Путь к рейхстагу - Неустроев Степан Андреевич (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Дом оборонялся батальоном эсэсовцев. С чердаков, из окон и подвалов били крупнокалиберные пулеметы. Фашисты стреляли из фаустпатронов, усиливая пожары вдоль набережной Шпрее.
Нам стало ясно, что "дом Гиммлера" взять будет нелегко. Но взять его требовалось любой ценой, так как он прикрывал выход на Королевскую площадь, на которой стоял рейхстаг.
К нам пришел командир полка. Как всегда, в первую очередь полковник Зинченко спросил о главном - о боеспособности батальона.
- Убитых и раненых много?
- Человек сорок, товарищ полковник, - доложил я. - Ранены два командира роты - капитан Гусельников и старший лейтенант Панкратов. Тяжелораненые эвакуированы, а легкораненые отказались идти в тыл, остались в строю. Вместо Гусельникова назначил лейтенанта Всеволода Никитовича Ищука, который под Кунерсдорфом заменил капитана Куксина и временно командовал ротой. Способный, смелый. Думаю, справится. За Панкратова младший лейтенант Николай Алексеевич Антонов.
Полковник согласился с назначением Ищука и Антонова на должности командиров рот.
Он выслушал мой доклад, достал из кармана кисет/ набил трубку.
- Крепись, Степан, теперь уже недолго...
Первым штурм "дома Гиммлера" начал батальон капитана Давыдова. Фашисты открыли по нему сильный ружейно-пулеметный огонь. Из окон и пробоин шестиэтажного дома хлестали свинцовые очереди. Интенсивная стрельба велась и с нашей стороны. Все вокруг заволоклось дымом и серо-бурой пылью.
Солдаты группами пересекали улицу и укрывались за углом здания. Впереди всех вел в атаку свой взвод лейтенант Кошкарбаев, молодой и горячий башкир со смуглым обветренным лицом и черными как смоль волосами. Бойцы Кошкарбаева ворвались в коридор.
К 13 часам 29 апреля стрелковые роты капитана Давыдова захватили несколько комнат первого этажа. В то же время наш батальон овладел угловой частью здания со стороны Шлиффенуфер.
Рота лейтенанта Гранкина пробралась на второй этаж, где завязался тяжелый рукопашный бой. Гранкина ранило в левую руку, но он продолжал командовать. Лейтенанта вторично ранило, на этот раз в голову, и он упал.
Командование ротой взял на себя командир отделения старший сержант Гуков. Но вскоре он был убит. Рота понесла большие потери, и мне пришлось ее, как говорится, на ходу расформировать. За счет ее пополнил роты Антонова и Ищука.
Вечером, чтобы развить успех, к нам направили батальон майора Логвиненко. Он стал наступать на юго-западную часть дома.
Жестокий, изнурительный бой за здание министерства внутренних дел продолжался с нарастающей силой. Мы несли большие потери, но неуклонно продвигались вперед, захватывая комнаты, коридоры, лестничные клетки. В здании возникли пожары - горели мебель, шкафы с бумагами, ковры. Распространялся едкий дым, от которого слезились глаза.
Лишь глубокой ночью шум и грохот на первых этажах начал утихать и удаляться на верхние этажи. Напряжение боя постепенно ослабевало, сопротивление противника было сломлено. Наши подразделения овладели "домом Гиммлера".
Перед утром батальон сосредоточился в трех больших комнатах, похожих на казематы.
Штурм рейхстага
Через полуподвальное окно смотрю вдаль. Ночное небо заволокло дымом, ниже все затянуло заревом пожара. А по самой земле стелется мрак. Впереди никаких строений.
По рации слышу голос Зинченко: "Где находишься? Где находишься? Прием. Прием".
Я докладываю не совсем уверенно:
- Я нахожусь в торце дома.
Сам же думаю: "А может быть, это не торец дома, может быть, здание еще уходит куда-нибудь вглубь?" Полковник приказывает:
- Наступай на рейхстаг. Выходи быстрее к рейхстагу!
Я кладу трубку. В ушах все еще звучит голос Зинченко: "Наступай на рейхстаг. Выходи быстрее к рейхстагу!"
А где он, рейхстаг-то? Черт его знает. Впереди темно и пустынно...
Поднимаю батальон. Иду в темень, под зарево. Справа, совсем близко, застрочил пулемет. Куда он стреляет - не пойму.
В цепи кто-то застонал. Батальон залег.
Я вернулся в здание, на свой НП. Не прошло и пяти минут, как из полка поступил новый запрос:
- Вышел, что ли, к рейхстагу? Когда выйдешь? Ведь рейхстаг, Неустроев, от тебя близко, совсем рядом...
С Гусевым склоняемся над картой, рассуждаем. "Дом Гиммлера"... Мы находимся вот на этом углу. Наступать надлежит строго на юго-восток, вроде все верно, но почему огонь справа?
Наконец мы сориентировались. Вызываю по рации командира полка.
- Дайте огонь правее...
Заговорили наши минометы, за ними пушки. Вспышки разрывов осветили местность, но на небольшом расстоянии. После разрывов видимость стала еще хуже. Вокруг черно, как в пропасти.
С тревогой я думал о том, что между ротами нет никакой локтевой связи. Во мраке легко сбиться с нужного направления. К тому же люди сильно устали. Наступать в такой обстановке было очень рискованно.
Я сказал начальнику штаба:
- Навести телефонную связь с ротами. Разбудишь меня через час.
Тут же повалился на пол: не спал уже трое суток.
Разбудил меня Гусев, как договорились, ровно через час. Я сидел на полу, смотрел на начальника штаба, он что-то говорил, но смысла слов я не понимал - все еще был во власти сна.
- Как связь с ротами? Большие ли потери? - Это были первые мои вопросы.
- Потери небольшие. Телефонную связь с ротами устанавливать нет смысла - роты находятся от нас метрах в пятидесяти. Да смотрите сами, они рядом, за окном.
В окна подвала пробивался свет. Утро. Утро 30 апреля 1945 года...
Перед глазами было изрытое, перепаханное снарядами огромное поле. Кое-где стояли изуродованные деревья. Чтобы лучше разобраться в обстановке, мне пришлось подняться на второй этаж.
Глубина площади, если можно было так назвать это поле, составляла метров триста. Площадь на две части рассекал канал, залитый водой. За каналом немецкая оборона - траншеи, дзоты, зенитные орудия, поставленные на прямую наводку. Около орудий копошатся люди. В конце площади трехэтажное серое здание с куполом и башнями. На первый взгляд ничем не примечательное, оно не заинтересовало меня. За ним, метрах в двухстах, виднелся огромный многоэтажный дом. Он горел, из него валил густой черный дым.
Наверное, это и есть рейхстаг! Но как до него дойти? Впереди ров, траншеи, орудия и серое здание...
Я спустился в подвал и по рации доложил обстановку командиру полка.
Он выслушал спокойно и коротко приказал:
- Наступать в направлении большого дома!
Я поставил перед ротами задачу: наступать левее серого здания, обойти его, выйти к горящему дому и окопаться.
Батальон приготовился к атаке. Орудия капитана Винокурова, старшего лейтенанта Челемета Тхагапсо и орудийного расчета дивизиона майора Тесленко были поставлены в проломах "дома Гиммлера" на прямую наводку. Батареи лейтенанта Сорокина и капитана Вольфсона заняли огневые позиции в боевых порядках стрелковых рот. Около орудий я встретил старшего лейтенанта Юрия Федоровича Степанова, с которым прошел путь от Старой Руссы. Он был ранен. Пришлось немедленно отправить его в медсанбат.
Наконец наша артиллерия открыла огонь. Площадь, за каналом и серое здание затянуло дымом и пылью.
Взвилась серия красных ракет - сигнал атаки. Роты с криком "ура" бросились вперед. Но не успели пробежать и десяти метров, как противник обрушил на нас сотни тяжелых мин и снарядов. Наше "ура" потонуло в грохоте. Атака захлебнулась.
Вскоре ко мне на НП пришел полковник Зинченко. Я доложил ему, что к рейхстагу никак не могу пробиться - мешает серое здание, из которого ведется стрельба, и очень сильный огонь справа.
Федор Матвеевич подошел к окну. Окно от пола было не так высоко, но Зинченко поднялся на цыпочки. Ему под ноги кто-то подставил ящик. Он долго держал в руках карту. Смотрел в окно и опять на карту. Глаза Зинченко вдруг осветились улыбкой. Он был взволнован.
- Неустроев, иди сюда... Смотри!
