Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность - Обручев Владимир Афанасьевич (серии книг читать бесплатно TXT, FB2) 📗
По дороге в Бао-дин-фу во всех попутных деревнях около дверей были вывешены зеленые ветки. В этот день китайцы праздновали избавление своего округа от избиения. Какой-то богдыхан осадил город и, чтобы избавить своих приверженцев от смерти, велел им выставить у домов зеленые ветви. С тех пор празднуют годовщину этого события.
В городах, где улицы были полны народа, экспедиция подвигалась с трудом, раздвигая толпу. Вид чужестранцев возбуждал большое внимание, и нередко слышались крики «ян-гуй-цзе», т. е. заморский чорт. Так китайцы часто называли европейцев, даже без намерения оскорбить их.
Шесть дней экспедиция ехала по большой дороге и затем повернула на запад, к горам. Плоскогорье, примыкающее к равнине, расчленено глубокими долинами; местами над ним, особенно в северной части, поднимаются еще горные цепи. Местность стала более живописной, на склонах появились скалы, небольшие рощи; немногие селения или отдельные фанзы виднелись высоко над долинами.
В одном селе весь скат горы был покрыт ярусами глиняных горшков, глазурь которых сверкала на солнце. Это была своеобразная выставка местного производства.
Дорога несколько раз переваливала из одной долины в другую, постепенно поднимаясь выше. У одного селения путешественники увидели Великую Китайскую стену — не главную, которая отделяет внутренние провинции Китая от Монголии, а ее ветвь, которая тянется по границе между провинциями Чжили и Шаньси. [34]
Стена, увенченная зубцами, тянулась без перерыва, поднимаясь и спускаясь по склонам гор. Там, где она пересекала дороги, в ней имелись квадратные башни с двойными воротами. Прежде в башнях жила стража, охранявшая границу; но надобность в страже давно миновала и башни разрушились, а ворота были всегда открыты. Только на торговых главных путях эти башни служили заставой, на которой китайский чиновник получал известную плату за провоз из одной провинции в другую, Стена, сложенная из тесаного камня, сохранилась еще хорошо.
Миновав стену, экспедиция вскоре пришла в монастырь У-тай, место паломничества буддистов, китайцев и, монголов. Еще вдалеке от него Григорий Николаевич заметил одного паломника, который передвигался наподобие гусеницы. Он поднимал руки к небу, становился на колени, падал ниц во всю длину, подтягивал под себя колени, опять вставал, воздевая руки, и т. д., измеряя своим телом весь путь к монастырю. При таком способе он должен был употребить еще месяц, чтобы добраться до цели!
Монастырь У-тай был расположен на южном склоне хребта У-тай-шань (пять поклонных гор) в верховьях живописной долины; постройки окружали холм, на котором также были видны здания. Бросалась в глаза белая башня в 60 метров, представлявшая «субурган» [35], или «ступу», и высившаяся среди монастырских построек.
Ее верхушка была окружена несколькими рядами бахромы с колокольчиками, которые даже при слабом ветре издавали мелодичный звон. Монастырь состоял из нескольких кумирен с жилищами лам при них: эти кумирни составляли отдельные обители с разными названиями и были посвящены разным божествам.
Потанин и его спутники осмотрели все кумирни. Одна из них была посвящена Нго-фое, злому богу; в ней находилась деревянная сидячая фигура с горбатым заостренным носом, а позади нее в трех нишах три безобразные фигуры, одна из которых имела множество глаз и рук. В другой кумирне обращал на себя внимание цветок вроде тюльпана с двухметровыми лепестками, вырезанный из дерева; внутри его был пестик с четырехгранной завязью, а в каждой грани — углубление с фигурой божка Пу-сы. Справа и слева от цветка находились столики со статуэтками богов. У боковых стен были полки, на которых лежали Тибетские богословские сочинения, пачками завернутые в ткани. Чудом У-тая считалась медная кумирня; она вся состояла из медных плит с рельефными изображениями Пу-сы; на каждой плите были изображены 126 Пу-сы в 18 рядах, каждая фигура имела 20 сантиметров высоты. Внутри находилась медная сидячая фигура Вынь- шy-пy-ca, перед ней медный жертвенник в виде лесенки с семью серебряными вазами для воды и четырьмя медными башенками.
Во время посещения монастыря Скасси расставил фотоаппарат, чтобы снять белую башню с соседней горы. Тотчас же отовсюду сбежались зрители. Сначала это были мальчики лет пяти-шести, будущие ламы, с бритыми головами; некоторые были опрятно одеты, другие — грязные. Они обступили Скасси и мешали ему. Чтобы отвлечь их внимание, жена Потанина села по соседству и начала рисовать картинки — цветы, головки. На детских лицах интересно было наблюдать смену выражений — удивление, ожидание, радость. Когда Александра Викторовна очинила карандаш и спрятала ножик в карман шаровар, мальчики были поражены тем, что он не вывалился в отверстие у ступни. Они не имели понятия о карманах в одежде. Постепенно пришли и взрослые ламы, но их больше занимали действия фотографа.
В одной из кумирен шел ремонт; статуи богов были сдвинуты, а руки и ноги, отделенные от статуй, сложены в кучу на жертвеннике, напоминавшем анатомический театр. В другом месте скульптор изготовлял новые статуи. Сначала делался из обрубков дерева болван, члены которого были соединены проволокой, так что им можно было придать разное положение. Потом обрубки обматывались соломой для округлостей и обмазывались глиной. Готовую статую покрывали красками или позолотой.
Среди монастыря был и поселок с узкими и кривыми уличками и лавчонками, в которых китайские купцы торговали разными вещами, нужными для даонахов и паломников.
У-тай — самое священное место для буддистов Северного Китая и даже Монголии. Его ламы, странствуя по соседним провинциям для сбора подаяний, рассказывают о славных святынях и побуждают к паломничеству. Вся земля вокруг монастырей (принадлежит им и сдается в аренду крестьянам за высокую плату. Она была пожалована монастырям одним императором, который, приехав в У-тай, застал главного ламу сидящим на дереве. На вопрос богдыхана, почему он проводит время на дереве, хитрый лама ответил, что у него нет земли, на которой он мог бы поселиться, даже нет клочка, чтобы разостлать на нем платок вместо ковра для молитвы. Богдыхан велел ему слезть и обещал подарить землю, которую покроет платок. Лама слез и расправил платок, который чудом покрыл всю площадь между пятью священными горами. Так У-тай получил свою землю.
Экспедиция провела шесть дней в У-тае и затем отправилась дальше. Она перевалила через хребет У-тай-шань, после чего пересекла еще несколько кряжей северной части провинции Шаньси по дороге в Гуй-хуа-чен. На одном из ночлегов в этой местности, не посещавшейся европейцами, приезд путешественников вызвал большое волнение. Толпа запрудила весь двор, а так как чужестранцы зашли в комнаты и не выходили, любопытные, столпившись у окон, начали делать дырки в бумаге, чтобы взглянуть на «заморских чертей», потом оборвали всю бумагу и даже совсем вынули рамы. С трудом удалось вытеснить толпу из двора, запереть ворота и забаррикадировать их бревнами, приставив караульных слуг.
На пути к г. Дай-чжоу экспедиция испытала сильную бурю. Около полудня начался резкий ветер, дувший навстречу. Горизонт потемнел от пыли. Потом появились широкие вихри крутившейся пыли по долине и но склонам, и, наконец, все скрылось в пыли. Ветер был горячий, он грел лицо и сушил губы; мелкие песчинки били по лицу и слепили глаза. Против ветра подвигались с трудом, пригнувшись к седлу. Только к пяти часам ветер ослабел и дул порывами. Температура держалась выше 30°; поздно вечером она опустилась до 27°.
В одной из деревень пришлось простоять восемь дней из-за болезни Потанина. Хозяин постоялого двора чуть не выгнал экспедицию, поведение которой показалось ему подозрительным. Скасси смотрел по ночам на луну (вернее — на покрытие ею звезд) для определения широты, а жена Потанина собирала растения по окрестностям, и хозяин боялся, что заморские люди наворожат ему какие-нибудь несчастья.
