Предостережение - Лигачев Егор Кузьмич (библиотека электронных книг TXT) 📗
Почему же в таком случае многие сограждане страны одобрили уход Н.С. Хрущева от руководства? По моему мнению, это произошло в силу ряда обстоятельств. В том числе немалую роль сыграли почти непрерывные реорганизации в партии и государстве. Гоголевский Городничий из «Ревизора» считал, «что, чем больше ломки, тем больше означает деятельность градоправителя».
Н.С. Хрущев в организационных структурах видел чуть ли не главный рычаг новой политики. Он явно преувеличивал их роль. Пагубное влияние на политику, настроение людей оказывала переменчивость его высказываний, установок, позиций по актуальным проблемам. Нередко это был чистейший волюнтаризм. И, наконец, Н.С. Хрущев при решении проблем брал какое-либо одно средство и искренне верил, что с его помощью можно достичь поставленной цели. Это уже субъективизм в политике. Между тем жизнь постоянно подтверждает, что только комплекс мер может обеспечить решение той или иной проблемы в политике. И другого не дано.
В ту пору, когда шло становление Сибирского отделения, побывал в Новосибирске Л.И. Брежнев, работавший секретарем ЦК КПСС. Декабрь 1958 года. Стояли 35-градусные морозы. После посещения строительной площадки академгородка уже к вечеру (в то время день короткий) вышли к институту гидродинамики — первенцу академгородка, подошли к группе строителей, собравшихся в ожидании автомашин для отправки их по домам. Ф.С. Горячев, первый секретарь обкома КПСС, представил Л.И.Брежнева рабочим, завязался разговор.
Брежнев интересовался производственными и житейскими делами, спрашивал о работе, где принимают пищу — в столовой или на стройке, как добираются на стройплощадку… К нашему удивлению, товарищи отвечали, что живут неплохо, общественное питание организовано, транспорт есть. И каких-либо вопросов у них нет. Просили делать все, чтобы был мир на Земле. Тогда это был один из самых жгучих вопросов. Это была пора «холодной войны», международной напряженности. Почти все прошли через годы войны и знали, какие горе и страдания она несет.
На самом деле стройка напоминала бурлящий поток, еще ничего не улеглось в организации труда и быта: частые срывы в работе, столовые — в бараках, не хватало мест, набивалось столько людей, что было трудно пройти, строителей возили в грузовиках, на которых были установлены фанерные фургоны. Строители видели, что в беседе участвуют руководители района, могли бы нас во многом упрекнуть. Могли, но не сделали. По-видимому, потому, что мы были с ними, вместе преодолевали невзгоды новостройки. У каждого из руководителей была «своя» бригада, в которой они бывали чаще, чем в других. Это давало возможность хорошо знать настроение рабочих, получать информацию из первых рук, оказывать влияние на людей. Вот тут я понял, что такое рабочий класс (в годы войны работал на авиационном заводе, но тогда была другая ситуация). Когда надо — взыщет, но если поверит — поддержит, станет горой.
В конце беседы Леонид Ильич заметил:
— Так что, у вас действительно все хорошо? В это время в центр круга ввалился небольшого роста человек в пьяном состоянии и пытался что-то сказать заплетавшимся языком. Тогда Брежнев упрекнул строителей:
— Разве это не безобразие? А вы говорили, что у вас все в порядке.
Рабочие ответили хором: «Он не наш».
На этом разговор закончился, мы подошли к автомашине. Леонид Ильич считал, что это их человек, просил проследить, прогонят ли они его. В последующие дни мы основательно закрутились и вернулись к этому случаю через два дня. Как потом выяснилось, на следующий день строители провели собрание и выдворили пьяницу из бригады за то, что он опозорил честь рабочего человека. Произошло так, как предполагал Л.И. Брежнев. Сказался его партийный и армейский опыт.
Будучи первым секретарем Томского обкома, я много раз бывал у Леонида Ильича по делам области, но ни разу об этом не обмолвился, считая, что это будет принято, как желание понравиться, напомнить приятное. А приходилось ставить разные вопросы. И такие, как развитие томских вузов, строительство студенческих общежитии. Однажды показал фотографию — двухнарные кровати студентов. Он это как-то близко принял к сердцу и основательно помог в налаживании быта вузовской молодежи.
Пришлось прибегать к его помощи и при создании крупных комплексов по производству мяса и овощей в закрытом грунте наряду с развитием нефтяной и нефтехимической промышленности, в освоении обской поймы, реставрации памятников деревянной архитектуры, строительстве театра, здания обкома и облисполкома (в то время строительство зданий административного значения было запрещено). После завершения строительства нового здания мы передали старые помещения (памятники архитектуры) для размещения художественной галереи и Дома работников искусств. Там они находятся и по сей день. Хотя просьб о размещении всяких контор была уйма.
В первые годы Л.И. Брежнев работал энергично, тесно был связан с руководителями партийных комитетов, поддерживал местную инициативу, помогал в решении вопросов. У него я бывал на приеме обычно ровно столько, чтобы решить свои вопросы и кратко доложить о состоянии дел в области. Он делился планами ЦК, некоторыми соображениями по текущим вопросам. Когда были Пленумы ЦК, сессии Верховного Совета, секретари партийных комитетов собирались у него в приемной. Он принимал «нашего брата» охотно, нередко допоздна, до 11—12 часов ночи. Иногда принимал группами, тогда мы рассаживались в его кабинете кто где мог, если не хватало мест — садились на подоконники. Я редко ходил на коллективный прием, там нельзя было поставить областные вопросы, а второй раз заходить как-то неудобно. Да и на этих беседах было немало славословия в адрес Л.И. Брежнева со стороны некоторых секретарей обкомов.
В последние годы своей жизни Брежнев был безнадежно болен, уже не было такого общения с местными работниками, мало кого принимал, и то для того, чтобы «отметиться». Политбюро приняло постановление об ограничении его рабочего дня.
К сожалению, в ту пору было немало льстецов, карьеристов, устраивавших за спиной Генсека личное благополучие. Вместе с тем не могу согласиться с теми, кто рисует его политический портрет одной серой краской, представляя как весьма ограниченного человека и создателя «эпохи застоя». Я такой эпохи не знаю и Л.И. Брежнева представляю несколько иным. Да, в конце 70-х годов возникли застойные явления, накопились назревшие проблемы. Руководство страны должным образом не оценило их, уклоняясь от принятия кардинальных мер. На нашу долю выпала задача изменить положение к лучшему, реформировать общество на социалистических принципах.
В Сибири нет «бедных» или «богатых» областей, тут все «миллионеры» или «миллиардеры». К примеру, в Томской области запасы нефти — около 1 миллиарда тонн, железной руды — 150 миллиардов тонн, торфа — 28 миллиардов тонн, леса — более 2 миллиардов кубометров. Сразу скажу: Сибирь богата не только природными ресурсами, но и прежде всего несказанно богата людьми.
— Народ в Сибири сборный, но отборный, — сказал поэт А. Твардовский.
В освоении природных богатств севера Западной Сибири принимали участие сотни тысяч людей. Население Томской области за период 1965—1985 годов возросло почти вдвое. Десятки тысяч металлургов, машиностроителей, энергетиков, транспортников, аграрников производили и поставляли оборудование, материалы, продукты питания для жизни людей и их созидательного труда. Территория севера Западной Сибири в миллионы квадратных километров застроена современными городами и поселками, покрылась сетью нефтегазопроводов, электростанций, радиорелейных линий, автомобильных и железных дорог, аэродромами, речными портами, построены железнодорожные и автомобильные мосты через реки Обь и Томь. Сооружены гиганты нефтехимии — Томский и Тобольский комбинаты. Создана мощная строительная индустрия с проектными институтами, строительными коллективами, заводами по производству местных строительных материалов и конструкций. Словом, вся страна, партия созидали новую базу топлива, энергетики, химии, науки, осваивая обширные пространства Сибири. То были времена энтузиазма, подвижничества. Незабываемые времена! И никому не удастся принизить то время, тем более его очернить.
