Товарищ убийца. Ростовское дело: Андрей Чикатило и его жертвы - Кривич Михаил (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
Виктор Васильевич Бураков летом 1984 года впервые обратился к психиатрам и сексопатологам. На кафедре психиатрии Ростовского медицинского института он собрал ведущих специалистов и попросил их составить портрет убийцы — или портреты, если убийц несколько. Специалисты ознакомились с делом — и отказались: недостаточно информации, нет методики. Единственным, кто согласился попробовать, был доцент кафедры психиатрии Александр Олимпиевич Бухановский. Его научные интересы лежали в смежной области, и он полагал, что знает, с какой стороны подступиться к проблеме.
Роль доктора Бухановского в деле ростовского серийного убийцы сейчас оценивают по-разному: от полного ее отрицания до признания ее решающей. При такой полярности суждений истина всегда лежит где-то между крайними позициями, и весь вопрос в том, к какой из них она ближе. Не пытаясь взять на себя роль арбитров, скажем только, что в дни, когда следствие блуждало в потемках, он был единственным из врачей, кто вызвался помочь в розыске преступника. Первые наброски к портрету убийцы сделаны с участием доктора Бухановского.
Что было известно? Кого, собственно говоря, искали?
Мужчину в возрасте от 25 до 50 лет (скромный интервал, не правда ли?), ростом 170 плюс-минус 10 сантиметров (тоже, согласитесь, порядочный разброс — мысленно поставьте рядом людей ростом в метр шестьдесят и метр восемьдесят), физически хорошо развитого (вот это безусловно), с большой ступней (размер обуви не меньше 43) и четвертой группой крови.
Все.
Вот что добавил к этим сведениям Бухановский. Убийца, по его мнению, не только склонен к сексуальным извращениям — присущие ему педофилия, некрофилия, гомосексуализм, садизм и без того не вызывали сомнений, — но и, по всей видимости, страдает половой слабостью. Свою половую неполноценность он, весьма вероятно, вымещает на жертвах, как бы пытаясь компенсировать то, что недодано ему природой. Если помните, следователь Казаков в письме, направленном в кожно-венерологический диспансер, искал человека, который заразился от своей жертвы лобковой вошью, — и в то же время он интересовался всеми мужчинами, которые обращались к врачам с жалобами «на отсутствие влечения к женщинам, неспособность к совершению нормального полового акта».
Эта информация добавляет кое-что существенное к довольно размытому портрету убийцы. Хотя компания мужчин, страдающих в той или иной степени половой слабостью, тоже достаточно обширна, она все же более скромна по численности, нежели группа мужчин ростом от ста шестидесяти до ста восьмидесяти сантиметров в возрасте между двадцатью пятью и пятьюдесятью годами. Две эти, сами по себе весьма большие области, пересекаясь, позволяют существенно сузить круг поиска. А если прибавить анализ крови или спермы… Правда, для такого анализа в каждом отдельном случае требуется возбудить уголовное дело и получить постановление следователя о назначении экспертизы, однако нашим детективам не впервой обходить процессуальные нормы. При необходимости сами кого хочешь научат.
Как бы то ни было, уголовный розыск получил в руки если не козыри, то, по меньшей мере, способ, как, не подымая карту, узнать, козырная ли она. Однако воспользоваться этим преимуществом можно было только одним способом: проверить как можно больше людей. Пропустить через проверочное сито тысячи, а то и десятки тысяч мужчин. Хорошо еще, если они водят автомобиль, — есть формальная зацепка, которой можно воспользоваться. Однако на обширных степных просторах по обе стороны Дона далеко не все мужчины имеют свои автомобили или работают профессиональными водителями. Это вам не Америка, где водительское удостоверение во многих случаях жизни заменяет привычный советским гражданам серпастый и молоткастый паспорт. Как же проверить «безлошадных», составляющих большинство не очень богатого населения?
Виктор Бураков сумел добиться — и это стоило ему немалых трудов, — чтобы по Ростовской области, а прежде всего в таких городах, как Ростов, Шахты, Новошахтинск, Новочеркасск, постоянно дежурили усиленные наряды милиции. Особенно в тех местах, которые на языке профессионалов именуются «местами массового скопления людей».
Например, на автовокзалах.
Своих людей для усиленных нарядов у Буракова просто не было — и быть не могло: штатное расписание у сыщиков гораздо скромнее, чем может показаться законопослушным гражданам. А потому решено было привлекать для дежурств блюстителей порядка из районных отделений милиции. Так из Первомайского отделения города Ростова в оперативно-следственную бригаду по делу «Лесополоса» попал летом восемьдесят четвертого года участковый инспектор капитан Александр Александрович Заносовский. Тогда капитан; теперь он подполковник.
Заносовского прикомандировали к «Лесополосе» в августе. Далеко его не послали: он попал на объект, знакомый ему как свои пять пальцев, — на пригородный автовокзал. Вокзал этот расположен как раз в Первомайском районе, и участковый инспектор сотни раз бывал в этой криминогенной точке. Как работник милиции и как частное лицо.
Сейчас автовокзал привлекал внимание уголовного розыска не только потому, что через него проходят ежедневно тысячи людей и вероятность встретить здесь убийцу существенно выше, чем где-нибудь в малолюдном месте. Были и особые причины, побуждавшие пристальнее приглядываться к публике, посещающей автовокзал. Уголовному розыску уже было известно, что убитая в январе Наталья Шалопинина именно здесь сдавала свои вещи в камеру хранения. Возле ее трупа был найден жетон, по которому кладовщик выдал милиции портфель-«дипломат», а уже в нем среди прочих вещей нашли удостоверение личности с фотографией, благодаря чему и удалось быстро установить личность погибшей. И еще уголовный розыск знал, что другая Наташа — Голосовская — собиралась в Новошахтинск, куда можно — и удобнее всего — уехать автобусом, прямо отсюда.
Одним словом, капитана милиции Александра Заносовского поставили на участок не просто бойкий, но весьма многообещающий, если рассматривать его с точки зрения встречи с преступником. И капитан занялся привычным делом.
Дело это состояло в том, чтобы, не привлекая к себе особого внимания, а так, будто ты на обычном дежурстве, ходить по автовокзалу и вокруг него, наблюдать, присматриваться к людям: кто как себя ведет, не проявляет ли признаков беспокойства, не суетится ли без видимых причин, не пристает ли к незнакомым. И все остальное, что может вызвать подозрение. Или даже подозрение на подозрение. Отдаленный намек. Капитан по опыту знал, что полезно обращать внимание на поспешность в движениях, непорядок в одежде, необычный багаж. В общем, на все нестандартное, здешним обычаям и нравам не свойственное. Но не только. Например, пьяных следует проверять обязательно, хотя чрезмерное употребление алкоголя вряд ли можно считать незаурядным явлением.
Само собой разумеется, что капитан Заносовский имел ясное представление о немногих определенно известных милиции признаках убийцы, которого тщетно разыскивали по делу «Лесополоса». И о круге жертв — о мальчиках, девочках, молодых женщинах. Вот он и ходил целый день, пытаясь высмотреть подозрительных мужчин, которые искали бы контакт с возможными жертвами.
Дежурство уже подходило к концу, ноги гудели от усталости, в глазах мельтешило от встречающих и провожающих, от стариков и старух, молодых парочек, растерянных солдатиков, ищущих взводного, от спящих и орущих младенцев, от мальчишек и девчонок, уже начавших каждогоднюю предсентябрьскую миграцию к школам. Голова трещала от гула сотен голосов и режущих слух объявлений по радио, от рева дизельных моторов, скандалов у кассы и шарканья подошв. Скорее бы сменили…
Трудно сказать, что именно, но что-то не вполне обычное, вызывающее тот самый отдаленный намек на подозрение, всего за час до конца дежурства уловил наметанный глаз участкового.
Его внимание привлек средних лет мужчина в очках, прилично одетый — серый пиджак, галстук, портфель в руке. Таких людей на вокзалах всегда хватает. Они обычно спешат по своим делам и в ожидании автобуса или поезда убивают время кто как может: одни неторопливо прохаживаются по вокзалу, погруженные в собственные мысли, другие, напротив, нервничают, меряют шагами зал ожидания или тротуар перед вокзалом, а третьи усаживаются в кресло поудобнее и утыкаются носом в газету.
