«Тигры» в снегу Мемуары танкового аса - Руббель Альфред (первая книга txt) 📗
Этим с юмором составленным месячным отчетом, нарисованным лейтенантом Линссером, 3-я рота поздравила своего командира обер-лейтенанта Рихарда Фрайхерра фон Розена, который лежал раненый в лазарете в Прессбурге (Братислава), с награждением его Немецким крестом в золоте. Здесь левая половина и разъяснение к обеим частям.
«Тигр» «300» — лейтенант Коппе, был назначен порулить 3-й ротой и пытается разобраться со своими новыми обязанностями.
«Тигр» «321» — лейтенант Руббель, успешно действовал в качестве миноискателя. Результатом его деятельности стали оторванные гусеницы и разбитая пушка.
«Тигр» «332» — фельдфебель Шкода, стал известен высоким расходом боеприпасов.
«Тигр» «312» — унтер-офицер Йекель и его экипаж больше интересовались трофеями, чем боем.
«Тигр» «313» — фельдфебель Виегель тащил на буксире сломавшийся «332-й». Во время этого предприятия в «313-м» состоялась пьянка, а в «332-м» — охота на мелкую дичь.
Здесь правая половина.
К сожалению, из соображений форматирования этот длинный рисунок был разделен на две части, чтобы его можно было представить в этой книге.
«Тигр» «323» — фельдфебель Зайдель, специалист по мостам. Летом 1944 года он сломал мост и упал на рельсы, а теперь повторил все это еще раз.
«Тигр» «322» — фельдфебель Шмидт размахивал флагом, сигнализирующим о поломке, еще больше обычного. Лейтенант Роллик и обер-фельдфебель Сакс отлично отдохнули вместе с его танком в Вене, в Анкерхофе [там был ремонтный завод].
Полувзвод мотоциклов: из-за нехватки горючего доставка снабжения частично должна была происходить на рекрутированных упряжках. Кухне 3-й роты досталась упряжка волов. Хаупт-фельдфебель Мюллер, фельдфебель Кунерт, фельдфебель Громанн и их люди не всегда были рады этому средству передвижения.
Когда в деревню приезжали американцы, мы, предупрежденные нашими дозорными, уходили в лес.
Тем временем была уже середина мая, наступило время прорываться. Чтобы перемещаться легально, надо было иметь свидетельство о демобилизации от союзников, иначе можно было попасть в плен. Моей целью был Ганновер.
Наша группа стала слишком большой и легкомысленной, мы направились на запад, в направлении Регенсбурга. Бёлер хотел к своим родителям в Шветцинген. Мы встретили группу школьников, эвакуированных из города [Kinderlandverschickung], с их воспитателем. «Буби» Бёлер, в коротких штанах, по внешнему виду подходил к этой группе, и я уговорил его к ней присоединиться. Он так и сделал и в конце июня благополучно оказался дома. В этом ему помог документ, выданный каким-то разумным бургомистром.
Моей следующей целью был Штаффельштайн. Туда ушла семья Ханса фон Хагемайстера. Я надеялся там ее найти. Теперь я шел один.
Проблемой было питание. Район между Баварским лесом, Дунаем и Регеном, по которому я двигался на запад, был переполнен бывшими военнослужащими вермахта, беженцами и перемещенными лицами: насильно увезенными и отпущенными военнопленными с востока. Всем хотелось есть. Перемещенные лица получали хорошее питание от американской армии или от UNRRA (The United Nations Relief and Rehabilitation Administration — Администрация ООН помощи беженцам). Две другие группы, немецкие солдаты и гражданские, зависели от милосердия местного населения. В эти недели я встретил большую готовность помочь. Хотя для беженцев в администрациях коммун были продовольственные карточки, действующие один день, но, чтобы получить их, нужен был «документ». Также можно было что-то купить, но для этого нужны были деньги. Я не помню, были ли вообще они у меня. Поэтому основой моего питания были дружелюбные просьбы о какой-нибудь еде.
На второй день Троицы роскошный обед в богатом крестьянском доме недалеко от Ниттенау в Гаубоден чуть не стал моей судьбой. Наевшись под завязку, а была жареная свинина с кноделями и консервированные сливы на десерт, я, расслабившись, шел по извилистой лесной дороге. Появившийся как по волшебству ниоткуда американский джип стоял в пяти метрах от меня.
Мне помахали и сказали «come on», я должен был подойти к джипу. Я перепрыгнул через канаву и исчез в подлеске. Это было так быстро и неожиданно для американцев, что они не успели схватиться за оружие.
Я был в безопасности. Этот день начался так хорошо и мог закончиться очень плохо.
Как мы позже поняли, многие американские части не имели возможности проявить себя на войне, а теперь война закончилась и охота за немцами стала у них чем-то вроде спортивного соревнования. Поэтому она была такой интенсивной.
Потом лес закончился, я шел по лугу, на котором было полно ледниковых валунов, чтобы исчезнуть в следующем лесу. Внизу справа, в долине, на расстоянии 200 или 300 метров, была дорога. До леса оставалось метров сто, я услышал шум мотора и свисток — это снова были мои американские друзья, они снова мне махали, но уже более интенсивно. Теперь с ними были еще два пехотинца и, самое главное, тяжелый пулемет калибра 12,7 мм на лафете, который смотрел прямо на меня. «На рысях» я помчался к лесу и услышал выстрелы и разрывы пуль возле меня. Уроды стреляли разрывными пулями, и один осколок попал мне в левое ухо. Когда я оказался в безопасности, я перевязал себе ухо моим единственным имуществом — многоцелевым носовым платком и пришел к выводу, что дальше так не пойдет. После пережитых шести лет войны я не хотел стать мишенью для первого попавшегося американца, которому захочется пострелять. Нужна была новая «стратегия».
В Вайдене, Амберге и Графенворе американская армия устроила так называемые «демобилизационные лагеря», и после того, как передача русским захваченных у границы солдат 6-й и 8-й армий закончилась, задержанных солдат регистрировали там. Если не обнаруживалось ничего отягчающего, такого как принадлежность к СС, высокий пост в партии или высокий армейский чин, через несколько дней задержанный получал свидетельство о демобилизации. Сначала у меня были сомнения, как будет оценена моя принадлежность к «Фельдхеррнхалле». Переговорив с отпущенными, я решил добровольно сдаться в лагерь в Вайдене. Мое решение было верным, через четыре дня я получил мою «бумагу» — война для меня окончательно закончилась.
Групповая фотография первой встречи роты после войны в 1955 году в Бассуме. Альфред Руббель (стоит самый левый во 2-м ряду) организовал эту встречу.
Награды Альфреда Руббеля. Верхний ряд слева: Железный крест 2-го класса, Железный крест 1-го класса, над ним значок в черном за ранения, Восточная медаль. Нижний ряд слева: Значок за танковый бой в серебре (соответствует первой степени), 2-я степень за 25 дней боев, 3-я степень за 50 дней боев.
Отреставрированный и способный ездить «Тигр I» в том виде, в каком он иногда выставлялся в танковом музее в Мунстере.
Каждый день боевых действий должен был быть подтвержден офицером. На левых страницах подписался лейтенант Альфред Руббель, на обоих правых листах — лейтенант Роллик.
Церковь в Вербелы, это населенный пункт в Словакии. Там батальон стоял в марте 1945 года.
Памятный камень 12-й танковой дивизии в памятной роще школы танковых войск в Мунстере. В этой дивизии Альфред Руббель получил свой первый фронтовой опыт.
