Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Это даже не путь назад, это путь в никуда.
Обидно, что проводником этого обанкротившегося курса стал Председатель Верховного Совета России — Хасбулатов. Съезд со всей очевидностью показал, насколько опасна не только диктатура исполнительной, но и диктатура законодательной власти”.
Это сказано было за 89 дней до первой попытки государственного переворота — 20 марта 1993 г. До ельцинской измены Конституции 21 сентября оставалось еще 150 дней.
А на VII Cъезде депутатов, 10 декабря 1992 года, когда я председательствовал, Ельцин попытался сорвать Съезд.
Ельцин Б.Н.: “Народных депутатов, поддерживающих Президента, а также представителей исполнительной власти прошу сейчас на 30 минут собраться в Грановитой палате. Спасибо.”
Ельцин покидает трибуну, шагает к двери. За ним поднимается со своих мест человек 30-40. Не более.
Хасбулатов Р.И.: “Уважаемые народные депутаты! Заявление Президента считаю оскорбительным как в отношении Съезда, так и в отношении Председателя Верховного Совета. Поэтому я считаю для себя дальше невозможным выполнение обязанностей Председателя Верховного Совета, поскольку мне нанесено оскорбление высшим должностным лицом государства. Я прошу принять мою отставку.” (Шум в зале).
С этими словами я покинул заседание Съезда. Однако последовать за Ельциным решился мало кто — настолько был абсурдным его демарш и несправедливым выпад против Председателя.
Никакого перерыва сделано не было, хотя Филатов, сидевший в Президиуме Съезда, пытался его устроить. Съезд мою отставку не принял. И “командировал” моего заместителя Юрия Ярова убедить меня вернуться и занять место Председательствующего. Откровенно говоря, я долго колебался. Яров приводил убедительные доводы: “Люди не поймут, депутаты не поймут, подумают — слабый человек, капризный. Надо вернуться. Съезд встревожен, может произойти раскол на радость ельцинистам. Пострадает страна. Возвращайтесь, Руслан Имранович”. Вернулся. Вздох облегчения в гигантском зале, аплодисменты...
Демарш Ельцина лопнул, его “выход” в народ, на автозавод, также не имел успеха. Люди встретили Ельцина прохладно. А один рабочий прямо спросил: “Зачем вы сюда приехали? Идите, договаривайтесь со Съездом”.
Тогда Ельцину пришлось пойти на компромисс, отступить. Но, к сожалению, в настроении эйфории Съезд принял предложенный Валерием Зорькиным “вариант” — о проведении 11 апреля референдума по основным положениям Конституции; “заморозил” очень важные конституционные поправки (в частности, статью 121.6 об автоматическом отрешении от должности Президента в случае его попытки изменить Конституционный строй), принятые ранее.
...Как известно, сразу же после окончания VII Съезда ельцинисты стали нагнетать обстановку вокруг референдума. А ведь мы договорились превратить 1993 год в “год экономики”. Я планировал в первом квартале 1993 года завершить принятие пакета “антикоррупционных законов”, упорядочить законодательство по приватизации и т.д. Не дали. Криминализация государства стала фактом.
Мелкая месть
Кстати, тогда, в ходе VII Cъезда произошло два события.
Первое: В одном из перерывов Валерий Зорькин сообщает мне “новость” — все правительственные телефоны ныне переданы в службу Коржакова, то есть под контроль личной охраны Ельцина.
Второе: В ходе этого VII Съезда была проведена “акция по устрашению”, когда моя дочь Сима входила в дверь медицинского института, из подъехавшего автомобиля люди изготовились к стрельбе. Охранная машина, еще не успевшая уехать, мгновенно бросилась на перекрытие. Автомобиль на бешеной скорости умчался. Баранников, Севастьянов, другие должностные лица попытались превратить все это в шутку.
А как бы они реагировали, если бы речь шла об их детях?
Тогда же был задержан, доставлен в милицию и избит мой двоюродный брат, причем без всяких оснований, о чем широко оповещалась общественность через ТВ и радио, не говоря уже о газетах. Тогда же появились “двойники” моего сына, которые кутили в московских ресторанах, затевали драки, швыряли деньгами, орали, что они — Хасбулатовы, им все — нипочем! И как рассказывали очевидцы, этих подонков “уговаривали” служители порядка, увещевали. Что же, разве они не знали этих “детей лейтенанта Шмидта”? Знали, конечно. Но их задача заключалась в моей дискредитации.
А как поступали с моими детьми и действительными родственниками — я упоминал выше. А вот об этих “сыновьях” пресса молчала. Почему? В общем, если такими методами велась “политическая борьба” с Председателем Верховного Совета, тогда что такое уголовщина? Уголовники правят страной — эта мысль все чаще закрадывалась в голову. Я ее отгонял. Но методы, методы!..
И еще одно “совпадение”. Закончился VII Съезд. Из Кремля после его завершения в "Белый дом" приехали председатели Верховных Советов республик, председатели областных, краевых советов, национальных округов, Еврейской автономной области, председатели Моссовета и Петросовета. Ужинаем. Рядом ерзает мой тогдашний первый “зам” — Филатов. Интересуюсь: “Что волнуетесь?” “Да вот, — отвечает, — опять президентские люди “шалят”: машину сопровождения отняли”. “Да бог с ней”, — отвечаю.
Проходит неделя. Вечером подают другую машину. А мне Ельцин ранее “подарил” старенький бронированный “мерседес” к 50-летию (22 ноября 1992 года). Спрашиваю, что случилось. Отвечают: “Отобрали под видом технической проверки...”
Тогда среди наших депутатов эта “мелочная месть по-обкомовски” вызвала просто раздражение. А депутат-предприниматель Юрий Гехт передал в аренду купленный его фирмой автомобиль... После разгрома представительной власти, расстрела Парламента и установления “демократической новой диктатуры” Гехта, беднягу, так запугали, что он ни разу не решился позвонить бывшему Председателю Парламента. И я его понимаю. Не все же герои. Есть просто обычные, честные люди, которые хотели бы жить в мире и согласии. Они не хотели бы быть ни героями, ни антигероями. А их запугивают. Вот таковы нравы ельцинского режима, его лидеров, паскудно-мелочных людишек... Разве они достойны уважения?
...Конечно, на Степанкова, на спецпрокурора Макарова, руководившего группой по расследованию дел по обвинению должностных лиц (в частности, Полторанина и Шумейко), оказывали огромное давление. Но ведь никто не принуждал Степанкова ставить перед Верховным Советом вопрос о разрешении привлечения к уголовной ответственности этих лиц! Улики были очевидными. Но, видимо, давление было такой силы, что Степанков, не ставя в известность Верховный Совет, за 18 дней до клятвопреступления Ельцина и совершения других опасных государственных преступлений, вдруг объявляет о прекращении этих дел!
И из чисто уголовной сферы СМИ превращают “дело” в политическое. А Шумейко и Полторанин — “жертвы” “кровожадного” Верховного Совета. До чего же ловкачи эти кремлевские манипуляторы! Вот если бы такими методами можно было поправить дела еще в экономике, социальной жизни — цены им не было бы!
Спецслужбы и российская политика
О возрастании влияния иностранных спецслужб в определении российской политики, внутренних и внешних ее элементов написано много. Уже сразу после августовского путча 1991 года утверждалось в некоторых публикациях, что якобы ЦРУ имело информацию и через “одного сенатора” довело сведения о готовящемся путче до Ельцина. Недавно газеты опять поведали об этом якобы имевшем место факте. Полагаю, что Ельцин, спустя два года после этого печально знаменитого путча готовится осуществить государственный переворот, знало не только ЦРУ, но и каждая российская домохозяйка, если она читала газеты, смотрела телевидение и слушала радио. Общество неоднократно предупреждалось об этой угрозе Председателем Парламента. В том числе и в беседах с американскими сенаторами, убеждавших их в необходимости отказаться от своего намерения поддержать государственный переворот, который в долгосрочной перспективе не может быть выгодным для интересов США.
