Годы и войны (Записки командарма. 1941-1945) - Горбатов Александр Васильевич (мир бесплатных книг txt) 📗
В августе 1928 года командир дивизии Григорьев сообщил мне, что предстоят большие окружные маневры, которыми будут руководить нарком К. Е. Ворошилов и начальник Штаба РККА Б. М. Шапошников. Дивизия выставляет на них сводный полк, командовать которым приказано мне.
— Послезавтра доложите свои соображения по формированию полка.
При очередной встрече с командиром дивизии я предложил состав сводное части. Ядром ее должны были стать эскадроны нашего полка. Вливались в него и лучшие подразделения из соседних полков. Формирование мы завершили за пять суток. Двенадцать дней, оставшихся до маневров, использовали для учебы. Начали сколачивать новый полк. Занимались с увлечением. Все были рады участвовать в больших маневрах, которыми руководит сам нарком. Приятно было во время построений и занятий смотреть на довольные лица красноармейцев и командиров, на прекрасно тренированных коней. Давно уже я мечтал командовать таким полнокровным полком.
Перед выступлением в назначенный район мы с командиром дивизии еще раз посмотрели с бугорка, как выглядит новый полк на походе. Остались довольны: все пригнано, ничего не болтается, не бренчит, в повозках все уложено аккуратно, опрятно, затянуто брезентом.
Маневры проводились в районе западнее Киева. Наш отдельный полк несколько увеличенного состава по ходу всех маневров противопоставлялся 3-й кавалерийской дивизии, выступавшей на стороне «синих». Я знал, что этой дивизией командует Е. И. Горячев, грамотный и волевой командир, но до этого служивший в части, где подготовке к парадам уделялось времени больше, чем полевой выучке. Посредником в наш полк был назначен опытный и требовательный командир — начальник военного училища В. С. Попов.
На первом этапе маневров отрабатывалось начало войны — нападение «неприятельских войск» на Советский Союз. Разведка, высланная нами, своевременно обнаружила «противника»: «синие» двумя бригадными колоннами двигались лесными дорогами, удаленными одна от другой на семь километров.
Мы решили нанести удар сначала по северному отряду «синих». Всем полком заняли лес неподалеку от дороги, по которой следовал «противник». Вот вдали показалась его разведка. Ее головной дозор шел по дороге, а левый дозор проскакал по самой опушке леса, но нас не обнаружил. Наши наблюдатели, сидевшие на деревьях, не отрывали глаз от биноклей. Мне доложили, что в трех километрах появилась голова колонны. Не спешить — можно испортить все дело! Командиры эскадронов предупреждены: первые три эскадрона под моей командой атакуют головной полк «противника», а остальные эскадроны под командованием моего заместителя атакуют другой полк, предварительно обстреляв его из пулеметов.
Выждав, когда полк «противника» оказался перед нашими тремя эскадронами, мы сначала обрушили на него огонь пулеметов, а затем атаковали в конном строю. Одновременно был атакован и другой полк «синих», который шел в километре позади головного.
Наша атака была настолько неожиданной и стремительной, что «синие» не успели принять каких-либо контрмер.
Посредники пришли к единому мнению: признать успех нашего полка, бригаду «противника» считать разбитой, а командира бригады и часть штаба дивизии плененными.
Перед этим первым столкновением нашего полка с «противником» к нам прибыли Якир и Ворошилов. Командующий спросил, что я знаю о «противнике», как оцениваю обстановку и какое принял решение.
Ответив на его вопросы, я доложил: атакую в конном строю ближайшую к нам бригаду «противника» на марше и в зависимости от исхода боя решу, что делать дальше.
Командующий и нарком переглянулись и уехали.
Потом они снова появились в нашем полку. Якир серьезным тоном спросил меня:
— Так вы, товарищ Горбатов, все еще придерживаетесь своего активного решения? Не хотите обороняться, а думаете атаковать бригаду? Подумайте, пока не поздно.
Озадаченный этим вопросом, я стал проверять последние сведения о «противнике» и снова услышал голос командующего:
— Ну как, товарищ Горбатов, изменили вы свое намерение или остаетесь при прежнем?
— Остаюсь при прежнем, — ответил я.
Ворошилов и Якир наблюдали атаку. После нее они о чем-то поговорили с посредниками, а когда те объявили результат, командующий округом подошел ко мне и сказал:
— Передайте от нас благодарность полку за лихую и успешную атаку. Хочется верить, что это не последняя удача на наших маневрах. — А затем добавил: — Я не был уверен, что вы не откажетесь от своего правильного решения. Хорошо, что вы его не изменили.
Успех сопутствовал нам и дальше.
Дивизия «синих» сделала попытку захватить с ходу, без огневой подготовки, рубеж, который мы, спешившись, обороняли. Атака была признана неудачной.
Мы были уверены, что «противник» через три-четыре часа повторит наступление, подготовившись более тщательно. Принимаю решение: оставить на этом рубеже все станковые пулеметы и артиллерийскую батарею, а весь полк отвести на левый фланг в село и перелесок. Пусть «противник» атакует рубеж, а мы тем временем нагрянем на него в конном строю со стороны, откуда он не ожидает удара.
Расчет наш оказался правильным. «Противник» начал сильный обстрел нашего рубежа артиллерийским и пулеметным огнем. Кроме того, он поставил дымовую завесу на всем фронте. Наблюдатель с колокольни доложил, что за дымом движется масса конницы. Приказываю пулеметам и артиллерии усилить огонь сквозь дымзавесу, а эскадронам приготовиться к конной атаке, которую начнем, как только «противник» проскочит рубеж и подставит нам свой правый фланг.
Мы контратаковали «синих», хотя у них было три полка (один оставался в резерве). «Противник» был ошеломлен неожиданностью. Посредники и на этот раз присудили нам полный успех.
В ходе маневров мы еще трижды наносили поражение «синим». Прощаясь со мной, К. Е. Ворошилов пошутил:
— Придется вас направить комбригом в 3-ю дивизию. Поучили бы их, как нужно работать в поле.
На разборе маневров нарком похвалил нас за хорошую разведку, за умелую оценку обстановки, правильность решений и инициативу.
Словам наркома относительно моего перевода в 3-ю кавдивизию я не придал большого значения, считая, что это было сказано так, между прочим, скорее всего, в укор стороне, не имевшей успеха. Другого мнения держался командир нашей дивизии Григорьев: «Вот увидишь, заберут тебя от нас».
Так оно и случилось. Вскоре пришел приказ о назначении меня комбригом в 3-ю кавалерийскую дивизию. Назначение на более высокую должность было приятно. Но жаль было расставаться с полком, которым командовал семь лет.
Командир 3-й дивизии Е. И. Горячев, мой недавний «противник», встретил меня радушно. А командир корпуса К. Н. Криворучко взглянул на меня косо и проворчал: «Посмотрим, каков ты есть, хваленый!»
Первой бригадой командовал хорошо мне знакомый А. Е. Зубок, образованный офицер, долгое время прослуживший начальником штаба дивизии. Я уже знал, что он очень умело организует занятия и учения. У такого есть чему поучиться. Узнав, что через три дня Зубок проводит очередные занятия с командирами, я попросил у него разрешения присутствовать на них. Он не только согласился, но и предложил взять у него ряд методических разработок. Большую пользу принесли мне его советы по организации учений.
Понемногу я втягивался в новую работу. В бригаду к нам несколько раз приезжал командир корпуса, присутствовал на занятиях и учениях, но редко делал существенные замечания. К моему удовольствию, наши взаимоотношения стали быстро налаживаться.
Бригада, которой я теперь командовал, с гордостью носила присвоенное ей наименование кавалерийской бригады имени «Незаможных селян Украины». Почетным председателем организации незаможных селян был всеми уважаемый председатель ЦИК Украины Г. И. Петровский, бывший депутат от рабочих в Государственной Думе.
Съезды крестьян-бедняков Украины проводились периодически в Харькове, тогдашней столице республики, и Г. И. Петровский принимал участие в их работе от начала до конца. Представители нашей бригады всегда присутствовали на съездах, и я докладывал делегатам о состоянии дел в соединении.
