Записки фотомодели. Стразы вместо слез - Бон Полина (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Куршевель – это самый любимый «замок» московской золотой тусовки, засирающей его своим присутствием. Это – зимняя столица России, куда перетекают на веселое время зимних праздников Богатство и Красота.
Дорога из Швейцарии во Францию запоминается мне только тем, что я по-прежнему не представляю, зачем еду сюда и какая сила тянет меня в эту непонятную и довольно опасную сказку. Я ловлю себя на мысли, что как дура начинаю с волнением ждать каких-то удивительных и волшебных событий. Это предвкушение приближающейся таинственной новогодней ночи. Забытое. Детское. Стыдное. И такое манящее и захватывающее…
Это моя первая поездка в Куршевель, что придает мне особый метафизический статус человека, причастного к величественному и ужасному процессу коллективного засирания пространства. Странно, что еще никто из современных художников не догадался сделать из большого московского выезда в Куршевель что-то вроде художественной акции. Ведь в галереях и на выставках регулярно превращают в шоу процесс изгаживания чего-то великого, чистого и почитаемого. Последним подобным зрелищем, которое я видела, было разрубание топором икон. Впрочем, нет. Еще была акция, в ходе которой копию «Моны Лизы» поливали жидким коровьим дерьмом. Почему бы и шумный русский десант на территорию консервативной французской деревни не превратить в культурный проект? Но оставим мои идеи…
Мы приезжаем в Куршевель за несколько дней до того, как сюда нагрянет «основной состав» диснейлендовских обитателей. То есть до того, как семизвездочная французская деревня превращается в филиал «Галереи», «First» и других островов нашего сверкающего стразами архипелага с традиционным русским пьянством, русским блядством, русским показушеством, помноженными на миллиардные состояния жителей этого славного края. Наверно, стоит сказать, что мы прибываем в курортную зону Куршевель-1850. Хотя, услышав это название, я представляю себе секретный полигон из фантастического блокбастера, это самое шикарное место на всем курорте. Что-то вроде резервации не просто очень богатых, а самых-самых богатых.
Так вот, наша часть «королевского двора» заявляется раньше, чем все остальные. Но «праздничное настроение» уже блестит в глазах. Мы еще не успеваем разместиться, а бригада прилетевших с нами «the телок» тащит мужскую часть компании на шопинг: покупать наряды и украшения к празднику. Эта идея вызывает у них дикий восторг. И, побросав символический багаж, ватага отправляется опустошать дорогие бутики, уже готовые к заезду сумасшедших русских. А я остаюсь наедине с Сашей и французским поваром, которого Саша учит готовить узбекский плов. Мне доверяют почетную миссию резать лук. И вот я уже стою, заливаюсь слезами, верчу головой, чтобы отбиться от луковых паров, смеюсь над всем происходящим. Русский миллиардер на высоте 1850 метров над уровнем моря, во Французских Альпах, учит французского повара готовить плов… В этом есть, согласитесь, что-то смешное. Но я смеюсь еще и потому, что мне действительно весело и хорошо. Хорошо рядом с этим большим и обаятельным человеком, который увлеченно играет в очередную придуманную им игру…
И я хочу прижаться к нему щекой и почувствовать его сильную руку у себя на плече. И сидеть так долго в тишине у огня и слушать его негромкий голос. Я хотела бы, чтобы он был моим отцом. Эта мысль стучится у меня под ребрами и наполняет меня странным теплом, от которого хочется заплакать.
Перед тем как я провела первую ночь с Сашей, мы вышли на улицу. Шумный ужин уже закончился, компания разошлась по своим апартаментам и ночным дискотекам. Не изуродованное неоновой подсветкой небо, мягкий пушистый белый снег, звезды вместо стразов… Мы идем по заснеженному сказочному городку, освещенному золотым мягким светом окон, звездами и фонарями. Он закутывает меня в одолженный у кого-то из нашей компании длинный теплый шарф и надевает мне на голову свою шапку. Греет мою руку в своей ладони. И рассказывает удивительные вещи про море и акул, про южный город, в котором он провел детство. Я говорю:
– Если там, где ты рос, не было снега, значит, ты не умеешь делать бабочек на снегу?
И, не дожидаясь ответа, я делаю несколько широких шагов в сторону незатоптанной белой площадки, припорошенной свежим снегом, и падаю в снег на спину, широко расставив руки.
– Смотри, бабочка! – кричу я, делаю несколько движений руками и ногами, сгребая снег, и поднимаюсь. На снегу остается вдавленный след, похожий на громадную бабочку (вероятно, из снов Сальвадора Дали или кокаиновых кошмаров какой-нибудь ботоксной блондинки). Через несколько секунд на снегу уже две гигантские бабочки, потому что Саша тоже летит в снег недалеко от меня и загребает руками и ногами так, как будто плывет на спине по белым волнам. Я перекатываюсь ближе к нему. Он обнимает меня, и мы тихо лежим в снегу, улыбаясь и глядя на звезды.
– Ты сумасшедшая, Лиза…
– Я знаю…
– Как ты это делаешь?
– Что?
– Что мне кажется, как будто мне двадцать лет…
– Извини, я не специально. Просто мне с тобой хорошо.
– Не обольщайся. Обычно я жестокий и злой…
– Я пока еще не верю…
– Увидишь…
– Когда смотришь на небо и пытаешься представить, сколько там звезд и что там бесконечность, такое ощущение появляется, ну знаешь…
– Да, как будто сознание может отключиться. Чувствуешь, как мозг начинает подвисать…
– Точно…
– Тебе уже холодно?
– Мне – нет! А тебе?
– А у меня куртка теплая, я могу долго лежать.
– Ну и ладно… Пускай я замерзну…
– Ну что, полетели?
– Полетели!
– Только снег с крыльев отряхни!
Но любая сказка заканчивается. Через несколько месяцев после рождественских каникул я прихожу в агентство на очередной кастинг. Поправлюсь: я приезжаю в агентство. И приезжаю не на метро, а на новеньком «мерседесе» модели «SLK». Для жителей диснейленда это не лишнее замечание. Потому что в этом чудном мире появление у тебя дорогой машины не может остаться незамеченным. И благодаря этому тебя переводят на более высокую иерархическую ступеньку. Появление у модели дорогой машины означает, что у нее завелся богатый покровитель, или любовник, или папик (называйте это как хотите в зависимости от того, какие эротические фантазии вам более интересны и приятны). Собственно, для окружающих важна не суть этих отношений, а сам факт таковых. И от этого факта теперь никак нельзя отмахнуться. Потому что появление у девочки состоятельного патрона означает, во-первых, то, что девочка действительно заслуживает внимания. В диснейленде деньги обладают практически безупречным чувством прекрасного, а также невероятно тонким вкусом. Если девочку оценили, да еще так высоко, то для агентства, в котором она работает, а также для многочисленных продюсеров и режиссеров это сигнал: можно запускать проект по раскручиванию папика на то, чтобы сделать из девочки «звезду» или как минимум певицу. Поэтому всех и сразу начинает интересовать вопрос: КТО ОН? Во-вторых, теперь каждому понятно, что девочка узнала себе цену. И значит, к ней нужно относиться чуть-чуть по-другому, чем раньше. На практике это означает, что тебе все улыбаются и лезут с поцелуями, но на самом деле готовы убить тебя, потому что им повезло меньше.
Видимо, мне действительно повезло. Потому что я отчетливо слышу, как за спиной шипят и рассекают воздух лапами с выпущенными наманикюренными когтями.
Сообщение на моем мобильном телефоне: «Сколько километров пришлось отсосать, чтобы заработать на такую машину?» Возможно, это Марк…
Другое сообщение на моем мобильном телефоне: «Чтоб ты сгнила, сучка». Это уже точно не Марк. По-женски тонко.
Еще одно сообщение на моем мобильном телефоне: «Секс?» От того банкира, с которым меня познакомила Виктория на одной из вечеринок в честь каких-то очередных «самых-самых». Мой ответ: НЕТ. Впрочем, это старое сообщение. Сейчас мне уже не пишут таких, потому что жители диснейленда всегда знают, кто с кем спит, и не совершают глупых и рискованных поступков. Поэтому секс мне теперь не предлагают. И я этому очень рада.