Дневники - Гиппиус Зинаида Николаевна (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
"К народам всего мира" - не плохо, несмотря на некоторые места, которые можно истолковать, как "подозрительные", и на корявый, чисто эсдечный, не русский язык кое-где. Но сущность мне близка, сущность, в конце концов, приближается к знаменитому заявлению Вильсона. Эти "без аннексий и контрибуций" и есть, ведь, его "мир без победы". Общий тон отнюдь не "долой войну" немедленно, а напротив, "защищать свободу своей земли до последней капли крови". Лозунг "долой Вильгельма" очень... как бы сказать, "симпатичен", и понятен, только грешит наивностью.
Да, теперь все другим пахнет. Надо, чтобы война стала совсем другой.
17 марта. Пятница.
Синодский обер-прокурор Львов настоятельно зовет к себе в "товарищи" Карташева. (Это не без выдумки и хлопот Аггеева, очевидно).
Карташев, конечно, пришел к нам. Много об этом говорили. Я думаю, что он пойдет. Но я думаю тоже, что ему не следует идти. Благодаря нашим глухим несогласиям со времени войны - я своего мнения отрицательного к его данному шагу почти не высказывала, т.е. высказав - намеренно на нем не настаивала. Пусть делает, как хочет. Однако я убеждена, что это со всех сторон шаг ложный.
Карташев, бывший церковник, за последние десять лет перелив, так сказать, свою религиозность и церковность, внутренне, за края церкви "православной", отошел от последней и жизненно. Из профессоров Духовной Академии сделался профессором светским.
Порывание жизненной этой связи было у него соединено с отрывом внутренним, оба отрыва являлись действием согласным и оба стоили ему не дешево. Надо, при этом, знать, что Карташев - человек типа "пророческого", в широком, именно религиозном смысле, и в очень современном духе. В нем громадная, своеобразная сила. Но рядом, как-то сбоку, у него выросло увлечение вопросами чисто общественными, государственностью, политикой ... в которой он, в сущности, дитя. Трудно объяснить всю внутреннюю сложность этого характера, но свое "двоение" он часто и сам признает.
Теперь, вступая в контакт с "государственной" стороной церкви, в контакт жизненный с учреждением, с которым этот контакт порвал, когда порвал внутренний, - он делает это во имя чего? Что изменилось? Когда?
Наблюдая, слушая, вижу: он смотрит, сам, на это странно; вот этой своей приставной стороной: смотрит "узко политически" "послужить государству" - и точка. Но ведь он, и перелившись за православные края, относится к церкви религиозно? ведь она для него не "министерство юстиции"? И он зряч к церкви; он знает, что сейчас внутренней пользы церкви, в смысле ее движения, принести нельзя. Значит, урегулировать просто ее отношения с новым государством? Но на это именно Карташев не нужен. Нужен: или искренний, простой церковник, честный, вроде Е. Трубецкого, или, напротив, такой же прямой, - дельный и простой, - политик не Львов, - Львов - дурак.
И то, если б стать обер-прокурором... "Товарищем" же Львову, человеком такой самобытной и громадной ценности, притом столь мучительной и яркой сложности, как Карташев - это со всех сторон затмение, самоизничтожение. Даже грубо смотря - жалко: он худ, остр, тонок, истеричен, проникновенно-умен, порывист - и сдержан, выбрирует, как струна, слаб здоровьем; нервно-работоспособен; при неистовой его добросовестности, погрязнет до тла в государственно-синодально-поповских делах и делишках.
И во всяком случае будет потерян для своего, для глубины, для своей сущности.
(Прибавлю, что "политика" его - кадетирующая, военная, национальная).
Львов уже возил его в Синод, знакомя с делами. Карташев встретил там жену Тернавцева: "красивый брюнет" - арестован.
Опять полки с музыкой и со знаменами "ярче роз".
Сегодня был напечатан мой крамольный "Петербург", написанный 14 дек. 14 года.
"И в белоперистости вешних пург
Восстанет он..."
Странно. Так и восстал.
18 марта. Суббота.
Не дают работать, целый день колесо А., М., Ч., потом опять Карташев, Т, Аггеев...
И все - не приятно.
Карташев, конечно, пошел в "товарищи" Львова; - как его вкусно, сдобно, мягко и безапеляционно насаживал на это Аггеев!
Ничего не могу сказать об этом, кроме того, что уже сказала.
В лучшем случае у Карташева пропадет время, в худшем - он сам для настоящего религиозного делания.
М. мне очень жаль. Столько в нем хорошего, верного, настоящего - и бессильного. Не совсем понимаю его сегодняшнее настроение, унылое, с "охлократическим" страхом. М. точно болен душой, - как болен телом.
Газеты почти все - панические. И так чрезмерно говорят за войну (без нового голоса, главное), что вредно действуют.
Долбят "демократию", как глупые дятлы. Та, пока что, обещает (кроме "Правды", да и "Правда" завертелась) - а они долбят.
Особенно неистов Мзура из "Веч. Времени". Как бы об этом Мзуре чего в охранке не оказалось... Я все время жду.
Нет, верные вещи надо уметь верно сказать, притом чисто и "власть имеюще".
А правительство (Керенский) - молчит.
19 марта. Воскресенье.
Весенний день, не оттепель - а дружное таяние снегов. Часа два сидели на открытом окне и смотрели на тысячные процессии.
Сначала шли "женщины". Несметное количество; шествие невиданное (никогда в истории, думаю). Три, очень красиво, ехали на конях. Вера Фигнер - в открытом автомобиле. Женская и цепь вокруг. На углу образовался затор, ибо шли по Потемкинской войска. Женщины кричали войскам - "ура".
Буду очень рада, если "женский" вопрос разрешится просто и радикально, как "еврейский" (и тем падет). Ибо он весьма противен. Женщины, специализировавшиеся на этом вопросе, плохо доказывают свое "человечество". Перовская, та же Вера Фигнер (да и мало ли) занимались не "женскими", а общечеловеческими вопросами, наравне с людьми, и просто были наравне с людьми. Точно можно, у кого-то попросив - получить "равенство"!
Нелепее, чем просить у царя "революцию" и ждать, что он ее даст из рук в руки, готовенькую. Нет, женщинам, чтобы равными быть - нужно равными становиться. Другое дело внешне облегчить процесс становления (если он действительно возможен). Это - могут женщинам дать мужчины, и я конечно, за это дарование. Но процесс будет долог. Долго еще женщины, получив "права", не будут понимать, какие они с ними получили "обязанности". Поразительно, что женщины, в большинстве, понимают "право", но что такое "обязанность"... не понимают.
Когда у нас поднимался вопрос "польский" и т.п. (а вопросы в разрезе национальностей проще и целомудреннее "полового" разреза) - не ясно ли было, что думать следует о "вопросе русском", остальные разрешатся сами - им? "Приложится". Так и "женские права".
Если бы заботу и силы, отданные "женской" свободе, женщины приложили бы к общечеловеческой, - они свою имели бы попутно, и не получили бы от мужчин, а завоевали бы рядом с ними.
Всякое специальное - "женское" движение возбуждает в мужчинах чувства весьма далекие именно от "равенства". Так, один самый обыкновенный человек, мужчина, - стоя сегодня у окна, умилялся: "и ведь хорошенькие какие есть!" Уж, конечно, он за всяческие всем права и свободы. Однако, на "женское шествие" совсем другая реакция.
Вам это приятно, амазонки?
После "баб и дам" - шли опять неисчислимые полки.
Мы с Дмитрием уехали в Союз Писателей, вернулись, - они все идут.
В Союзе этом - какая старая гвардия! И где они прятались? Не выписываю имен, ибо - все, и все-те же, до Марьи Валентиновны Ватсон, с ее качающейся головой.
