Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность - Обручев Владимир Афанасьевич (серии книг читать бесплатно TXT, FB2) 📗
Экспедиция на зимние месяцы разделилась. Скасси остался в миссии вычерчивать свои съемки. Березовский уехал в город Хой-сянь в горах на юго-востоке, где были лучшие условия для охоты, а Григорий Николаевич с женой и Сантан-джимбой отправился на зимовку на родину последнего, в местность Сань-чуань в горах Нань-шаня на западе, где рядом жили племена монголов-широнголов и саларов, а также тангуты, изучение которых представляло для Потанина большой интерес.
Глава XI. ПУТЕШЕСТВИЕ В КИТАЙ. ПО ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ ТИБЕТА (1884—1886)
14 ноября 1884 г. Потанин с женой, Сантан-джимбой и монголом Очир вышел из Ланьчжоу на запад. Дорога поднялась на высокое плато, покрытое лёссом и глубоко изрезанное оврагами и долинами притоков Желтой реки; она то шла по узкому промежутку между оврагами, и с нее открывался широкий вид во все стороны, то спускалась в долины, и путешественникам казалось, что они идут между высокими горами. Все деревни были расположены в верхних концах оврагов на толщах лёсса, а пашни — по склонам на террасах; толща лёсса имеет свойство оседать уступами на склонах долин и оврагов, и китайские земледельцы пользуются этим, потому что на поверхности террас гораздо легче обрабатывать почву, пахать и сеять, чем на косогорах. Они искусственно увеличивают число террас и ограждают каждую со стороны обрыва небольшим валиком или стенкой; благодаря этому дождевая и снеговая вода задерживается и впитывается в почву, тогда как по косогору она бы стекала быстро.
В одной из деревень на пути Потанин впервые видел китайцев-ламаистов; на многих домах были флаги с написанными молитвами, а древки были украшены серпом луны с кругом между рогами. Жители объясняли, что флаги ставят тангутские ламы по приглашению хозяев, если кто-нибудь болен в доме. Некоторые селения были мусульманские; в них имелись мечети.
Нередко встречались развалины — следы дунганского восстания. Так, г. Хэчжоу во время восстания был весь разрушен. Жители бежали из него и вернулись только недавно, так что в городе дома были новые и строились они только по середине города в одну улицу, а кругом были пустыри. Город славился обилием грецких орехов.
На дне долин часто попадались заросли облепихи, караганы, шиповника и спирей, а также усадьбы, обсаженные деревьями. На одном ночлеге на перевале путешественникам пришлось спать в тесной хижине на общем кане со слугами, подводчиками мулов и семейством почтаря, возившего почту мандаринов. Через щели дул ветер, а холод на дворе достигал —9° Ц.
В селении Ташкуль Потанин собирал сведения о племени саларов, живших здесь и по соседству, и записывал их сказки. Об этом народе и его языке почти ничего не было известно. Это были мусульмане, они говорили на тюркском языке и для письма употребляли тюркскую азбуку. Но мечети у них были китайской архитектуры; крыши их были украшены драконами, на стенах были изваяны барельефы львов и тигров. Мужчины одевались по-китайски, но женщины носили широкие синие шаровары с красной оторочкой внизу, белую кофту и широкий балахон, часто надетый внакидку, с одной пуговицей на шее; на голове они носили островерхий башлык, покрывавший и верхнюю часть спины. Ноги женщины не уродовали и носили большие башмаки. Салары рассказывали, что они пришли из Самарканда; их предки были изгнаны за воровство скота и шли до тех пор, пока не остановился верблюд с их пожитками. Он остановился там, где они теперь живут.
Местность Сань-чуань, где Потанин остался на зимовку, представляла расширение долины Желтой реки и была родиной Сантан-джимбы, из которой он убежал 40 лет назад. В селении Ни-чжа он нашел еще своих сверстников и племянников. Путешественники наняли фанзу у его родственников, оклеили окно новой бумагой, вставили в одном месте старую стеклянную фотографическую пластинку, поставили возле кана жаровню, в которой каменный уголь горел целый день, заткнули соломой дыры в стенах под кровлей и обили войлоком щели в дверях. В пристройке возле фанзы, где поселился Очир, устроили кухню. Сантан-джимба жил у своего племянника.
В такой обстановке Григорий Николаевич с женой провели четыре холодных месяца до половины апреля 1885 г., наблюдая жизнь населения, состоявшего из монголов-широнголов. Они записывали их сказки, легенды, пословицы и поговорки, вели также метеорологические наблюдения, а в начале весны делали экскурсии в окрестности, для сбора растений.
Широнголы рассказывали, что пришли в Сань-чуань с Чингис-ханом в качестве его войска, остались жить в этой местности и поженились на китаянках. Они говорили по- китайски, придерживались многих китайских обычаев, монгольского письма не знали и своей письменности не имели. Ламы изучали тибетскую письменность.
Религия у них была буддийская, но часть широнголов перешла в мусульманство. По внешнему виду широнголы представляли два типа: одни были смуглые с резкими чертами лица, с черными глазами и волосами, другие — голубоглазые и белокурые. Среди тех и других было немало красивых лиц, особенно у женщин. Почти все были высоки, стройны и крепки. Многие доживали до глубокой старости.
Женщины отличались от монголок и китаянок одеждою и головным убором. Последний был у них очень разнообразен и различен по местностям; они носили кокошники из яркой материи с бахромой и блестками и с фатой, низкие бархатные шапочки, вроде монашеских камилавок, простой обруч на шиньоне с бахромой. Оригинальны у них были юбки с разрезом сзади и с передником европейского образца; юбка кончалась немного ниже колен, и из-под нее были видны синие дабовые шаровары. Подобно китаянкам, широнголки бинтовали свои ноги, но каблуков не носили и потому ходили лучше.
Широнголы обладали веселым нравом и были очень трудолюбивы, особенно женщины, которые справляли всю домашнюю работу, помогали мужьям в поле, приготовлял- ли удобрение и собирали его на дорогах. Мужчины валяли войлоки; среди них были и специалисты-ткачи. Для надзора за полями выбирали особых «тереучей», которые собирали штрафы за потравы и были обязаны отвращать грозы и градобития. Как только начиналась гроза, все тереучи выбегали на улицы, стучали палками и били в бубны, невзирая на проливной дождь. Если гроза продолжалась, они бежали на перекрестки и пригорки продолжать свое странное занятие.
Жена Потанина имела возможность близко познакомиться с семейной жизнью широнголов и записала много сведений о родинах, свадьбах, похоронах, домашних работах женщин, наблюдая хозяев своего дома. Из ее записей отметим два обычая: опасаясь смерти ребенка, родители при его рождении сами не давали ему имени; отец украдкой брал дитя, выносил его на дорогу и просил первого встречного дать ему имя. Если встречалась собака, отец давал ей хлеба, ласкал и, подражая урчанию собаки, давал ребенку имя «коу-выр», причем считалось, что это имя дала ребенку собака. Ребенку одевали на шею железную цепочку и замыкали ее замком. Это значило, что это не ребенок, а щенок; этим способом надеялись обмануть злого духа, несущего смерть. Другой странный обычай — женить мальчиков 10—12 лет на взрослых девушках. Такой муж играл еще на улице, а жена работала в доме по хозяйству.
Широнголы любили мастерство и не были лишены изящного вкуса. Среди них были искусные плотники, столяры и резчики. В соседнем большом монастыре Гумбум почти все изящные работы выполнялись широнголами. Женщины были искусны в рукоделиях, в составлении узоров для тканья и вышиванья.
