Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - Хаманн Бригитта (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Етцингер, 1882 года рождения, был католическим священником, но в 1921 году его отлучили от церкви. В 1919–1934 годах он депутат верхнеавстрийского ландтага от социал-демократической партии, с 1932 года — ландрат, член правительства земли Верхняя Австрия в Линце. На этой должности ему удалось завладеть военными бумагами Гитлера, которые он спрятал у себя на чердаке. В феврале 1934 года Етцингера арестовало правительство Дольфуса, и он провёл пять недель в тюрьме. В 1935 году он вернулся в церковь и стал ведомственным библиотекарем в Линце. В 1944 году его арестовало гестапо [253]. Военный билет Гитлера, который активно искали начиная с 1938 года, ему удалось утаить.
После 1945 года Етцингер решил использовать этот документ в своей книге о Гитлере и начал опрашивать очевидцев событий. Так он вышел на Кубичека. Тот надеялся, что Етцингер, будучи должностным лицом, поможет ему получить старое место. Кубичек проделал для Етцингера огромную работу, подробно, в письменной форме отвечал на его вопросы, скопировал для него в те годы никому ещё неизвестные письма и открытки Гитлера, отдал ему первый вариант своих воспоминаний.
Етцингер, в свою очередь, целенаправленными вопросами помог Кубичеку многое вспомнить и проинформировал его о своих архивных изысканиях. Теперь Кубичек замыслил написать «собственную книжечку» под названием «Гитлер и женщина» [254], со Штефани из Линца в центре сюжета. Кубичек дополнил свою старую рукопись, взяв как руководство «Мою борьбу». Книга имелась у него и при работе над первым вариантом воспоминаний, но Кубичек уверяет, что тогда её не читал [255].
Вопреки ожиданиям Етцингера, мемуары Кубичека — «Адольф Гитлер. Друг моей юности» — вышли уже в 1953 году. 150 страниц первого варианта превратились в 352 страницы. Текст по сравнению с ранними набросками стал намного более гладким и удобочитаемым. Видимо, с ним основательно поработал грамотный редактор. Здесь нет восхищения «фюрером», но автор не оставляет сомнений в своей дружеской привязанности к Гитлеру, о которой говорится и в письме к Етцингеру: «У меня был только один друг в жизни — Адольф» [256]. Что касается описаний совместной юности, Кубичек практически ничего не меняет.
Несколько историй Кубичек «раздувает» — например, историю любви к Штефани. Что же до точности, то безоговорочно верить ему нельзя, память его порой подводит. Некоторые из его ошибок стали «фактами» биографии Гитлера. Например, то, что госпожа Закрейс, квартирная хозяйка в Вене, была полька, а не чешка. Ещё Кубичек неверно указал номер дома по Штумпергассе (29 вместо 31), поэтому вплоть до сегодняшнего дня фотографируют не тот дом. Но в целом книга Кубичека вполне достоверна. Это содержательный и единственный в своём роде источник сведений о юности Гитлера, не говоря уже об опубликованных здесь письмах и открытках молодого Гитлера.
Впрочем, длинные пассажи, основанные на «Моей борьбе», скорее сбивают с толку, чем информируют. А свидетельства Кубичека об антисемитизме и вовсе сомнительны. Особенно если учесть, что антисемитские высказывания самого Кубичека больше нигде не встречаются, а вот антисемитские высказывания молодого Гитлера представлены очень широко и как раз в тех эпизодах, которые отсутствовали в первом варианте рукописи. Так, Кубичек рассказывает, что молодой Гитлер якобы подал в полицию жалобу на уличного торговца-еврея из Восточной Европы, потому что тот просил милостыню, и подтверждает это цитатой из «Моей борьбы» [257]. Ему явно хочется показать, что его друг был антисемитом уже в молодые годы и негативно повлиял в этом вопросе и на него самого, Кубичека: «По поводу еврейского вопроса мы с ним спорили ещё в Вене, я не разделял его радикальных воззрений» [258].
Здесь Кубичек явно старается выгородить себя. Об антисемитизме его обстоятельно допрашивали американцы в лагере для интернированных, и теперь ему следовало придерживаться своей тогдашней линии защиты. Например, он пишет, что Гитлер в 1908 году вступил в Вене в антисемитский союз и записал туда же него, Кубичека, даже не предупредив: «Это была крайняя степень политического изнасилования, к которому мне пришлось привыкнуть в общении с ним. Я очень удивился, ведь Адольф обычно боялся вступать в какие-либо союзы или организации» [259].
Однако в Австро-Венгрии до 1918 года никакого антисемитского союза не было. Австрийские антисемиты были разобщены как с политической, так и с национальной точки зрения, и здесь не существовало организации, аналогичной основанному в 1884 году «Немецкому антисемитскому союзу». Кубичек имел возможность вступить только в Австрийский антисемитский союз, основанный в 1919 году, недобровольно и без помощи Гитлера. Это очень важный момент, так как Кубичек — единственный человек из всех, знавших Гитлера в ранние годы, который утверждает, что Гитлер уже тогда был антисемитом. (См. раздел: «Был ли Гитлер в юности антисемитом?» в главе 10 «Евреи в Вене»).
Книга Кубичека имела большой успех, но у неё сразу же нашёлся один исполненный ненависти критик — Франц Етцингер. Его гнев вполне понятен, особенно если учесть, что Кубичек и опубликовал отданные ему Етцингером фотографии и документы (например, фотографию линцской Штефани), и использовал полученную от него информацию.
Книга Етцингера «Юность Гитлера» появилась лишь три года спустя, в 1956-м. Етцингер не знал Гитлера лично, все его информация — из вторых рук, и книга, строго говоря, источником не является. Но автор нашёл некоторые документы о ранних годах Гитлера, до тех пор не известные, и некоторых очевидцев — например, нахлебника Хагмюллера, соучеников и соседей Гитлера. Заслугой Етцингера перед наукой можно считать и то, что он передал копии своих рабочих бумаг в архивы, в частности, в архив земли Верхняя Австрия (Линц) и в Институт современной истории (Мюнхен). Так, первый вариант воспоминаний Кубичека нам известен только благодаря копии Етцингера.
Крупный недостаток книги Етцингера в том, что он злобно полемизирует с более успешным Кубичеком и при этом цитирует его книгу целыми страницами. Он несправедливо упрекает Кубичека в его будто бы чешском происхождении, пренебрежительно пишет о «народном ученике склада Кубичека», называет его «человеком без запросов» [260] и тому подобное. И утверждает, что почти всё написанное Кубичеком неверно: его книга состоит «минимум на 90% из неправды и выдуманных сказок, прославляющих Гитлера» [261].
Это абсолютно не соответствует действительности. Етцингер называет ошибочными даже те высказывания своего соперника Кубичека, которые по результатам позднейших проверок считаются абсолютно корректными. Так, он считает, что Гитлер никак не мог быть членом Линцского музейного общества [262], что Гитлер в период дружбы с Кубичеком не ходил на демонстрацию, и так далее. По отдельности каждый такой упрёк не очень-то важен, но вместе они несправедливо подрывают доверие к книге Кубичека. Етцингер усложнил и без того запутанную ситуацию с источниками.
Большинство историков доверяют Етцингеру, а не Кубичеку. Етцингер несомненно был противником Гитлера, то есть с политической точки зрения он находился на «правильной» стороне фронта. Ему удалось представить Кубичека именно «другом Гитлера», недостоверным и политически сомнительным свидетелем. Последний не имел возможности защищаться: в 1956 году, когда вышла книга Етцингера, он умер [263].
