Коко Шанель. Жизнь, рассказанная ею самой - Павлищева Наталья Павловна (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
– Прости, я не знала…
Вообще, он сразу сделал то, чего так и не сделал за несколько лет в Руайо Бальсан, Вендор объявил меня хозяйкой замка! Не подарил мне его, а заявил прислуге, что пока я в замке, слушать надо меня. При этом подразумевалось, что все обычаи и привычки останутся прежними. Я не против, но не всем слугам понравилось такое решение хозяина. Пришлось вспоминать свои уроки общения с персоналом и мысленно приказывать «Сидеть!» немалому числу снобов из прислуги.
Тут я пошла на хитрость: объявила, что не говорю по-английски, это вынуждало прислугу беседовать со мной по-французски, чего большинство делать просто не умело. Они быстро заметили, что я по-английски понимаю, потому обсуждать меня в моем же присутствии не стоит.
В Итон-Холле я завела себе и совершенно необычного друга – одного из рыцарей в доспехах. По традиции Итон-Холла (а традиции там соблюдали неукоснительно) доспехи всех рыцарей были начищены, оружие блестело и готово к бою. Это создавало иллюзию живых людей, только спрятавшихся за своим железом. Один такой мне очень понравился, проходя мимо, я непременно тихонько его приветствовала. А когда точно знала, что за мной никто не наблюдает, даже пожимала руку. Он не отвечал, но мне нравилось думать, что просто стесняется.
В Итон-Холле и вообще рядом с Вендором я окунулась в настоящую роскошь, для которой сапфир размером с кулак мелочь. Это роскошь быть окруженной сотнями готовых немедленно услужить тебе людей, когда можно даже не задумываться, откуда возьмется то, что ты потребуешь, а просто быть уверенной, что немедля подадут, достанут, привезут, принесут… хоть из Африки, хоть из ледяных пустынь… Это роскошь, где самая мелкая вещь самого высшего качества, потому что иначе быть не может.
Но при всем том Вендор на удивление прост. Он носил стоптанные туфли – в таких удобней, однако каждое утро слуга гладил у этих кошмарных полуразвалюх шнурки! Однажды я заказала ему дюжину великолепных туфель, самого лучшего качества в лучшем ателье, точно в том стиле, который герцог любил. И на следующее утро наблюдала в окно занимательную картину, весьма похожую на шутку.
Вендор вышел в новых туфлях и направился прямо к… луже. Слегка подтянув брюки, он долго и старательно топтался в грязи, пока новая замечательная обувь не приобрела вид старой и поношенной! После этого, явно довольный, вернулся в дом. Одно радовало: у новых туфель хотя бы не было дырок на подошвах.
С Вендором мы не только наслаждались жизнью в Итоне или развлекались круизами на яхтах, он не забывал и своей страсти к охоте и рыбной ловле.
В Стэк-Лодже в Шотландии на спиннинг ловилась отменная форель. Сначала я просто умирала от скуки. Часами забрасывать удочку, потом крутить и крутить, выбирая леску, чтобы убедиться, что никто не соблазнился на наживку, снова забрасывать и снова крутить… Но рядом чертыхался из-за своих неудач интереснейший человек – Уинстон Черчилль, потому бросить такое занятие я просто не могла. Пришлось научиться.
Конечно, больше Вендора наловить мне не удалось ни разу, но отменные экземпляры попадались, и догнать герцога Вестминстерского однажды получилось. Так и текли дни в Стэк-Лодже: днем в сырости и на ветру со спиннингом в руках, вечером с бокалом грога у камина с Вендором и Черчиллем. Беседовать с ними на равных я не могла, но слушала!… Как губка воду впитывала умные мысли и училась излагать собственные. Черчилль удивительный человек, дружбой и даже знакомством с которым можно гордиться.
В Шотландии я увидела еще одну очень полезную для себя вещь. Помимо форменной одежды слуг, вдохновившей меня на жакеты, очень похожие на пиджаки, я открыла твид. Эта ткань понравилась мне с первого взгляда, она прекрасно держала форму, но была мягкой и не требовала дополнительной отделки в виде вышивки или еще чего-то. Для меня идеально.
Так в моих коллекциях появился и навсегда остался английский твид.
А вот шотландская мода на мужские юбки мне не понравилась совершенно. Женские ноги и то не всегда можно открывать, а уж мужские тем более. Когда из-под яркой ткани в клетку торчали волосатые кривые ноги, с трудом удавалось побороть смех. Нет, это я даже для женщин не предложу, в мире слишком мало красивых ног, чтобы выставлять их напоказ.
Не понравилась мне и сама ткань в клетку. Что из нее можно сшить? Только те самые юбки в складку. Клетка спрячет любую форму, забьет собой любую красивую линию кроя, нет, клетка была решительно не для меня и, в отличие от твида, в коллекции не попала.
Зато я активно использовала полосатые жилеты, золотые пуговицы на жакетах, спортивного типа пальто и, конечно, береты, но не как у художников, а как у слуг Вендора – без козырька, надвинутыми на глаза и с большой брошью надо лбом. А еще тонкие свитера, поверх которых разрешалось надевать драгоценности! Сначала все были в шоке, но потом Европе понравилось.
Мы ездили и на скачки, было бы странным, если бы страстный любитель лошадей, содержавший одну из лучших конюшен в мире, не выставлял их на бега.
Ежегодно специальный роскошный (как и все у Вендора) поезд, в котором четыре вагона предназначались только для чемоданов и шляпных картонок, доставлял Вендора и его друзей в Ливерпуль. Мы направлялись на розыгрыш Национального «Гран-при».
Впервые попав на трибуну, я едва не зарыдала. Теперь я не стояла ближе к ограждению где-то внизу, потому что швее не было места на трибуне даже Мулена, я сидела рядом с дамами высшего света, и они спрашивали у меня советы по поводу моды следующего сезона. При этом я не чувствовала себя портнихой, одевающей этих дам, напротив, была хозяйкой, от моего слова зависело, что они будут носить следующей весной, мой вкус диктовал им форму и цвета будущих нарядов. Я диктовала моду Европе! И мне, вчерашней сиротке из Обазина, почти заглядывали в глаза, чтобы услышать приговор одежде на следующий сезон хоть на день раньше, чем другие. Дружбой со мной гордились.
Если честно, то от сознания этого стало не до скачек. Неужели я достигла самого верха?
Но почти сразу получила оплеуху. Они общались со мной на равных, называли кто Габриэль, кто Коко, кому как я позволяла сама, но к их именам приставляли титулы герцогиня, баронесса, графиня… а я всего лишь мадемуазель Шанель. Всего лишь…
И пусть это «всего лишь» дорогого стоило, пусть моими духами пахла половина Европы, пусть на моих счетах немало денег, пусть мой Дом моделей процветал, но я все равно лишь мадемуазель.
В Итоне я такого не чувствовала, потому что была в замке хозяйкой и на таких правах принимала гостей, а вот на скачках осознала.
Беспокойно оглянулась на Вендора, увлеченно следившего за забегом. Газеты писали о скорой нашей с ним свадьбе. С Вайолет Мэри Нельсон Вендор уже развелся, можно бы и жениться снова. Женится ли он на мне?
Когда герцог Вестминстерский только начинал ухаживать за мной, я отчаянно сопротивлялась, но пожив рядом, осознав, какую степень защиты могу получить, начала сдаваться. Вендор действительно любил меня, а не покупал, потому что подарком могли быть не драгоценности, а букет лично срезанных в дальнем углу парка диких цветов:
– Я знаю, тебе понравится…
Или присланный из Шотландии огромный лосось с поврежденным плавником:
– Коко, это тот, что сорвался у тебя с крючка. Помнишь? Я отомстил!
Он мог быть требовательным, даже жестоким, но был и трогательным, даже смешным в своем желании доставить радость.
Но Вендору нужен наследник. А мне сорок шесть лет, аборт и выкидыш, после которого доктор Фор сказал, что детей больше не будет.
Нет, он сказал: «Скорее всего, не будет». Значит, шанс есть? Значит, я могу, основательно подлечившись, родить Вендору ребенка, у которого изначально будет имя? Почему такая мысль не приходила мне в голову до сих пор? Да, Кейпел никогда не женился бы на мне, а женившись, какое имя дал своему сыну? А Вендор мог и жениться, и сделать ребенка наследником имени и огромного состояния.
