Повесть о футболе - Старостин Андрей Петрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Переходы футболистов тогда осуществлялись просто. Был так называемый «Юрьев день». Наступал весенний предсезонный период, и любой игрок мог перейти из одной команды в другую. Для этого надо было только подать карточку. Но уж если подал – держись. Правила соблюдались строго. Знатность игрока во внимание не принималась. «Профессор» Исаков подал карточку о переходе из ЗКС в СКЗ. Потом передумал: Гюбиев отговорил. Но председатель клуба СКЗ Замуэльсон карточку обратно не отдал. Пришлось Исакову – игроку сборной команды СССР – в первенстве Москвы за клуб участия не принимать. Так и проходил целый сезон на календарные матчи первенства Москвы в качестве зрителя.
И вот наступил июнь 1923 года. Болельщики двинулись в Орлово-Давыдовский переулок.
В переулке за скромным деревянным забором стоял деревянный дом – «павильон». Тут же чернело голое, без травяного покрова футбольное поле, с трех сторон окруженное какими-то строениями. Несколько зеленеющих тополей придавали пейзажу вид провинциальной площадки. Даже по скромным меркам того времени стадионом первую спортивную базу нового общества назвать было нельзя, несмотря на то что небольшие деревянные трибуны окаймляли футбольное поле.
«Облагороженная „Горючка“, – подумалось мне, когда я увидел скромные владения динамовцев. Правда, порядок здесь был образцовый. Публика шла на стадион степенная. Дохлой лошади на поле не валялось. Размечено оно было белыми меловыми линиями, которые на необычно темном земляном грунте выглядели словно аккуратно нашитые белые плерезы на раскинутом черном покрывале. Предупредительность общественников-контролеров, встречавших посетителей, вежливо и деловито объяснявших расположение мест на трибунах, усиливало впечатление порядка. Чувствовалось, что все здесь было продумано до мелочей и что такая организация дела положена в основу спортивной работы нового общества.
По террасе «павильона» сновал элегантный, по-летнему одетый в кремовый костюм и белые ботинки Николай Александрович Гюбиев. Как обычно в день матча вскураженный, на этот раз он беспокоился не об игроках. Они явились на стадион задолго до начала игры. Команда хозяев поля отбиралась с пристрастием. Гюбиев, один из непосредственных организаторов новой команды, отлично знал всех футболистов, и младших, и старших. Приглашались играть только энтузиасты, те, которые на футбол не опаздывают. Обеспокоен Николай Александрович был погодой. Только что ярко светившее солнце вдруг закрылось тучей во весь горизонт. Дождь еще не начался, но был неизбежен. Мой Арамис почуял беду: шипы! Он сразу смекнул: поперечные, невысокие шипы были бы хороши для сухого, жесткого поля, а на грязном играть с поперечными все равно что в валенках на льду.
– Сапожники!.. Сапожники! Где сапожники? – взволнованно кричал он, бегая по террасе, забыв, что перебить шипы всем игрокам не хватит времени…
Это был эпохальный матч. Именно он положил начало встречам, которые долгие годы являлись украшением нашего футбола, С него начинается счет матчам «Динамо» – «Спартак», потому что, как я писал об этом выше, «Красная Пресня», игравшая в этот день с хозяевами поля в Орлово-Давыдовском переулке, была прародителем будущего «Спартака».
Вскоре зарокотал гром и хлынул проливной дождь. Ливень в одну минуту смыл все разметки поля и превратил его в черноземное месиво. Не забудем, что тогда афиши обязательно «вещали»: «Матч состоится при любой погоде».
Здесь я должен упомянуть, что команду хозяев выводил на поле Ваня Артемьев. Так уж получилось, что один из главных организаторов пресненского футбола стал одним из организаторов команды «Динамо». В нашу команду в тот год пришли игроки Замоскворецкого клуба спорта – Блинков, Попов, Евстигнеев и Баклашов. Возникла серьезная конкуренция за места в основном составе. И Ваня, взвесив свои возможности и перспективы нового общества, ответил согласием на предложение перейти в «Динамо».
Таким образом, под проливным дождем шла «принципиальная» борьба. Кроме Вани, в составе команды динамовцев играли бывшие одноклубники по КФС и «Пресне»: Николай Краснов, Василий Житарев. Кстати, Житарев и открыл счет матча еще по сухому полю.
Но мокрый грунт был на пользу футболистам с Пресни. Здесь преимущество получают более техничные игроки. «Профессор» Исаков показывал высший пилотаж в футболе. Его ложные замахи, обманные движения корпусом вызывали восхищение зрителей. Не дотрагиваясь до мяча, он заставлял противников бросаться в сторону одним едва заметным наклоном тела или коротким взмахом ноги. Эти как бы гипнотические экспромты сопровождались одобрительным смехом болельщиков, и небольшая фигурка форварда, вся залепленная грязью, металась и металась по полю.
Дебютный матч динамовцы проиграли. Я помню страдальческое лицо Вани Артемьева после матча. Надо было знать его подвижническую любовь к футболу, чтобы понять, что творилось в его душе. Тут же сновал Николай Александрович Гюбиев. Но боже мой, в каком он был виде! Кремовый костюм и белые ботинки под дождем и от грязи футбольного поля пришли в жалкое состояние. Отчаяние делало его фигуру трагикомической. Милейший и добрейший в жизни человек, он неистовствовал, проклинал и погоду, и «абсурдные» правила, и дежурного милиционера, которого он безуспешно призывал прекратить матч, когда до его окончания оставалось несколько минут.
Но вскоре он успокоился. Ушло уныние и с лица Вани. «Друзья вне поля» – право же отношения между футболистами такими и были – шутками, добрыми словами развеяли грусть побежденных, все согласились, что главное в сегодняшнем празднике не результат игры, а то, что он открылся под тропическим дождем, обещающим по всем спортивным приметам великие радости…
Динамовский футбол зашагал уверенно к вершинам спортивного успеха. Особенно класс игры динамовцев поднялся, когда они получили замечательный стадион. Разговоры о его строительстве начались года за три до Спартакиады народов СССР. Стадион открылся в год ее проведения – 1928-й.
Стадион поднимался на наших глазах, наращивая свои бетонные стены поверх зеленых ветвей деревьев Петровского парка. Он представлялся гигантским, да и был таким. Наш стадион, переманивший команду с Пресненской заставы в Петровский парк, казался лилипутом рядом с Гулливером. «Конкурент» через дорогу пугал своими размерами.
Дядя Митя, прочно укрепившийся в болельщицких рядах, заглядывая с бегов на строительство, только покачивал головой и говорил:
– Ну, смотрите, ребята, несдобровать вам, на таком стадионе слабой команды быть не может!
В «Динамо» перешел Федор Селин. За ним так и осталась кличка «король воздуха». Я думаю, что он не развенчан до сих пор. Во всяком случае, мне не довелось видеть футболиста, для которого воздух был бы такой же родной стихией. Его прыжки вверх или в длину для удара головой или ногой были акробатичны и очень масштабны. Вот смотришь – толкучка у ворот, форварды и беки готовятся принять летящий по воздуху мяч, и вдруг ярко рыжая голова Селина резко взмывает вверх и легко отбивает его на высоте, превышающей перекладину ворот. Громовыми аплодисментами был награжден Селин, когда в решающем матче сборных команд СССР – Турция выбил головой мяч, пушечным ударом направленный турецким форвардом прямо в «девятку».
Федор был инженер по образованию. Но футбол любил самозабвенно. В жизни широкий, добродушный, жизнерадостный, в игре он компромиссов не знал. В одном из матчей «Спартак» – «Динамо» «рыжий черт» кинулся на высоко летящий мяч, поданный с углового удара, пытаясь ногой ударить по мячу. Я прыгнул, намереваясь сыграть головой. Потом мы восхищались классическим шпагатом рыжеволосого гиганта, исполненным на брумелевской высоте, рассматривая удачно схваченный фоторепортером момент. Но тогда он угодил мне бутсой в лицо, и я долго залечивал сломанный нос. А Федор, дружески посмеиваясь, говорил мне:
«Ничего, Андрей, нос починишь: главное – гол спас…»
К тому времени в московском футболе подросло молодое талантливое поколение. Особенно заметным среди динамовцев был Василий Павлов. Он получил не менее звучное прозвище, чем Селин – «король голов». Так короновала его турецкая спортивная печать, когда он в составе сборной команды СССР сражался на футбольных полях Стамбула, Анкары и Измира.
