Воспоминания склеротика (СИ) - Смирнов Борис Александрович (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Мне удалось посмотреть около тридцати театров мира. Это была великолепная школа. Особых знакомств я не завел, поскольку (бездарь) не знал ни одного иностранного языка. Но с помощью переводчика в баре пообщался с мистером Такедо, руководителем великолепного японского театра, и его двумя актрисами, и даже получил приглашение на четырехсотлетие театра, которое намечалось отметить в 1977 году, и на которое я, конечно же, не поехал. Там же меня разыскал немецкий переводчик и помог встретиться с главным режиссером Магдебурского театра, с которым мы были заочно знакомы через журналиста аккредитованного в Донецке. Надо отдать должное Магдебурскому руководителю, совсем неплохо владеющему русским языком, – он был вежлив и даже приветлив, что не скажешь о его актерах. Поэтому мы, познакомившись, довольно быстро окончили наш разговор.
Конгресс завершился большим правительственным банкетом в ресторане «Арагви».
В 1978 году я стал членом президиума советского центра UNIMA, а через пять лет персональным членом этой международной организации. Президиум советского центра послал меня своим представителем на фестиваль в Чехословакию, в город Жилино. Фестиваль длился десять дней с 10 по 20 мая 1981 года. Там я посмотрел очень много интересных спектаклей чешских театров. Некоторые остались в памяти и сегодня. Чешский театр кукол всегда славился своим высоким профессиональным уровнем. Многое я узнал и о жизни, работе и быте зарубежных коллег. Фестиваль был организован очень хорошо. Это естественно, поскольку он проводился каждые два года.
На фестивале ежедневно издавался журнал. Меня попросили выступить со статьей. Уже в Москве Ирина Николаевна Жаровцева, ответственный секретарь советского центра, и Сергей Владимирович Образцов остались этой статьёй весьма довольны (вот, где пригодилось моё театроведческое образование). Хотя в Чехословакии было очень интересно, я отказался остаться, по просьбе чешского центра, ещё на три дня, и как только окончился фестиваль сразу уехал домой.
Перед самой командировкой в Чехословакию у нас проходило заседание президиума советского центра в Тбилиси. Грузия – это страна, где, если долго заседать, значит совершать тяжкий грех. План работы был сверстан так, что после легкого завтрака президиум собирался минут на тридцать – сорок, потом просматривал спектакль одного из тбилисских театров с кратким обсуждением с тем, чтобы к двум часам уже быть за столами дневного банкета, устраиваемого в честь нашего пребывания каким-либо театром или организацией. С небольшим перерывом на часовую экскурсию, мы вновь попадали уже на вечерний банкет, который длился с расчетом, чтобы дать нам возможность хоть немного отдохнуть до утра. Застолья были прекрасными не только изобилием вкуснейших блюд, но и своим ритуалом с удивительными по содержанию и манере грузинскими тостами и чарующими многоголосьем песнями. Тамадой за каждым столом был либо его «хозяин», либо почетный представитель вышестоящей организации. На банкете в Грузинском Театральном Обществе тамада решил, никого не пропуская из гостей, предоставлять слово для тоста. Рядом с ним сидела Ирина Николаевна, которая подсказывала ему, кто есть кто. Дошла очередь и до меня. Я поднял бокал и сказал следующее: « Нет слов, чтобы выразить восторг грузинскими столами, грузинскими блюдами, грузинским гостеприимством. И этот стол, и его хозяева не исключение. Но всё же есть и у него, как и многих других, один существенный недостаток». – В этом месте мой друг Гиви, главный режиссер грузинского театра кукол, побледнел, у него начали трястись руки. Он ужасно испугался того, что я могу обидеть хозяев своим замечанием. А я продолжал: «когда мы приходим в театр, нам дают программку, где мы можем узнать кто автор, кто режиссер и кто исполнитель предстоящего зрелища. Здесь же за столом у нас такой программки нет, и это большой его недостаток, поскольку я хотел поднять бокал за здоровье авторов, режиссеров и исполнителей этого стола».
Напряжение на лицах хозяев и гостей преобразилось в довольную улыбку. На бледном лице Гиви появился румянец, и он, успокоившись, стал представлять всех, кто был причастен к организации банкета. – Ну и напугал ты, Боря, меня, -- сказал он после застолья. – Ты что, Гиви, меня дураком считаешь? – попробовал обидеться я. – Что ты? Бог с тобой. Я подумал, что, может быть, ты не знаешь наших обычаев, – оправдывался приятель. – Но тост ты произнес превосходный.
В эти дни пребывания в Тбилиси мы были участниками прекрасного ритуала, открытия театра марионеток под руководством Реваза Леоновича Габриадзе. Прежде чем войти в это старинное здание, Сергей Владимирович Образцов о его каменные стены разбил подвешенную бутылку шампанского, на манер ритуального спуска кораблей.
Театр разместился в красивом особняке. Маленький зал бывшего княжеского театра был рассчитан на сорок пять зрителей. Спектакля в этот вечер нам не показали, но познакомили с прекрасной световой и звуковой техникой нового театра. Резо Габриадзе рассказал о методах и приемах подготовки спектаклей. Они были своеобразными. Театр приглашал лучших драматических актеров Грузии для создания звуковой фонограммы спектакля, а кукловоды под эту запись уже пластически разыгрывали представление. Когда позже я имел удовольствие присутствовать на таком спектакле, то высоко оценил его качество, но у себя таким методом ни разу не воспользовался. Этот театр был для зрителя очень дорогой, но там никогда не было свободного места. В дальнейшем грузинские марионетки стали валютным театром, почти всё время разъезжая по зарубежью.
Главным вопросом тбилисского заседания был план поздравления Сергея Владимировича с восьмидесятилетием и пятидесятилетием его театра, которое отмечалось осенью этого же года. Поскольку в президиуме были представители всех республик, решили сделать ему в подарок пятнадцать «образцовских» кукол «Тяпа»[16] и одеть их в национальные костюмы.
Осенью мы приехали на поздравления в Москву. Юбилейный вечер в Центральном театре кукол длился шесть часов, и это при условии, что множество театров и организаций в этот день не пропустили и предложили им прийти на завтра в два часа дня. Этот вечер Сергей Владимирович вел сам, без устали, в свои восемьдесят лет. Поздравлял его весь цвет советского искусства. Самым запоминающимся, пожалуй, было, выступление Аркадия Райкина, который принес в подарок в клетке птичку яркого синего цвета и сказал: - вот вам «синяя птица», - здесь он открыл клетку и выпустил птичку в зал, - ловите её, и пусть она принесет удачу.
Назавтра Образцов принимал поздравления тех, кто не смог это сделать накануне, а в восемь часов вечера в ресторане «Националь» начался огромный, человек на триста, банкет, длившийся до пяти утра. Сергей Владимирович не уставал пить и танцевать, подавая пример здоровья и жизнерадостности молодым. На третий день Образцов подарил всем членам президиума новое издание своей книги «Моя профессия» с дружеским, теплым автографом. Это был 1981-й год. А в 1989 году мы отмечали в уютном баре UNIMA шестидесятилетие создания советского центра. Сергею Владимировичу уже было 88 лет. Выпить он мог значительно меньше, чем в свои молодые восемьдесят, и когда не говорил, то слегка подремывал.
Советский центр UNIMA просуществовал до распада Советского Союза, и можно было бы вспомнить замечательные поездки наши в Кишинев на молдавский фестиваль и в прекрасный Ереван на фестиваль закавказских республик, и много других поездок и московских заседаний президиума. Для нас это были дни общения режиссеров разных республиканских театров, у которых было чему поучиться. Мы были в курсе самых последних событий в кукольном мире. К сожалению, всё это ушло. Украинский центр UNIMA, созданный лишь в 1998 году, уже не имел тех материальных возможностей для столь дорогих поездок его членов, или хотя бы членов президиума, по городам страны, а тем более за границу. Хотя надо сказать, что недавно я узнал о поездке члена президиума Шарля Фойерберга на фестиваль в Магдебург.
