Кремлевское дело - Иванов Николай Владимирович (книги без сокращений .TXT) 📗
Что бы произошло, если бы следствие угодило в расставленные сети? Руководители группы и их надёжные помощники без серьёзного вооружённого прикрытия в ночное время с проводником Мухамаджоном оказываются в горном ущелье, из которого нет выхода. Живьём из этого каменного мешка не ушёл бы никто. В том числе и Салиев. Дав согласие пройтись по лезвию бритвы, он превратился с этого самого момента в потенциального смертника. Ведь только устранением его можно было бы окончательно спрятать концы в воду.
Попади мы в ловушку с троном Бабура, некоторые события могли бы обернуться по-иному. Конечно, были бы официальные сообщения о трагическом случае в горном ущелье, возможно – посмертные награждения и хвалебные публикации в прессе. Уголовное дело, которое мы вели, новые руководители группы спустили бы на тормозах. Кстати, если бы погибли не мы, а подчинённые следователи группы, то самого факта было бы достаточно, чтобы отстранить нас обоих от руководства следствием. Немало коррупционеров ушло бы от всякой ответственности, продолжая руководить ограбленным ими народом. Свободно вздохнули бы и на кремлёвской вершине мафиозной пирамиды. Верные ленинцы, на которых клейма-то поставить негде, по-прежнему сотрясали бы воздух пустословием своих речей, вызывая гром аплодисментов на XIX партконференции и последующих пленумах и съездах. И не заварилась бы скверная политическая каша вокруг «кремлёвского дела» на Съезде народных депутатов и в верховном Совете СССР.
Всё это можно предположить с достаточно большой степенью вероятности. Но задуманная мафией акция не состоялась.
Профессиональное следственное чутьё, годами выработанное правило, когда ключ к разгадке проблемы пытаешься найти в нюансах, еле заметных противоречиях и оттенках, уберегло нас от соблазна всерьёз заняться поисками сокровища. Первое сомнение – уголовнику вряд ли пришла бы в голову изящная идея с троном индийского владыки. Смущали и категорические требования Салиева обеспечить присутствие на операции руководства группы, исключить участие в ней сотрудников КГБ и МВД, угрюмое ущелье и ночное время проведения операции…
Время встречи – полночь
Но чутьё, как говорится, к делу не пришьёшь. И тут мы хотим поделиться с читателями информацией, которая обычно помечается грифом «совершенно секретно». Это, кстати, редчайший случай, когда следователи приоткрывают завесу над кухней своей работы. Понятно, что мы не называем имён и умалчиваем о некоторых моментах, которые могли бы раскрыть источники, из которых мы получили ценные сведения.
Итак, внезапное появление Салиева для нас оказалось неожиданностью. Как быть? Несмотря на всю привлекательность предполагаемой операции по изъятию трона Бабура возникли первые сомнения. За неимением времени решили обратиться к главным и в высшей степени надёжным источникам информации – к двум нашим друзьям в Узбекистане, занимающим до сих пор довольно высокое положение в иерархии власти. В течении всего расследования и в последующие годы они оказывали нам неоценимую помощь. Однако прибегали мы к услугам этих людей в исключительных, экстренных случаях. Был разработан код из определённых слов, понятных только нам. Время телефонной связи было определено ровно на 24 часа. Текст был таков: «Ака-джон, нарушается график работ, требуется ваше вмешательство». Ответ: «Я дам указание исправить положение». На следующий день после этого разговора мы встречались поздним вечером в условленном месте в Ташкенте и обсуждали возникшие проблемы. Если же мы звонили из Москвы, то из текста выпадало слово «джон». Иначе говоря, обращение «Ака-джон» означало встречу в Ташкенте, а в варианте обращения «ака» – в Москве. По прибытии в Москву один из наших друзей звонил нам: «Я в аэропорту, пришлите машину». Это означало, что гость благополучно долетел до столицы и встреча состоится в условленном месте поздним вечером того же дня. Периодически время встреч и пароли менялись.
На следующий день после условного звонка в Москве состоялась встреча, на которой мы изложили всю фактуру и попросили помощи. Долговременная работа приучила нас понимать друг друга с полуслова. Задача ставилась перед нашим другом не простая, и на другой день он вылетел в Ташкент. А мы тянули время, ведя затяжные переговоры с Салиевым. Чтобы принять окончательное решение, необходимо было получить из Узбекистана подтверждение.
Спустя несколько дней наш друг вновь появился в Москве. Мы разговаривали три часа, узнали немало любопытных деталей. Например, после обсуждения плана провокации в узком кругу отцов мафии к ним в Фергану приезжал вояжёр из ЦК КП Узбекистана. Примерно недели две спустя было получено также согласие от московских мафиози. После этого машина заработала. Впереди был знаменательный рубеж – XIX Всесоюзная партконференция. К этому времени предполагалось покончить с «занозой в теле партии» – непослушным следствием, нагло продолжающим разоблачения в монолитном кадровом корпусе. На роль провокатора было несколько кандидатур, остановились на Салиеве. Одному из умельцев поручили составление фальшивой схемы места расположения индийского сокровища. За три дня до появления Салиева в Москве схема была зарыта, но не там, где он показал, а в другом месте неподалёку. По задумке хозяев Салиева раскопки должны были начаться в сандале, затем, в зависимости от поведения следователя, переместиться на место расположения фальшивой схемы. На схеме должно быть обозначено место в горном ущелье, где, якобы, хранится трон. С началом акции по сигналу Салиева группа из 12 отпетых уголовников должна была прибыть в ущелье и занять там боевые позиции. Боевики имели на вооружении стрелковое оружие, несколько автоматов и ручной пулемёт. Выяснилась одна любопытная деталь: наёмники не были осведомлены, в кого они будут стрелять. Мафия понимала: не всякий, даже отпетый уголовник пошёл бы на это «мокрое» дело, знай он, что речь идёт о следственной группе пользовавшейся к тому времени уже большой известностью в нашей стране. Не случайным был и выбор места расправы на территории другой республики: мафиози, естественно, не желали привлекать излишнее внимание к Узбекистану.
Получив эту ценнейшую для нас информацию, мы решили никого,в том числе руководство Прокуратуры СССР, с полученными сведениями не знакомить, а начать проведение операции «Трон Бабура» по плану, уже согласованному с начальством. Если откопаем схему, прерываем работу, назначаем судебную экспертизу и устанавливаем липу. Но в любом случае прогулка в горное ущелье не состоится.
Мы поставили своей целью продемонстрировать мафии нашу силу, остудить некоторые горячие голова, показать бесперспективность дальнейших провокаций против следствия. И эту задачу выполнили. А через несколько месяцев основательно потрясли и ферганский клан. Удалось привлечь к уголовной ответственности и арестовать первых секретарей Ферганского обкома партии Умарова и Наманганского – Раджабова (оба они являлись делегатами XIX Всесоюзной партконференции), Андижанского – Рахимова, первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Усманходжаева. Попала в поле зрения нашей следственной группы и Насреддинова – Председатель Президиума Верховного Совета УзССР, пользовавшаяся благосклонностью Хрущёва, а позднее – Брежнева. В начале семидесятых годов она возглавила Палату национальностей Верховного Совета СССР. Спустя несколько лет, когда в Узбекистане проходило очередное расследование в отношении сановных коррупционеров и многие её соучастники были осуждены, по личному указанию Брежнева дело Насреддиновой было незаконно приостановлено и почти на 10 лет упрятано в архив союзной Прокуратуры. Криминальные эпизоды, связанные с Насреддиновой, были выявлены и нашей группой. Поэтому мы настояли на отмене незаконного постановления и по старому её делу, присоединив его к материалам следствия. Но и на сей раз кремлёвские покровители не допустили, чтобы она предстала перед судом. Когда начался разгром расследования, было прекращено и дело Насреддиновой. И на этот раз, похоже, что навсегда.
