Фридрих Барбаросса - Пако Марсель (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Узнав о конкордате, а значит и о согласии между римской церковью и Сицилией, а также о некоторых мерах, принятых папой для утверждения своего суверенитета в Церковном государстве, Фридрих Барбаросса был глубоко уязвлен, что выразилось в приступе гнева и ярости. Он понял, что Беневентский договор вновь поставил под вопрос его итальянскую программу, основанную в центральной и южной части полуострова на тесном взаимодействии со святым престолом для ослабления и нейтрализации королевства Сицилии. Фридрих посчитал — впрочем, не без основания — что этот договор противоречит духу Констанцского соглашения (но не его букве, так как он забыл, что сам не оказал курии ожидаемой от него помощи, а значит, изменил этому духу). Все эти размышления заставили его несколько пересмотреть свои планы, — не конечную цель, которой по-прежнему оставалась авторитарная политика в Италии, но их увязку. Если раньше он планировал действовать непосредственно в центре страны и оттуда подавлять возможное сопротивление северных городов, то теперь решил, что сначала нужно утвердить свою власть в северных областях, потому что области, лежащие южнее, неблагонадежны. В то же время он обнаружил, что ему придется отказаться от мысли о сотрудничестве с Адрианом IV и отодвинуть политику альянса с Римом на более поздний срок.
Эти выводы стали результатом трезвого анализа ситуации, хотя выбор средств для действий в Северной Италии еще не был окончательным. Может быть, постараться создать там прочные пронемецкие базы в дипломатическом и военном смысле? Или начать дипломатическую игру с некоторыми городами, чтобы надолго заручиться их поддержкой? А что до взаимоотношений со святым престолом, то до каких пор можно считать их бескорыстными и до какой степени император, вынашивающий грандиозные планы в отношении полуострова, может игнорировать власть папы? Столько вопросов было еще не только не решено, но даже не поставлено.
Как бы то ни было, в концу 1156 года план мощного военного вторжения в Ломбардию был окончательно готов. На ассамблее в Фульде 24 марта 1157 года было уточнено, что главный удар будет направлен на Милан. Сообщая об этом решении своему дяде Оттону, епископу Фрейзингенскому, император объявил, что Божьей милостью ему поручено «управление Вечным городом и миром» (Urbis et Orbis), впервые заявляя — следуя конечно же советам Рейнальда фон Дасселя — претензии на исключительный суверенитет и, в частности, выражая свое желание включить Рим в область, непосредственно подчиняющуюся его власти. Все это говорило о его намерении отказаться следовать новой политике папы и выполнить свою миссию императора со всей полагающейся по такому случаю торжественностью и пышностью.
Прежде чем приступить к осуществлению этих проектов, ему нужно было уладить ряд внутренних дел. На основании своей полной юрисдикции он запретил устанавливать торговые пошлины на Майне от Бамберга до Майнца, кроме Нойштадта, Ашаффенбурга и Франкфурта. Он гарантировал права евреев на правосудие, проживание, собственность, передвижение и торговлю, отметив при этом, что никто не должен принуждать их к принятию крещения (апрель 1157 года). Договорился с герцогом Богемским Владиславом, которому в 1156 году пожаловал прерогативу ношения королевской короны по случаю некоторых праздников, и подтвердил ее затем в январе 1158 года, и т. д. Все действия находились в тесной связи с подготовкой к итальянскому походу и в то же время укрепляли монарший авторитет в Германии: эдикты о торговых пошлинах и о правах евреев обеспечили приток денег в сундуки; почетное пожалование прерогатив Богемии, упрочившее ее союз с Германией, гарантировало участие герцога в заальпийской кампании.
Другие дипломатические решения имели целью сгладить проблемы, которые вполне могли обостриться во время пребывания Фридриха и многих принцев на полуострове, но эти решения должны были также продемонстрировать силу и авторитет империи. Когда в 1157 году король Дании Свен не смог удержаться на троне и был вынужден уступить своему сопернику Вальдемару I, Фридрих позаботился о том, чтобы и Вальдемар не смог отделаться от немецкой опеки. В то же время он установил дружественные отношения с королем Венгрии Гезой II, который обеспечил ему военную помощь в Италии. В Польше, напротив, князь Болеслав IV, сумевший подчинить себе страну в пику своему брату Владиславу, отказался поддержать Фридриха, и Фридрих во главе небольшого войска перешел Эльбу (лето 1157 года), достиг Вроцлава, а оттуда Познани и заставил князя принести ему присягу, выплатить компенсацию за моральный ущерб, пообещать поставить ему воинский контингент и помириться с братом, однако это обещание выполнено не было, что в дальнейшем стало поводом для новых действий со стороны Германии.
В то же время церквям были дарованы торжественные привилегии, подтверждая их права и обеспечивая их имуществу покровительство императора, словно император старался повсюду предстать как всезнающий суверен и всячески подчеркнуть холодность в его отношениях с папой. С тем же намерением повысить свой авторитет он по возвращении из Польши отправился в Бургундию, где никогда еще не был, чтобы вступить во владение землями своей жены Беатрис, принять присягу знатных вассалов и распорядиться управлением. В конце февраля он прибыл в Безансон, где провел несколько месяцев. Здесь он также подтвердил привилегии духовных учреждений, переведя в свое прямое подчинение самые крупные из них, и прежде всего церковь в Безансоне — чего никогда не было при покойном графе, его тесте, — запрещая отчуждать лены, пожалованные из казны империи, и напомнив о своих правах множеством актов. Самым известным из них является золотая булла, направленная архиепископу Лионскому с подтверждением его юрисдикции на территории всей его области, и различные другие прерогативы и торжественно утверждающая императорский суверенитет в городе.
Пока Фридрих пребывал в Безансоне, произошел серьезный инцидент с папой.
С осени 1156 года Адриан IV не поддерживал никаких отношений с императором, но вместе с тем он не решался проявлять и антиимперские отношения. Может быть, он вообще колебался, какой линии придерживаться. Скорее всего, он оказался в трудной ситуации из-за разделения мнений Священной коллегии, что многие современные историки по непонятной причине упорно отрицают.
Беневентский конкордат фактически объединил убежденных противников империи с группой сторонников сицилийского соглашения, что могло бы уладить проблемы духовного характера. Но вторая группа не собиралась противиться Фридриху. Большинство кардиналов продолжали выступать за сотрудничество и возобновление отношений с монархом в духе Констанцского договора. А папа несмотря на свои колебания все больше склонялся к мнению меньшинства, которое прямо заявляло, что римская церковь должна быть заинтересована в согласии с Сицилией и северными городами. Кардиналы, представлявшие меньшинство, предводительствуемые канцлером Роландом, конфликта не желали, но думали, что союз с императором в конечном итоге обернется против интересов святого престола, если полуостров окажется полностью под пятой Фридриха; поэтому они предлагали не содействовать имперским проектам в Италии, а по возможности предотвратить их. Папа с большим вниманием отнесся к этому мнению, но не мог решиться поступить так, не заручившись если не единогласным одобрением Священной коллегии, то по меньшей мере поддержкой большинства ее членов.
Так в курии вырабатывалась двойная тактика, направленная, во-первых, на перераспределение голосов в пользу антигерманской политики, во-вторых, на разъяснение императору, всему миру и особенно немецкому епископату причин, средств и целей этой политики. Нужно было представить на всеобщее обозрение невозможность договориться с Фридрихом или же заставить его пересмотреть свое отношение к создавшейся ситуации. Некоторые кардиналы и сам папа, видимо, считали это последнее решение возможным, так как с их точки зрения император был менее энергичен и менее властен, чем казался, и его поведение на полуострове в 1155 году показало, что он скорее жаден до пышных церемоний и пустой славы, чем до великих достижений.
