Вячеслав Тихонов(Тот, который остался!) - Захарчук Михаил (читать полную версию книги txt) 📗
— Первая жена Тихонова Нонна Мордюкова рассказывала, что с Тихоновым было очень скучно жить. По ее выражению, он был как сухарь, уставится в одну точку и молчит.
— Она не смогла понять его тонкую душу. Тихонов — прекрасный человек! Прекрасный семьянин. Заботливый, душевный, переживающий. Мы не любили застолья, а любили посидеть, поговорить, почитать. Он сердцем переживал за свою родину, за профессию. Выбирал только человеческие роли, в которых можно было раскрыть человеческие качества героя. Он тонко чувствующий человек. И рядом с ним в душе цвела сирень.
— Просто для народа осталась память о паре Тихонов — Мордюкова.
— Не знаю, для какого народа, извините. Как он сбежал от нее полсотни лет тому назад и ничего приятного о той жизни не вспоминал?! То, что я знаю про ту его жизнь, — это неприятно. Она была, извините, юношески у него первая женщина, вот и все. А то, что он сбежал и каким он образом жил на скамейке, только чтобы там не жить. Разговор на эту тему вести неприлично. Даже по поводу ее смерти он ничего не говорил. Сожалеет, и все. Она позвонила, когда умирала, сказала, что просит прощения. Он сказал: и я прошу прощения. Так положено и принято в русском народе. Дочь Аня родилась в нашем браке. Вячеслав Васильевич души не чаял в своих внуках, которые ему наша дочь подарила. Анну очень любил. Я прожила с Вячеславом Васильевичем сорок два года. Это, наверное, многое значит. У меня светлых мгновений с ним было много.
Сейчас о Тихонове если и показывают сюжеты, то только в связи с его отношениями с Нонной Мордюковой. На эту тему дают интервью и сестры Нонны, и ее невестки. Я не знаю, с чего бы это. Мне смешно, когда Мордюкову называют «единственной любовью Тихонова» и говорят, что мы с ней враждовали. Глупости это. У нас были хорошие отношения. Когда она звонила и что-то передавала Вячеславу Васильевичу, я всегда выполняла ее просьбы. Правда, это не было что-то личное, а всегда касалось сына. Я ее никогда не оскорбляла, уважала как актрису. А Володя очень часто ночевал у меня на диване. Конечно, он выпивал. Но вообще был хорошим, воспитанным парнем, если трезвый. Вячеслав Васильевич пытался повлиять на его образ жизни, он не раз говорил с сыном. Но что толку говорить, если тот уже увяз в этом? Это же болезнь! Если мать не занималась им в детстве, детство было кошмарное, вот он такой и вырос. Володя иногда приходил, просил денег, и я давала. Муж это не одобрял, говорил: «Он не на то их тратит, на что просит!» И о смерти Володи, как ни странно, я первая узнала и была вынуждена мужу об этом сообщить. И дальнейшая подготовка к похоронам проходила через меня, потому что он не хотел с Мордюковой общаться напрямую. Она попросила определенное количество денег, и мы передали деньги на похороны через нашего друга. И с похорон он уехал, не пошел на поминки. У нас были свои поминки. Мы с мужем очень хорошо друг друга понимали.
Когда я вышла за Тихонова замуж, мне было двадцать четыре года. Я москвичка, родилась на Арбате. Мы жили напротив Театра Вахтангова, в переулках рядом обитали многие известные артисты этого театра. Но мои родители — обычные служащие, которые когда-то приехали из деревни покорять Москву. Я окончила МГУ и пошла преподавать в школу, хотя по распределению меня направляли в Министерство внешней торговли. Просто я готовилась к выезду во Францию, у меня был жених-француз Мишель. Уже даже получили разрешение на брак. Встреча с Вячеславом Васильевичем нарушила эти планы. У нас очень быстро развивался роман, и я переехала к нему еще до свадьбы — никогда не страдала предрассудками. Через год родилась дочь Аня, но я еще много лет периодически работала переводчиком.
Мишель еще несколько раз приезжал в Москву, мы с ним встречались. И когда он узнал, что Тихонов умер, то через знакомых передал мне слова соболезнования. Кстати, у Мишеля тоже две внучки-близняшки, а у меня внуки-двойняшки. И мы теперь мечтаем их познакомить.
Я никогда не ревновала Вячеслава Васильевича, спокойно относилась к его поклонницам. Я знала, что он хочет семейного уюта. На съемки он всегда отправлялся без удовольствия. Со съемок часто звонил, спрашивал, как я, как дочка. И, когда они заканчивались, сразу же спешил домой. Он говорил: «Я уже прожил одну нехорошую семейную жизнь, и поэтому теперь для меня главное — дом, семья». Я не ревновала, а вот муж был очень ревнив. Правда, сейчас я эти моменты вспоминаю с юмором. Но одними воспоминаниями, к сожалению, не проживешь. Хотя я не могу сказать, что не хочу жить. Жить все равно хочется! Но придется это делать уже без моего любимого мужа.
— У Вячеслава Васильевича был фильм «Семнадцать мгновений весны». А мгновение с ним, которое вы вспоминаете как самое светлое?
— Самое светлое одно-единственное не бывает. Самые светлые мгновения — они в душе и в тайне. О них не рассказывают. Не могу я вспомнить одну картинку! У меня столько их всплывает ночью во сне. У меня портрет его огромный напротив кровати висит. Я живу в нашей с ним комнате. Здесь все, как при нем было. Портрет его — из фильма «Семнадцать мгновений», где он сидит на земле в раздумьях, собирается на Берлин ехать. Помните, тот последний кадр? И я с ним разговариваю. Он приходит ко мне во сне, просто как живой. Если говорить о светлых мгновениях с ним — они как раз интимного плана очень. Иногда просыпаешься, и прямо ощущение рядом живого человека. Просыпаюсь и — будто с ним. Иногда вздрагиваю, как будто он рядом. Так что это все тяжело. А голос его я слышу все время. Настоящий живой голос.
— Без мужа вам тяжело?
— Ой, ну что! Конечно. Поэтому все болячки и обострились. Вот внук стоит рядом со мной, говорит: «Бабушка, почему ты плачешь?» Обращаясь к внуку: «Славочка, ну почему я плачу, дедушку вспоминаю и плачу». Внука Слава зовут, как деда. Славочка тоже дедушку вспоминает. Вот говорит мне: «Не плачь». Все, не буду плакать.
— Тихонов производил впечатление очень теплого человека.
— Он и был очень добрый человек. Но на посторонних производил впечатление сдержанного человека. С людьми он был закрытый. Был приветлив со всеми. Но даже неулыбчивый.
— Говорят, к нему от поклонников просто мешки писем приходили.
— Писем было очень много. Слава их читал, кому-то отвечал. И сейчас приходят письма, но уже эпизодически, памятные такие. Современное поколение молодое не пишет. Оно толком и не знает, что это за артист. А письма все сохранились. Сейчас они у дочки Ани. Аня будет писать книгу об отце, уже договор заключила. Письма в работе.
— Вы говорите, что он был переживающий человек. А чего ему было переживать — у него что ни роль, то успех!
— Он каждую роль через себя пропускал, через сердце, через душу. Очень переживал за каждую свою работу. Готовился к роли Болконского в фильме «Война и мир». А потом картину посмотрел и был расстроен — показалось, что не смог сделать то, что планировал. Драматично воспринял, из профессии хотел уходить. Но пришло приглашение сняться в фильме «Доживем до понедельника». И он был вдохновлен новой работой. Он всего себя отдавал делу, профессии. Он жил профессией.
— Его вся страна любила. Каково быть женой человека, в которого влюблено все женское население страны?
— Непросто. Но мы были счастливы. Он дорожил тем, что смог сделать в работе.
— С кем он дружил?
— С режиссером Станиславом Ростоцким очень дружил. Последние годы он провел в одиночестве. Друзья все ушли в мир иной. Радовали его внуки. За них, за их судьбу душа его болела.
— С политическими деятелями вы с мужем общались?
— В вашем понимании политические деятели это кто? Если брать деятелей культуры, кино и искусства — это тоже высокий уровень был. Человек, который консультировал Славу по «Семнадцати мгновениям», был очень известный человек, заместитель начальника КГБ Цвигун. К сожалению, с ним произошла трагедия, которую мы переживали. Безусловно, были мы со Славой на разных приемах в Кремле. С Брежневым напрямую не общались. А по телефону Вячеслав Васильевич с ним разговаривал. От него лично получил поздравление, когда Брежнев дал ему Героя Социалистического Труда — единственному актеру, который получил это звание в пятьдесят лет! У нас даже аудиозапись разговора с Брежневым есть. Она у меня в архиве, на память.
