За час до рассвета - Колос Иван Андреевич (электронная книга txt) 📗
- Пейте, дорогие, пейте!
Колонна качнулась, и масса обезумевших людей бросилась к ведру. Каждый хотел хоть прикоснуться к воде. Офицер что-то кричал, но пленные не обращали на него внимания. Тогда он выхватил пистолет и в упор выстрелил в двух солдат.
- Будэт знайт русский Иван! - закричал он.
Пленные отшатнулись от ведра. По девушка схватила его, набрала воды и снова поднесла к пленным:
- Пейте, дорогие, это наша водичка!
К девушке поспешил эсэсовский офицер. Он толкнул ее в грудь и только хотел что-то сказать, как девушка вскочила на ноги и впилась злобным взглядом в офицера. Казалось, вот-вот она бросится на него и вцепится ему в глотку.
- Это же люди!.. Ах ты сволочь!
И она со всего размаха влепила ему сочную пощечину. Эсэсовец на мгновение растерялся, затем медленно поднял пистолет и стал целиться в девушку. Но неожиданно для всех к офицеру подскочил Николай, выбил пистолет и, почти на лету подхватив его здоровой левой рукой, наставил на офицера.
- Хэндэ хох!* - крикнул Алексеев.
_______________
* Руки вверх! (нем.)
Офицер нехотя попятился назад и поднял руки. Охранники, увидев это, бросились было на помощь офицеру, но были тут же смяты ринувшимися на них пленными. Раздались одиночные выстрелы. Охрана была уничтожена. Николай не ожидал такого: почти шестьсот красноармейцев оказалось на свободе. Что делать?
- Братцы! Расходись кто куда! - крикнул Алексеев.
Пленные на какое-то мгновение застыли в недоумении: "Свобода?" А затем бросились по сторонам.
К Николаю подбежала девушка, она пристально посмотрела ему в глаза и, обхватив руками его шею, крепко поцеловала.
- Спасибо тебе! А теперь убегайте. Сюда могут в любое время нагрянуть эти изверги. Убегайте, милые...
- Как тебя зовут?
- Женя, Женя Кирсанова!
- Так ты тоже уходи отсюда быстрее, Женечка, - посоветовал Николай, с жалостью и благодарностью смотря на ее светлые волосы, на белоснежный кружевной воротничок скромного платья.
- Мы вечером с подругами уйдем в Минск.
- Сейчас вам нужно уходить, сейчас... Будь здорова, Женечка...
И они разошлись. Николай с пятью красноармейцами резко свернули вправо, и через небольшое поле они направились в лес. Двое суток ходили по лесу, искали партизан, на третьи решили зайти в деревню, чтобы раздобыть продуктов. Утром зашли в первую крайнюю хату, застали там старика. Он сидел за большим дубовым столом и ел прямо из чугунка дымящуюся, горячую картошку, рядом стояла огромная миска с капустой.
Неожиданное появление обросших до бровей незнакомцев так подействовало на старика, что он с перепугу залез под стол. Стоявшая у печи старуха от удивления так и застыла с ухватом в руках.
- Вы извините, мы напугали вас, - проговорил Алексеев. - Мы пленные. Покормите нас, пожалуйста, если можно.
Только после этого старик вылез из-под стола, подслеповатым глазом посмотрел на Николая и сказал:
- Ах, як вы мяне перепугали, дарагенькие! Раненые?
- Да, отец, к сожалению.
- Сядайте, сядайте, сыночки, за стол. Бульбачка есть, слава богу...
Так сладко запахло обжитым домом. Николай первым присел к столу и за разговором с хозяином хаты не заметил, как не осталось ни картошки, ни капусты. Нужно было уходить. В деревню могли в любую минуту ворваться гитлеровцы. Старик на прощание каждому отрезал по большой скибке хлеба, перекрестил всех и сказал:
- С богом, сыночки... Мои тоже, могуть, где-то маются вот так...
- Спасибо, отец, спасибо, - ответил за всех Алексеев. - А как нам в Шкловские леса попасть?
- Вот за огороды выйдете и прямо лесом туда, к Шклову, и попадете. Верст так будеть с тридцать...
Был полдень. Низко плыли серые, набрякшие тучи. Сильно болела голова, рана давала себя знать. Николай шел впереди, поддерживая раненую руку, горько раздумывая над тем, как несправедливо все устроено на свете: иноземцы напали на Родину, опустошают ее земли, убивают, измываются над людьми. И вот он, простой человек, должен на своих родных просторах прятаться от фашистских пришельцев. Кто их сюда просил? Кому они здесь нужны? Нет, сволочи, пощады вам не будет!..
Алексеев так погрузился в свои мысли, что и не заметил, как они попали на широкую грунтовую дорогу, которая вилась среди дубового леса.
- Хальт! - вдруг раздалась немецкая команда, и около группы неожиданно появилось пять гитлеровцев с автоматами.
- Хэндэ хох!
Алексеев, не раз слышавший эту команду, поднял руки. За ним последовали и его товарищи. Николай еще не успел прийти в себя от страшной мысли: снова плен, - как раздалась новая команда:
- Градэ аус! - И один из гитлеровцев указал автоматом на дорогу.
"Значит, нужно идти", - промелькнуло в голове. И Николай двинулся, понуро опустив голову.
Алексеева с товарищами привели в соседнюю деревню. Там гитлеровцы долго их допрашивали, выясняли: не партизаны ли? А когда убедились, что нет, усадили в машину, привезли в лагерь военнопленных под Могилев и загнали в длинный дощатый барак.
За колючей проволокой
Как-то утром Николай и другие военнопленные стояли у проволочного заграждения, просили еду у женщин, которые ходили с узелками и кого-то высматривали.
- Мамаша, - попросил Алексеев, - дай картошки.
Вдруг одна из женщин посмотрела на него и молча подала ему через ограду прямо в руки полный чугунок еще горячей картошки. Он обхватил этот горшок левой рукой, прижал к груди. Николая со всех сторон обступили пленные. Он и рта не успел открыть, как десятки рук потянулись к чугунку, выхватывая картошку. Он только чувствовал ее аппетитный запах, но не успел взять хотя бы одну.
В мгновение ока чугунок опустел, лишь белела одна картофелина, прилипшая ко дну. Николай хотел было съесть ее, но чья-то костлявая рука потянулась к ней так, что пальцы хрустнули от напряжения. Николай поднял голову и вдруг увидел знакомое лицо.
- Сергей?! Артеменков!..
- Алексеев?.. Николай! Живой! Со мной тут из полка Петр Васильев. Мы здесь уже пятые сутки.
Николай опустил на землю чугунок, левой рукой достал картошку и подал ее Сергею.
- Бери, съешь. Как себя чувствуешь?
- Дела плохи, - вздохнул Сергей. - Надо как-то деру давать. Иначе нам всем каюк.
