Хюгге или Уютное счастье по-датски - Хелен Расселл (чтение книг .TXT) 📗
– Всего лишь два поколения тому назад Дания была сельскохозяйственной страной, поэтому животные для нас просто животные, – сказал он. – Большинство деревенских жителей воспринимают Мариуса точно так же: жираф был племенным самцом, который оказался непригодным к разведению, поэтому его пришлось забить. Именно так мы относимся к овцам – в отаре не должно быть больше одного барана, иначе они передерутся. Это практический подход.
Всеобщее негодование, вызванное решением датского зоопарка, крайне изумило Петера. После интервью, данного ВВС, он даже получил письмо, в котором его сравнивали с Гитлером («по-моему, это чересчур!»). Он уверен, что иностранцы сочли шокирующим сам процесс.
– Людей в основном шокировало то, что жирафа разделали на глазах зрителей, среди которых были дети, а потом его мясо скормили другим животным. Но людям нужно смириться. Ведь если они не хотят видеть, как разделывают животное, но при этом спокойно идут в Marks&Spencer [49] и покупают расфасованное мясо, они попросту ханжи.
Я призналась, что и сама такая (впрочем, мне было приятно, что любимый магазин моей матери известен за рубежом). Судя по всему, датчане совершенно спокойно наблюдают, как забивают животных, а потом невозмутимо едят мясо. Вегетарианства в этой стране фактически не существует.
– Большинство датчан употребляет в пищу мясо, – сказал Петер. – В Дании вегетарианцев значительно меньше (три-пять процентов), чем в Англии, где их количество достигает 10 процентов.
Датчане не испытывают никаких угрызений совести, а присутствие мяса в рационе даже способствует их ощущению счастья. Ведь, судя по исследованиям австрийского медицинского университета Граца, вегетарианство вызывает депрессию и повышенный уровень тревожности у людей.
– Мы относимся к животным не так сентиментально, как, например, в Англии, – продолжал Петер.
Я спросила, не психологическая ли отстраненность защищает датчан от страданий при виде того, как живые существа умирают у них на глазах. Если не испытываешь боли, глядя на то, как убивают мать Бемби или как умирает отец Симбы в «Короле-Льве», то, конечно, жить намного проще. И легче быть счастливым. Если можешь поедать свой говяжий бургер, не задумываясь над тем, насколько корова была счастлива при жизни, то у тебя одной проблемой станет меньше.
Но не все датские мясоеды жестокосердны. В 2014 году министр сельского хозяйства и пищевой промышленности Дании издал распоряжение, согласно которому все животные, предназначенные в пищу, перед забоем должны быть оглушены, и соответственно был запрещен ритуальный забой скота по мусульманским и иудейским традициям, когда животное во время забоя должно находиться в сознании.
Однако распоряжение мало что изменило на практике. Последняя датская бойня, где животных забивали, предварительно не оглушая, закрылась еще в 2004 году, и с этого времени семь тысяч проживающих в Дании евреев начали выписывать кошерное мясо из-за границы. Большая часть датских мусульман (по оценке госдепартамента, в стране проживает 210 тысяч приверженцев ислама, хотя правительство Дании официально не фиксирует религиозные убеждения граждан) вообще считает мясо оглушенных животных халяльным, поскольку предварительное оглушение не повлекло их смерть.
Нарушение ритуальных традиций объединило евреев и мусульман, которые выступили с протестами, заявив, что законодателям следует меньше заботиться о благополучии животных и больше думать об иммиграционной политике и интеграции.
Для многих датчан совершенно очевидно, что убивать животных следует как можно быстрее и безболезненнее, но осуществить это, когда животное находится в сознании, невозможно. Тем не менее еврейские и исламские средства массовой информации по всему миру стали обвинять датское правительство в исламофобии и антисемитизме, хотя религиозные деятели в Дании воздерживались от подобных обвинений. Ответ правительства был сдержанным, поскольку Дания – светское государство и вправе жить по тем законам, которые считает приемлемыми для себя.
– Принять такой закон было нетрудно, – сказал Петер, – поскольку уже десять лет в Дании не практиковались ритуальные убийства животных без предварительного оглушения. Так что закон скорее стал неким сигналом для религиозно настроенных групп населения. Это был умный политический ход. Вот Тони Блэр, например, запретил выращивание норок на мех в Великобритании, хотя у вас и без того практически не было звероферм, и при этом он вырос в глазах общественности.
Да, мех, чуть не забыла! Мне было интересно, как датчане относятся к меху. Когда мы приехали в Данию в середине января, я с удивлением обнаружила нескольких дам в длиннополых шубах. Потом узнала, что Дания – крупнейший экспортер меха норки в мире, а Копенгаген – центр пушной торговли, главными клиентами которого являются Россия и Китай. Не идет ли это вразрез с датскими представлениями о благополучии животных?
– Производство меха у нас вполне экологичное, – рассказал Петер. – Норки проходят тот же жизненный цикл, что и в живой природе. Их никуда не перевозят (это вызывает стресс у животных), кормят рыбными потрохами и мясом старых кур-несушек. Когда с животных снимают шкуру, тушки используют для производства биотоплива [50]. Все идет в переработку. Кроме того, эта индустрия создает много рабочих мест, поэтому правительство не намерено закрывать фермы.
В Дании насчитывается полторы тысячи звероводов, и поставляемые ими шкурки стоят на 20 процентов больше, чем у производителей из других стран, – настолько велик престиж датского меха. Это объясняется строгим контролем за рационом зверьков: благодаря правильному вскармливанию их мех приобретает особый блеск. Датские модельеры широко используют меха в своих коллекциях.
В отличие от других европейских стран в Дании нет защитников животных, которые требуют немедленного закрытия скорняжного производства. Большинство датчан с удовольствием носят меховые вещи. Для меня как представительницы либеральной британской общественности, воспитанной на идеалах движения PETA [51], опасавшейся носить кожаную обувь и не употреблявшей в пищу тунца перед интервью со Стеллой Маккартни (честное слово!), это стало настоящим шоком.
В Дании большой популярностью пользуется охота, причем занимаются ею люди из всех слоев общества.
– Это не сословное увлечение господствующих классов, как в других странах, – сказал Петер. – Люди считают охоту совершенно нормальным занятием. Животных убивают быстро, а их мясо идет в пищу. И в чем здесь жестокость? Мне кажется, что верховая охота на лис с гончими – дело гораздо более жестокое. В Дании никогда не было ничего подобного. А вот в Англии, где охота на лис является развлечением для высшего общества, лисы погибают мучительной смертью.
Петер объяснил, почему считает отношение англичан и американцев к животным в корне неправильным.
– Люди заботятся о потерянном щенке или содержании животного в зоопарке, но это не мешает им есть свинину за обедом. Люди стали слишком сентиментальными, они переживают за котят и жирафов, не думая об остальных видах. В Дании эта тенденция выражена
