Полковник Магомед Джафаров (СИ) - Коллектив авторов (читаем книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗

Так поняли все, не только я.

Гуниб и Хунзах

Вскоре после съезда в Гуниб приехал Кайтмас Алиханов с сотней аварцев. Цель его приезда узнать, кто здесь приехал, зачем и какую силу приехавшие представляют.

Кайтмас остановился у меня. С ним мы пошли к Исмаилу Хаки Бею. Однако Кайтмас не поверил Исмаил Хаки Бею, что турки придут с большими силами, что они будут и смогут защищать Дагестан от большевиков. Не верил этому и я. Наши мысли сошлись. Я решил оставить Гуниб и турок, воспользоваться приглашением Кайтмаса и переехать к нему в Хунзах и жить там.

Сборы были недолгие, и я выехал вместе с Кайтмасом. Уже по дороге в Хунзах Кайтмас высказал мысль, что он охотно не пустил бы турок в Аварский округ. Он считал, что в этой каше лучше всего аварцам остаться в состоянии нейтралитета и защищать свои аулы в случае явной угрозы со стороны наступающих большевиков. На деле, конечно, Кайтмас заботился о себе. Его власти в Аварском округе и со стороны турок, так же, как и со стороны имама, была определённая угроза. Он боялся, что те или иные возьмут над ними верх. Большевиков он меньше боялся. Был уверен, что народ с ними драться будет.

По приезду в Хунзах в доме Кайтмаса собрались хунзахские старики и кое-кто из молодёжи. Помню Абу Муслима Атаева, Гитиновасова, Гамзата. Обсуждали вопрос: пустить или не пустить турок в Хунзах. После долгого раздумья решили пустить. Не пустить было просто неудобно. Повода не было.

Исмаил Хаки Бей приехал вслед за ними. Видимо, он понял значение Хунзаха. Встреч никаких не было. Исмаил Хаки Бей рассчитал свою поездку так, чтобы быть в Хунзахе к моменту, когда выходили из мечети. Состоялся небольшой митинг. Речи турок всё те же, те же статьи из Корана. Те же вопросы: откуда, зачем, возникали у всех сами собой. Но разговоров было мало. Выслушали и разошлись по домам, унося каждый свою душу.

Наступление Махача

Как раз в этот день в Хунзахе было получено важное известие, что Махач с отрядом вышел из Шуры. Взяли Гимры и Унцукуль и направляются в Хунзах. Известие это было встречено неожиданно тихо. Оно было и неприятно, так как готовых сил для сопротивления не было. Неловко было и перед турками. Кайтмас же был прямо рассержен. Под его давлением на собранном им совещании было решено немедленно собрать нужные силы и выступить в двух направлениях и против Унцукуля, чтобы остановить движение Махача, и на Араканском направлении, чтобы нанести большевикам более существенный удар и заставить их очистить Гимры.

По предложению собрания я принял командование над отрядом, который должен был действовать в направлении Унцукуль–Гимры. Этот отряд должен был составиться из части отряда Кайтмасова и хунзахских добровольцев. Кайтмас же сам должен был двинуться на Араканы, проведя предварительно мобилизацию всего Аварского округа. Мне в помощь были командированы Магомед-Хан Эльдаров и Качалов, а с Кайтмасом остался Абу Муслим Атаев.

Я выступил крайне спешно. К небольшому ядру в отряде Кайтмаса присоединилось только несколько десятков человек из тех, что случайно были на базаре, да из ближайших селений, расположенных от Хунзаха на расстоянии человеческого голоса.

Всего набралось человек сто. О количестве сил, которые были с Махачом, мы не имели представления. Это, впрочем, не имело значения. Моё задание было лишь остановить его продвижение, что легко сделать с теми силами, что у меня. В случае нужды Алиханов должен был выступить мне на помощь, с артиллерией и пулемётами.

Операция против Махача

Мы выступили из Хунзаха в тот же день около 5-ти часов вечера. Двигались мы очень быстро и через пару часов на повороте дороги к Бетльскому плато и аулу Цатаних наткнулись на пикет Махача.

Пикет дал по нам залп. Мы остановились и стали в боевой порядок. Часть хунзахцев, знавшая хорошо местность, бросилась в обход. Но пикет, не задерживаясь, ушел. Мы пошли дальше и беспрепятственно дошли до аула Цатаних, где и заночевали.

В ауле мы узнали, что Махач ночевал там накануне. Орудий с ним не было. Отряд был небольшой.

Ночь прошла спокойно. Утром мы поднялись на Бетльское плато. Никого по пути не встретили. Видимо, противник поспешно отступил. На плато нас догнал Андийский отряд, организованный бывшим начальником участка Хадисом Хадисовым, человек в 300 конных. Они сообщили нам, что следом идёт их пеший отряд человек в 400. В Цатанихе к нам присоединились несколько сельчан этого аула. И подошло подкрепление из Хунзаха, человек 50 пеших. Мой отряд, таким образом, вырос и начал походить на отряд.

Кайтмас прислал мне записку, что он решил, что я с этими силами могу направиться в Унцукульском направлении один, поэтому он ко мне на помощь не выйдет, а, покончив с мобилизацией, двинется с главными силами на Араканы.

На Бетльском плато мы несколько задержались. Я послал обществу Унцукуль требование прислать 25 человек конных для пополнения отряда и продовольствия на весь наш отряд. Зная, в общем, их отношение к нам, я дал им срок, в течение которого они должны были выполнить требование. К этому сроку они требование не выполнили.

Мы дали знать по Унцукульским хуторам. Это подействовало. Аул выбросил белый флаг, а через некоторое время явились и делегаты от общества. После переговоров с ними мы наложили контрибуцию: несколько быков, коров и фрукты (как раз поспели абрикосы). Делегация торговалась. Я не хотел раздражать селение, которое остаётся в тылу, и уступил. Молодёжи они нам не дали. Сказали, что вся их молодёжь ушла с Махачом, но обещали дать невооружённых людей. Мы от них не отказались. Спустились в аул. Я поехал вперёд, т. к. отряд в ауле не должен был задерживаться.

Говорили потом, что со стороны отряда были издевательства над родственниками Махача. Я об этом не знаю. В ауле люди из моего отряда задержались лишь на столько, чтобы получить контрибуцию. Слухов о насилии я после тоже не проверял.

Операция против Махача. (продолжение)

Из Унцукуля мы, не останавливаясь, продвигались к Гимрам. Гимринцы встретили нас дружественно. Мы узнали, что Махач покинул Гимры часа за 3 до нашего прихода. Отступал он спешно. Гимринцы рассказывали нам, что у них образовалась целая группа, которая хотела задержать Махача, но аул не допустил. Старики мне сами сказали, что они не могли допустить такого акта предательства и считают, что добивать раненого позорно. Но всё-таки случаи нападения на отставших и убийства их были.

С гимринцами мы быстро договорились. Они быстро сформировали нам отряд в человек 80 и быстро накормили нас.

Мы отдохнули в Гимрах и двинулись дальше. Перейдя через перевал, мы вышли на линию Ирганы и здесь остановились на ночёвку. Махача не было видно. По нашим предположениям, он должен был ночевать в Каранае.

Мы могли бы легко догнать его и напасть на него ночью. Но люди устали, ночь была тёмная, и мы решили не спешить, тем более, что сведения о силах Махача мне казались слишком преимущественными. Расположив отряд на позициях, я отправился в Гимры, чтобы выспаться. Это была третья ночь, которую я проводил вне Хунзаха.

Наутро мы выслали разъезды в Каранай и скоро получили сведения, что противник отступил, и в Каранае никого нет. Мы двинулись дальше и вошли прямо в аул.

Аул встретил нас очень торжественно. На встречу нам вышла делегация, а в ауле собрался весь джамаат и радостно нас приветствовал. Аул был настроен враждебно к большевикам, и радость была искренняя.

Весь отряд получил очень хорошее угощение. Мы отдохнули, пока разъезды прощупывали местность дальше.

Бой на Гирей–Авлаке

Разъезды подтвердили показания крестьян, что ни в Нижнем Каранае, ни в Ишкартах противника нет. Предположительно противник должен был находиться на местности под Ишкартами, известной под названием Гирей-Авлак. Мы двинулись дальше, прошли до Ишкартов, и здесь заняли известную позицию Шайташ, на горе над Эрпели и Ишкарты.