшины милиции. Оказалось, что на улице Кирова Карл заблудился. Чтобы узнать, как пройти на площадь Маяковского, неподалеку от которой мы жили, он обратился к какой-то девушке. Услышав ломаную русскую речь, девушка сразу поняла, что перед ней немец. Она была поражена.
- Как вы сюда попали? - спросила она Карла на немецком языке.
- Заблудил, барышен, - ответил ей Карл по-русски.
- Вы немец? - наступала на него девушка, оглядываясь по сторонам. Тогда говорите по-немецки, как вы попали в Москву?
- Я - партизан, - гордо ответил Карл, стукнув кулаком себя в грудь. Я готовлю капут Гитлеру.
- Ах, партизан! - воскликнула девушка.
Вокруг них собрались прохожие. Подошел милиционер...
Так наш партизан очутился в отделении милиции.
Этот случай позабавил нас. Мы начали подтрунивать над Карлом, особенно изобретателен был Феликс. Но и Карл шутил и смеялся вместе со всеми.
Между тем советские войска продолжали продвигаться в том направлении, куда лежал наш путь. Враг был отброшен за реку Сож. Когда мы сидели в нашем доме и высчитывали, сколько осталось километров от этой реки до лесов Налибокской пущи, меня вызвали в штаб.
- Наверно, поедем! - предположил Хенчке.
И точно: в штабе мы получили приказ выехать в Зябровку для последующей переброски к месту назначения. На сборы было дано два часа, но мы управились за какие-нибудь тридцать минут.
В пути я объяснил немецким товарищам, что Зябровка - это небольшой населенный пункт под Гомелем. Вблизи Зябровки находится аэродром, откуда мы полетим к партизанам.
В Зябровке мы провели четыре томительных дня. Был март. Погода стояла изменчивая. Мы жили в двух землянках на окраине аэродрома. Чтобы скоротать время, проверяли оружие, парашюты, укладывали вещи. О необычном населении землянок узнал технический персонал аэродрома, узнали летчики. Они то и дело заглядывали к нам.
Техник-лейтенант Виктор Скобеев - кажется, харьковчанин, - как-то обратившись к Хуго Барсу, самому старшему из немцев, сказал:
- А вот мне все-таки странно, что вы, немцы, идете бить своих соотечественников.
- Ты еще очень молод, - задумчиво ответил Барс. - По правде говоря, нам, конечно, не очень-то это приятно. Мы были бы рады, если бы Гитлер со своей компанией сам догадался уйти с дороги. Но они сами не уйдут, их надо столкнуть. Поэтому каждый здравомыслящий человек, русский это или немец, француз или англичанин, обязан взять в руки оружие.
- Представьте себе, - вмешался Феликс, - если бы в вашей семье кто-то сошел с ума и начал грабить и избивать соседей. Как бы вы поступили: тоже на соседей бросились бы или постарались бы обуздать родича?
- А вы правильно рассуждаете! - восторженно заметил Скобеев.
- Среди немцев многие сейчас так рассуждают, - ответил Барс.
- Чертовски жалко, что вы попали на удочку Гитлера, - сказал Виктор.
- Тут жалость ни при чем, - сказал Хенчке. - Это наша трагедия, а трагедия исключает жалость.
На четвертое утро Карл проснулся раньше всех и вышел из землянки. Вернулся он с радостной вестью: погода хорошая, на небе ни облачка, светит солнце.
- Наши товарищи с аэродрома расчищают взлетные площадки. Просят помочь им.
Предложение Карла встретило единодушную поддержку и в нашей и в соседней землянке.
Но мне пришлось огорчить их.
- Нет, товарищи, никто работать не будет: нам предстоит трудный полет, бессонная ночь. Надо беречь силы. Лучше проверьте еще раз, в порядке ли ваше оружие и снаряжение.
И так бывает...
Я вышел из землянки. Вокруг было ясно и солнечно. Несмотря на то что только вчера бушевали ветры с метелями и снегопадами, весна уже давала себя знать. Солнце поднялось высоко, одаряя щедрым и ласковым теплом. В небе висел непрерывный гул - плыли на запад эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков, проносились истребители. Справа отчетливо слышалась артиллерийская канонада.
